Дун Си - Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси [антология]

— Тех троих кандидатов неудобно будет выбрасывать, но ты непременно попадешь в список.

Су Цзе не смела поверить: как возможно, чтобы дело, которое она уже считала железно решенным, вдруг изменилось вот так, в два счета? Сунь Вэйцзин похлопал ее по щеке.

— Для твоего директора это возможность подмазаться к моему братцу-наставнику, он счастлив будет до невозможности.

Перед сном Сунь Вэйцзин читал, опершись на изголовье кровати. Су Цзе лежала рядом в смешанных чувствах. Она не могла вообразить, что муж с такой радостью поможет ей. Согласно ее собственным представлениям, если у них уже нет секса, то откуда же возьмется внимание, чтобы обращать его на другие твои заботы? Она действительно ничего не понимала и украдкой посматривала в лицо Сунь Вэйцзина. Оно было таким истощенным, что кожа обтягивала кости. Именно из-за отсутствия лишней плоти и кожи эмоции на его лице отображались довольно скупо. В конечном итоге это был мужчина, привыкший держать все сокровенное глубоко внутри, с которым никогда не знаешь, что он скажет или сделает в следующую минуту, и который не жил по инерции.

Сунь Вэйцзин обратил внимание на выразительные взгляды Су Цзе, но не подал виду и хладнокровно продолжал читать. Он мысленно просчитал, что именно на уме у Су Цзе, какая костяшка выбилась и внесла смятение в абак в ее голове. Су Цзе тоже была расчетлива, но поскольку все-таки отличалась от шанхайских женщин, все ее мысли отражались на лице. Взгляд таил в себе скрытую обиду, говорившую о том, что сердце Су Цзе все еще полно истинного чувства. Что-то нахлынуло на Сунь Вэйцзина. Он отложил книгу и сказал:

— Давай тебе спинку почешу.

Су Цзе решила, что ослышалась, и уставилась на мужа округлившимися глазами. Когда они только-только поженились, ей очень нравилось, когда он чесал ей спину, это был способ соблазнить ее, потом превратившийся в привычку, необходимую ежевечернюю процедуру. Если спинку не гладили хотя бы пару раз, она не могла уснуть. Возможно, из-за появившихся мыслей о разводе она больше не просила о почесывании. При мысли о том, что вскоре уже ничего не будет связывать ее с этим человеком, она уже не ожидала от него ничего, что связано с физиологией и телом. Когда эти слова слетели с его губ, они были словно гибкий меч, острие которого, звучно трепеща, погрузило Су Цзе в тоску о желании быть любимой.

Ей стало горько, она изо всех сил боролась с подступавшими слезами. Перевернувшись на бок, она подставила ему спину. Его движения были мягкими и выверенными; Су Цзе закрыла глаза, вспомнив множество любовных мелочей между ними, которые сейчас причиняли невыносимую боль, невероятное страдание. В ее сердце родилась надежда, она повернулась, обняла Сунь Вэйцзина и храбро сказала:

— Я очень хочу…

Ее взгляд был жалким, но при этом настойчивым. Эта просьба несколько выходила за рамки ожиданий Сунь Вэйцзина, однако мужчина в такой ситуации не может сказать «нет». Он прижался к ней и принялся за работу. Целуя его, Су Цзе следила, отдается ли он процессу полностью. Сунь Вэйцзин, пожалуй, старался, действовал неторопливо, без порывов и спешки. Шаг за шагом, словно делая массаж, каждый шаг полный и обстоятельный. Су Цзе очень хотелось подстегнуть его. В конце концов, удовольствие женщине доставляет мужчина. В результате она потеряла концентрацию, Сунь Вэйцзин со своей стороны давно был в боевой готовности и только выжидал, а она все никак не могла сосредоточиться. Он никуда не спешил, движения его замедлились, да и вид был беспечный, словно он совершенно не собирался выручать ее в беде. Су Цзе же нервничала, и чем больше нервничала, тем больше отвлекалась. В этом безвыходном положении, потеряв лицо и вытерпев это унижение, она решила, что сейчас все происходит так, потому что он уже давно к ней безразличен. Она столкнула его с себя, повернулась спиной и долго дрожала, прежде чем заговорить.

— Ты любишь меня или нет, в конце концов? Мы все еще муж и жена?

Су Цзе хотела сказать еще кое-что, но вместо этого тихо завыла, и из глаз маленькими дорожками резво побежали слезы. Она села и расплакалась, закрыв лицо руками.

То, что эти слова прозвучали при таких обстоятельствах, имело глубокое значение. Объяснить их можно было так: муж и жена должны заниматься любовью, если занимаются — значит, любовь есть, а если нет, то и любви нет. Сунь Вэйцзин это понимал. Он положил руку ей на плечо и больше не шелохнулся, как будто одеревенел.

В кругу его друзей отсутствие секса между супругами встречалось повсеместно. Некоторые, конечно, заводили любовниц или содержанок, у других, напротив, не было ни капли страсти, а без истинной горячности и желания после свадьбы оказалось, что кататься, сплетясь в клубок, стало чем-то неловким, каким-то представлением, которое каждый давал для другого. С возрастом их опыт становился все более сложным, и они приходили к выводу, что между мужчиной и женщиной на самом деле существует только «это», то есть, если без обиняков, постельные дела, где нужно найти нужную точку для стимуляции, и не более. Сунь Вэйцзин сам именно так и считал. Однако мыслящий интеллектуал в нем частенько ввергал его во внутренний конфликт: он хотел возвыситься над чувственным наслаждением и достичь наслаждения духовного, и в то же время ему казалось, что в реальности этого трудно добиться. Он с самого начала относился к сексу с Су Цзе как к повседневной рутине. Есть он — нормально, нет его — тоже хорошо. Однако когда он достигал оргазма, а Су Цзе не могла, он всеми силами старался помочь ей. Такое случалось два-три раза, после чего Сунь Вэйцзин решил, что удовлетворение самых инстинктивных потребностей таким способом слишком дорого обходится, и мысль эта привела к психологическому напряжению. По этой причине секс для него превратился в какую-то весьма стрессовую обязанность, еще более скучную и пресную. И наоборот, каждый раз удовлетворяя материальные потребности Су Цзе, видя, с каким удовольствием она наслаждается этим, он возбуждался, запирался в туалете и мастурбировал, сидя на унитазе. Оргазм, которого он достигал в такие моменты, был куда сильнее того, что он получал от женского тела. У него была экономическая возможность удовлетворить меркантильные желания Су Цзе, и это незаметно стало его собственным удовлетворением от духовной мастурбации.

Сунь Вэйцзину это дало возможность вести легкий и свободный образ жизни после того, как он осознал ее смысл. Сказать по чести, любви в Сунь Вэйцзине уже не осталось. Даже если он занимался любовью, то не совсем из любви, а не занимался ею тем более не из-за ее отсутствия. Но независимо от наличия секса, Су Цзе была его женой. Несмотря ни на что, Сунь Вэйцзин считал себя более-менее толковым мужчиной, который сумел стать своим на шанхайской набережной. Но все такие мужчины дорожат своим лицом. Лица же бывают всех видов и мастей, жена — это одно из лиц. И не станет ли обида, нанесенная его жене, оскорблением ему самому? Не будь Су Цзе его женой, то, как бы его шанхайские земляки ни косились, он бы слова не сказал. Теперь же вопрос касался сохранения лица, поднялся до высоты, равной уровню авторитета. Конечно же, он не мог остаться в стороне, умыв руки. И так, сколько ни крути, мысль вновь возвращалась к тому, что все это не имело отношения к любви или ее отсутствию, а только к тому, что Су Цзе была его женой. Он даже не думал о том, чтобы завести любовницу, ведь любовниц заводят только для секса, к которому он не испытывал интереса. В любом случае покупать удовольствие любовнице тоже придется за деньги, и к этому нужно прибавить долю жены. Сунь Вэйцзин своим мозгом коммерсанта просчитал, что заплатить придется дважды, а капитал вернется только один раз, разве сделка в таком случае не выйдет убыточной?