Иржи Швейда - Авария

За окном просыпалось зябкое майское утро. За минувшую ночь воздух очистился настолько, что был виден даже далекий Борженьский холм. Над гигантскими кратерами близлежащих карьеров, будто дым оживших сопок, клубился туман. Подхваченный свежим ветром, он расплывался на глазах, легкой дымкой разливаясь по широкой долине, которую образовали здесь отвесные каменистые отроги, сверху покрытые редкой растительностью. Будто доисторический синтез жизни. Пылающая земля и скопления стойких белковых веществ. Для случайного наблюдателя, должно быть, вид и впрямь захватывающий. А для аборигенов — несколько удручающее зрелище.

Оживленный и шумный вчера квартал сегодня словно поглотила тишина. Вероятно, большинство новоселов в предвидении завтрашнего праздника взяли отпуска, продлив серию выходных до четырех. Весьма разумное решение. За четыре свободных дня в квартире можно сотворить чудо.

На станции протяжно завыла сирена. Столб конденсированного пара высоко поднялся над серым зданием вокзала; поколыхавшись в воздухе шелковым стягом, он быстро рассеялся. От блокпоста затренькал звонок, и на стыках рельсов загромыхали многотоннажные поезда с углем. Шесть часов. Пора вставать и собираться на работу.

Пепа с Камилом, свернувшись клубочком, лежали без постелей прямо на диванах и тряслись от холода. На них жалко было смотреть. Они возбуждали сочувствие, но время двигалось неумолимо.

— Богатыри, вставать! — окликнула их Здена.

Они даже ухом не повели. Объятия Морфея чересчур сильны, чтобы их ослабил женский голос.

Здена включила проигрыватель, выбрала пластинку с «Турецким маршем» и безжалостно перевела рычажок потенциометра за пределы приятного для слуха звука. Из репродукторов грянула бравурная мелодия марша. Здена довольно улыбнулась. Спорю, что таких побудок у вас не было даже в армии.

Камил засопел, нащупал цветастую скатерть и обмотал ее вокруг головы; Пепа испуганно дернулся, поднялся на локтях, вытаращил на Здену глаза и, пробормотав «пардон», снова повалился на диван.

— Да очнитесь, мужики, — не отставала зловредная Здена, сдвинула потенциометр до упора и скрылась от страшного стереофонического грохота на кухню.

Пока в гостиной громыхала музыка, она успела приготовить завтрак. Мужчины поднялись.

— Ну, как спалось? — усмехнулась Здена и поставила на стол поднос с завтраком.

При виде бутербродов с паштетом обоих передернуло от отвращения.

— Что, пропал аппетит?

— Я бы предпочел стакашку чая, — глухо попросил Пепа.

— Так для кого же я старалась? — строго вопрошала Здена.

— Я захвачу их с собой на работу, — заикнулся Пепа, — а так все равно не пошло бы впрок.

— Бр-р, какой здесь холодюга, — застучал зубами Камил.

Пепа смущенно улыбнулся.

— Каюсь, виноват, — удрученно проговорил он, кивнув на доверху забитую пепельницу на ковре. — Я уберу.

— Не надо. Лучше примите холодный душ, придите немного в себя. Очевидно, в «ночь надежды» вы начисто забыли, что вам сегодня на работу. Непонятно, как это вы не сообразили. Вид у вас, будто вы только что переплыли Доверский пролив.

Махнув рукой в знак того, что от дальнейших поучений она их избавляет, Здена вернулась на кухню, приготовила Дите завтрак и поставила варить обед.

В половине седьмого мужчины пришли попрощаться. Камил выглядел до смерти усталым, Пепа — усталым и словно нашкодившим; они неуклюже обулись в коридоре, и вскоре лифт прошумел где-то внизу.

Здена вышла на балкон, с опаской проводила взглядом синий «форд», пока он не свернул на главное шоссе. Только бы с ними ничего не случилось, тревожилась она, накормила Диту и, пока варился бульон, навела в гостиной чуть ли не стерильную чистоту.

С хозяйственными сумками и с Дитункой в коляске Здена спустилась лифтом вниз и в растерянности остановилась перед домом. Где тут магазины? Куда идти за покупками? Вокруг возвышались однотипные «башни», фундаменты очередных новостроек изгрызли почву чуть не до подножия ближнего невысокого холма, но никаких магазинов не было и в помине.

Сзади задребезжала коляска. Здена обернулась. Молодая темноволосая женщина ободряюще улыбнулась и поздоровалась.

— Добрый день. Я помогу, — предложила Здена, подождала, пока женщина перенесла с лестницы вихрастого карапуза в теплых голубых штанишках, и помогла ей управиться с коляской. — Вот смотрю, где тут магазины.

— Магазины только в старых Обрницах, это страшно далеко, — женщина улыбнулась и протянула Здене руку. — Марцела.

— Здена.

— Я тут уже немного освоилась. Мы, так сказать, старожилы. Сюда перебрались еще в пятницу. Как только получили ключи, так и перебрались. Наши двери напротив.

— Так, значит, мы соседи…

Марцела знала Обрнице, будто родилась тут.

— Ни яслей, ни детского садика нету, подождем годок-другой, школа — только пятилетка, но Яроушка на будущий год мы отвезем в Мост, уже договорились, а вот с Марцелкой года два придется мне куковать дома. Ярда приносит три тысячи, пособие по материнству ухнем на квартиру, она у нас пустая, как рига весной, но если потуже подтянуть пояса, то за два года прилично можно обставиться. Поверишь ли, ждала я квартиры как манны небесной. Три года мы ютились на списанном блокпосте, Ярда мой работает на дороге, вот и выклянчил эту развалюху. Стирала я в корыте, за водой ходила на колодец, а первый год из-за этих проклятущих поездов ни одной ноченьки как следует не спала. — Марцела рассказывала Здене про свое житье-бытье, словно давнишней подружке; до магазина добрались незаметно, покупателей там было мало, а на обратном пути Здена окончательно решила, что с Петром поговорит сама.

Вероятно, Марцелины жизнестойкость и сила, которая чувствовалась по ее рассказу, положили предел ее колебаниям, а соображение, что теперь Камил будет занят, что сам к Петру никогда не выберется, побудило быть решительной. Накормив Диту, Здена вынула из письменного стола все договоры и позвонила к соседям.

— Марцела, мне нужно в Литвинов по делам. Присмотри, пожалуйста, за девчонкой, ладно?

— Само собой. Когда кормить?

— Она только поела, значит, в час. Супчик готов, только разогреть.

Марцела взяла запасной ключ от квартиры, Здена еще раз подбодрила себя, собирая всю свою отвагу для столь неприятного визита, и через полчаса быстрой ходьбы села у городского театра в Мосте на скоростной трамвай.

Проезжая мимо дымящего химзавода, она избавилась от последних остатков страха и смущения. После серии поражений этот бой просто необходимо было выиграть.

— Пан Шепка сегодня выходной, — ответил администратор бара с оттенком легкого пренебрежения, не снимая руки с телефона. — Утром он обычно дома, но не любит, когда его беспокоят…