Галина Лифшиц - Что тогда будет с нами?..

– Ужасно, – посочувствовала Волька.

– Да не особенно-то и ужасно. Ко всему человек привыкает. Главное, чтоб не убили. Хочу своей смертью умереть.

– Ну зачем об этом думать?

Желания старушки показались Вольке очень экстравагантными. Ее собственные бабушки, которым как раз было чуть-чуть за семьдесят, всегда говорили, что мечтают о здоровье, чтобы не быть никому обузой. И никто не упоминал такую возможность ухода из жизни, как убийство.

– Приходится думать о реальности, – довольно бодро изрекла Мария Леонидовна.

– А что с вами случилось? – догадалась вдруг спросить Волька. – Вы в аварию попали?

– Сотрясение мозга у меня, – осторожно шепнула старушка. – Упала я на лестничной клетке. Головой ударилась. И лежала одна – никто не помог. Пришлось самой «Скорую» вызывать. Они и спасли. Хорошо хоть переломов нет.

Бабуля лихо подмигнула Вольке, как будто очень удачно пошутила. Странная реакция. Впрочем, сотрясение мозга! Волька теперь знала на собственном опыте, что это такое. Всякое могло быть.

– Ничего, отлежитесь, поправитесь, – утешила она бабулю.

И тут в палату вошли родители. Волька увидела их тревожные скорбные лица и дала себе слово выглядеть предельно счастливой и радостной.

– Волечка, – шепнула мама.

– Мамуля, папуля, все в порядке у меня. – Волька заулыбалась, точно Щелкунчик. – Посмотрите, как я загорела!

– Голова не болит? – деловито осведомился папа.

– Ничего уже не болит. Шов на голове скоро заживет. И будет все лучше прежнего.

– Но как же вы, девчонки, в непонятную машину сели? – Видно было, что у папы от сердца отлегло.

– Пап, люди учатся на своих уроках. Больше никогда не сядем. Просто устали, обалдели, спать хотелось… Что уж теперь.

Мама молча выкладывала гостинцы на Волькину тумбочку. А отец продолжил:

– А вы знаете, что бы с вами было, если бы не эта авария? Нам в полиции четко сказали: вас везли не в Москву!

– Ужас! – добавила мама.

Об этом Волька успела подумать, когда ее доставили в больницу, и все вспомнила. Они и правда оказались невероятно везучими. Сейчас их, возможно, и в живых уже не было бы, если бы не авария.

– Значит, все случилось для нашего блага, – миролюбиво сказала она.

– А у Галки твоей ни царапины, – задумчиво заметила мама.

– Ну и хорошо, мам. Но, знаешь, ты там не была и не знаешь, как все происходило. Не хотела бы я оказаться на месте Галки – в твердом уме и здравой памяти. Я иду и ору, вою, вся в крови, а она одна на ночной дороге, все понимает. И ей очень страшно. Лучше так, как я.

– Ладно, как уж случилось, так случилось. Вполне наш вариант, – горько вздохнула мамуля.

– Леночка, доченька права. Давайте радоваться! – Папа всегда выступал как миротворец.

– У тебя тут уже были гости, я вижу?

– Нет, мам, это мне дала мама девочки, которая на этой кровати лежит.

– Ты спасибо сказала?

– О, господи…

– Леночка, она же уже большая.

– Ладно, скажите лучше – здорово я загорела?

Каждый говорил свое, и при этом они прекрасно понимали друг друга. Семья собралась.

– Мам, пап, познакомьтесь, – вспомнила вдруг Волька. – Это Мария Леонидовна. У нее сотрясение мозга. И к ней никто не ходит – некому.

Внимание родителей немедленно переключилось на «просто Марию». Они тут же передали ей часть Волькиной провизии и настойчиво предлагали любую помощь.

Бабуля разрумянилась от их внимания и казалась совершенно счастливой.

Наконец родители засобирались уходить, вполне успокоенные и даже довольные. На пороге палаты они столкнулись с девочкой Леночкой и ее мамой. Завязалась оживленная беседа. Наконец Волька, поймав взгляд отца, изобразила смертельную усталость, и тот, молодец такой, тут же распрощался и увел маму, сказав, что девочке надо отдохнуть. Вслед за ними ушла и мама соседки. Настала долгожданная тишина. Волька хотела тихонько полежать с закрытыми глазами, вспомнить море, гору, все ее прошедшее счастье и незаметно для себя уснула.

Проснулась она с ощущением счастья. Счастье было совсем рядом. Она открыла глаза: рядом стоял Андрей и улыбался:

– Волчок мой.

Волька протянула ему руку, и Андрей сел рядом на краешек кровати. С ним можно было ни о чем не говорить. У них хорошо получалось молчать. Когда они молчали, все вокруг освещалось каким-то особенным светом.

– Ну как тебя оставить, как я уеду? – заговорил наконец Андрей.

– Уедешь, – вздохнула Волька. – Разве есть другой вариант?

– Мы что-нибудь придумаем, обязательно. Ты сейчас поправляйся. Даже если я уеду, я буду приезжать очень часто. И ты ко мне. Три с половиной часа – не время.

– Давай не будем о будущем, – попросила Волька. – Никто не знает, как и что будет.

– Хорошо. Давай про вчера. Я чуть с ума не сошел. Когда объявили, что вы приземлились в другом аэропорту, у меня сразу сердце упало.

– Ну ладно тебе.

– Ладно, ладно. А знаешь, мне кажется, я твоих родителей видел. Они рядом с Галкиными стояли. Ты очень на маму похожа. И на папу.

Волька засмеялась. Андрей правильно заметил: родители были удивительно похожи друг на друга.

– Хотел к ним подойти, но побоялся. Подумал, им не до меня сейчас. Мама твоя очень переживала.

– Она это любит, – вздохнула Волька. – И знаешь, давай про вчера тоже не будем.

– Про сейчас? – задумался Андрей. – А про сейчас все просто: придет Альба, притащит мешок еды, ты же их знаешь.

И тут, как по волшебству, в палате оказалась Альба. И снова Волька удивлялась ее красоте. В сердце ее ожила печаль – она грустила о закончившемся лете, о море и красоте всего, что окружало ее весь месяц.

Альба пробыла совсем немного – сложила продукты в холодильник и позвала Андрея:

– Пойдем? Вольке надо отдыхать.

Что значит – пойдем? Альба говорила о себе с Андреем «мы». Они уйдут сейчас, а она тут останется валяться – в чужом месте, в больнице. Волька молчала и ждала, что скажет Андрей. Вот если пойдет сейчас с Альбой, она его вычеркнет из всего – из памяти, из будущего.

– Ты иди, – мирно сказал Андрей. – А мы тут еще побудем.

– Вот я дурочка из переулочка, – засмеялась Альба. – Все правильно. Пошла я. Берегите друг друга.

Волька гордилась Андреем. Другой бы точно пошел, ничего плохого не имея в виду. И она бы страдала тут в палате, навсегда с ним прощаясь. А оказалось, достаточно двух простых слов: «ты иди» – и жизнь продолжается.

– Это твой мальчик? – шепотом спросила соседка Леночка, когда Андрей все-таки попрощался до завтра и ушел.

Как будто и так непонятно.

– Может быть, – пожала плечами Волька.

– Такой красивый! – мечтательно вздохнула Леночка.

– Да?

– И так в тебя влюблен!

Леночке явно хотелось поговорить о том, где водятся подобные мальчики и на что они клюют.