Сергей Кочергин - Деревянные волки

А.С. открыл глаза, улыбнулся, медленно встал и протянул руку:

— Привет. Ты совсем не изменилась, — сказал он.

— И вы. — Она улыбнулась.

— Представляешь, мы были вместе всего четыре часа. — Он «сел на краешек земли, свесив ножки», и добавил: — Двадцать три года назад. Как будто вчера. Как будто родственника встретил.

— Конечно, — она снова улыбнулась, — выросли, можно сказать, в одном доме. Одни и те же яблоки ели — что-то же должно быть родственное.

— Да, — согласился А.С., — в одном и том же доме, но, к сожалению, в разное время.

— Почему — к сожалению? — удивилась Лиза. — Каждое время по-своему прекрасно. И потом, о чем вам сожалеть — здоровый, красивый мужчина, на крутой тачке, живет в Москве, полжизни провел заграницей — о чем вам сожалеть, а, Гяга Сан?.. У меня даже язык не поворачивается сказать дядя Саша.

— Может быть, нам перейти на «ты»? — предложил А.С.

— Почему «нет», если родственники, — согласилась Лиза. — Только у меня, наверное, сразу не получится — Александр или Саша, или Александр Сергеевич. Можно, я буду говорить Гяга Сан?

— Я буду даже очень рад, — произнес он почти по слогам.

— Кстати, Гяга Сан, как тебе мой новый сарафанчик? — Она закружилась, как в танце, и резко замерла. — Ну как?

— Как в кино. — А.С. покачал головой. — Ну, просто сказка.

— Правда?

— Правда.

— Первый раз его сегодня надела, между прочим.

— Я тронут, сударыня.

— Правда?

— Правда, правда.

— Гяга Сан, а эта яма тебе зачем? — Она прочертила в воздухе букву «Г».

— А-а, — А.С. махнул рукой. — это есть мечта.

— Мечта — вырыть такую яму?

— Мечта построить на этом месте баню, — поправил ее А.С.

— Смешно, — грустно сказала Лиза.

— Почему?

— Из чего ж ты будешь ее строить?

— Из денег, солнце мое, — ответил А.С. — У меня есть деньги, и есть мечта. У тебя есть мечта, Лиза?

— Мечта? — Она пожала плечами. — Может быть, есть, а может быть, и нет. Ну, например, я мечтаю быть счастливой и чуть-чуть богатой — это мечта или нет?

— Не знаю, солнце мое. Может быть, это тоже — мечта.

— Ну, а у самого-то, кроме как построить баню, есть еще что-нибудь? Или все мечты уже сбылись — осталась только баня?

— А про баню я, может быть, наврал, — очень серьезно сказал А.С. — На самом деле я ищу здесь бабушкин клад, или хотя бы подкову на счастье.

— Как-то совсем не интересно и даже не смешно, и даже грустно, и даже… — Она задумалась и вдруг, как бы невзначай, сменила тему. — Зато вы очень красиво говорите «солнце мое». Меня так еще никто не называл.

В это время у ее ног «вдруг возник» «пьяный» гусь. Пошатываясь, он двигался вперед.

Не замечая гуся, Лиза смотрела на собеседника и ничего не понимала.

— Я что-то не так сказала? — почти шепотом спросила она.

А.С. потряс головой и ничего не ответил.

Гусь сделал еще несколько шажков и упал в яму.

А.С. на мгновение закрыл лицо руками, но тут же «вернул» их на колени.

— Мне почти страшно, — сказала Лиза, заглядывая в траншею.

— А мне нет. — А.С. встал, взял гуся на руки, неловко вылез из траншеи и направился к дому.

Лиза почему-то пошла следом. А.С. резко остановился и повернулся к ней:

— Ну, что ты за мной ходишь, иди к маме.

— Гяга, у тебя все будет хорошо, — как будто невпопад ответила она.

— Я устал, мне нужно отдохнуть. — Он сделал попытку развернуться.

— Гяга Сан…

— Ну что еще?!

— А почему, собственно, ты на меня кричишь? — Она дернула его за рукав. — Почему?

— Извини, я не хотел тебя обидеть. Извини. — Он опустил голову. — Просто сегодня не мой день. Мне стыдно. Извини, давай встретимся завтра.

— Хорошо, я приду завтра. А может быть, и сегодня, и проверю, как ты себя ведешь. — Она погрозила ему пальчиком, как учительница.

— Спасибо.

— А если сегодня не твой день, — добавила она, — нужно залезть в колесо и долго бежать.

— Куда? — тихо спросил он.

— Вперед и вверх…

В эти мгновения мне показалось, что я вдруг стал что-то понимать «про колесо» — его нужно вертеть, чтобы прогнать не твой день, чтобы он обошел тебя стороной. Нет, это не совсем так. Тогда я понял что-то еще большее, а сейчас не могут выразить это словами…

Между тем Лиза ушла, «задумчивый» А.С. уже сидел на крыльце в своей утренней позе, а гусь лежал на моем месте.

Минут через десять он встал, взял на руки гуся, долго искал «брошенный в туман» замок, и, найдя его, нацепил гусю на шею и уложил «раненного» под яблоню, и снова вернулся на крыльцо.

И мне ничего больше не оставалось, как только «сесть» перед ним и нагло «смотреть» на своего хозяина.

— Ну что ты сел, уши развесил, — вдруг сказал он. — Не надо меня сторожить. Не маленький. От тебя я тоже устал. Ты от меня устал? Устал! И я от тебя.

Я, конечно же, был удивлен — «с кем это он?» Неужели со мной? Мне даже захотелось тоже побежать к зеркалу.

— Пошел бы погулял. Лизу провел. Обидели мы ее…

А почему, собственно, «мы», возмутился я в сердцах.

— А на кой черт ты мне тогда нужен, если все время — не «мы», а «я один».

Все! На этом терпение мое кончилось. Наверное, это был точно «не мой» день. Я, конечно, мог бы уйти в колесо, как советовала Лиза, чтобы прогнать этот день, но я даже крутануть его не могу.

И я ушел. Я догнал Лизу. Долго шел с ней рядом. Потом мы поднимались с ней на пятый этаж, потом я смотрел, как она раздевалась, мылась и снова одевалась. Потом мы смотрели с ней телевизор, потом она уснула на диване и я тоже, потом по звонку мы бежали с ней в больницу, а потом часа два я пролежал под дверью операционной.

Вот так и прошел день. Ближе к полночи мы снова вернулись на пятый этаж. Я до сих пор не могу дать себе отчет, почему я в тот день ушел от своего хозяина и долгое время не вспоминал о нем. Конечно, у меня было оправдание — он сам попросил об этом. Конечно — я был с Лизой, конечно — я ни перед кем не должен отчитываться, но все же — почему это случилось именно в тот день, а не в какой-либо другой? А вдруг мне только показалось, что он разговаривал именно со мной? И я ужасно захотел домой…

Когда Лиза вышла из ванной в том же сарафане, в котором была днем, я понял — домой я пойду не один. Поверх сарафана она надела еще какую-то вишневую кофточку с сиреневыми пуговками, повертелась перед зеркалом, достала откуда-то плетеную корзинку и стала перекладывать в нее из холодильника еду — это выглядело приблизительно «как Машенька собирается к бабушке в лес».

Перед выходом она позвонила маме:

— Ма, не разбудила? Ничего не случилось. Я тебе все объясню. Я заскочу на минутку? Я все объясню. Целую.

Минут через десять мы уже были в соседнем доме. Оставив корзинку под лестницей в подъезде, Лиза побежала по ступенькам вверх так быстро, как будто опаздывала куда-то.