Владимир Данилушкин - Дача ложных показаний

Но его все равно заставляли проходить через рамку в аэропорту, дивясь, что у него звенит, ведь металл уже давно удалили. Справку предъявлял, можно было бы и не трогать мужика, но накой она нужна, справка, если так красиво звенит?

Почему рыба гниет с головы? У нее шеи нет. А наши, магаданские шеи, морозоустойчивые красавицы, с большой буквы Умницы. Например, жена Стаса, изобретатель по жизни. Вот одно ее ноу-хау. Стас никак не расстанется с городом у Охотского моря и намеренно поддерживает эффект своего присутствия в нем. И можно из Питера набрать магаданский номер мужа, услышать два слова и положить трубку, пока не произошло соединение и не заработал счетчик тарифа. Бесплатно узнать то, что необходимо. Основная информация укладывается в два слова. Главное, жив — а подробности потом. Пьет, ест, общается с друзьями. Что может быть нового, если он из тебя тысячу лет кровь пьет. Кстати, артериальное давление здесь мучит ее меньше, чем в Магадане. Она принимала мумие с Кубы, чувствовала прилив сил, работала на две ставки, мыла лестницы. Спала по два часа в сутки. Смотрела все сериалы и еще читала.

Честно сказать, я робею перед людьми, которые смотрят сериалы, моего психического здоровья на них не хватает.

Кстати сказать, люди и в жизни бывают несдержанны, и это меня обескураживает и подвигает на цинизм. Как-то в Магадане плачет один поэт, нежная душа, по основной профессии спортивный тренер: умерла Наталья Николаевна, его первая жена. А что плакать-то, вторая ведь осталась, — говорю. А первая жена, как первый блин — комом. Чего убиваться-то?

Вздохнул, слезы проглотил. И правда! А давай выпьем!

Однажды Стас принес несколько мелких яиц из-под несушки, показал внучке Ксюше, уверял, что не куриные, а вороньи: молодчинка бабушка, достает их, лазая по деревьям. Не веришь? Ты спроси, нужна ли ей стремянка.

А как же, — отвечает Валентина Ивановна, имея в виду свое увлечение книгами: почти ежедневно она протирает их на стеллажах, высящихся до самого потолка. Ксюша усомнилась: мол, у бабы пузо толстое весьма, чтобы по деревьям лазать. Но прошло несколько дней, поверила деду. После того, как ночевала с взрослыми на даче и утром увидела пробитую якобы воронами полиэтиленовую пленку. Поверила, что есть на свете крупные сильные птицы, несущие яйца, поменьше куриных, вот их-то и стоит требовать у бабушки.

С этой прелестной девочкой мы ходили на опушку леса, собирали бруснику, чернику, малину, землянику — все по ягодке, нашли и один не ядовитый грибок. Похоже, малышка унаследовала от деда его артистизм и неуемную рыбацкую фантазию. Через пару лет она пришлет ему письмо в Магадан, когда он не выдержит размеренности и безмятежности материковской жизни и снова уедет фонтанировать: «Тоска и грусть. Поэтому сломала твой компьютер».

Однажды я видел, как дед давал ей урок русского языка. Кажется, она спросила, как писать «лыжи».

— Что ж, правило известное, жи-ши пишутся через и. Примеры? Пожалуйста: ханжи, Чан-Кайши.

Мальчик в Ксюшином садике, Макс, боится темноты. Дети его запирали и пугали. Дед ее журит: нельзя научить смелости запугиваниями. Ну и что, — говорит Ксюша, — мы же его не били.

Во дворе она в своей возрастной категории первая принцесса. Однажды я видел, как красавица стояла, одетая и обутая, в темной прихожей, в позе напряженного прислушивания, не выходила во двор, это было бы ниже ее достоинства, выжидала, когда позовут.

Сердце мое зашлось каким-то непривычным чувством. Господь одарил меня старостью, начальную фазу которой я теперь переживаю с благодарностью и благоговением, как бывало, в детстве, появление новой сложной игрушки. Зато была первая любовь — девочка с синими глазами, похожими на лучики, идущие от крохотной лампочки. Как мечтали мы тогда стать большими, танцевать фокстрот и шимми! Мне безумно нравилось наблюдать, как она что-нибудь делает или ничего не делает и покачивает головой, соглашаясь со словами учительницы. Или же она кивала ходу своих девичьих мыслей, шевеля пружинками волос, висящих там, где должны быть бакенбарды.

Лет в 10–11 это существо — глупенькое, таким и останется до старости, но набирает, год за годом, женские формы, ею любуешься и забываешь про умственные данные. Как говорится, наша штангистка не сумела одолеть штангу, но спортивные фанаты были покорены ее грацией.

А тут еще по телевидению показали сюжет: девочке из Магадана пересадили сердце. После такой хирургии нельзя жить на Севере. Администрация выдала жилищную субсидию, а что на нее купишь на материке — разве что комнату в коммуналке. Надо еженедельно показываться московскому кардиологу. Не налетаешься из Магадана.

Хорошо хоть у Ксюши со здоровьем нормально. Не богатырское, конечно, но и никакой катастрофы. Но все равно тревожно, когда она рядом. Вот так же не могу без внутренней слезы смотреть на бездомных котят. Их хрупкость приводит меня в ужас. Погибнут ведь, как пить дать.

Дети у подъезда тискают котят, либо играют в удобных дворах, защищенных от автомобилей, это бросается в глаза после бесприютного Магадана. Катаются с горки, пинают мяч, играют в дочки-матери. Торт из лопуха посыпают ягодами бузины. Стас не одобряет игр в еду. Для него пища — святое.

Кстати, дачный сосед Стаса питается лопухами, будучи вегетарианцем, жена поддерживает его в этом начинании и зовет за глаза лопушком. Немало денег можно сберечь, перейдя на подножный корм. Ну, это Стас знал по военным годам детства. А вот что он понял вдали от Магадана: оказывается, можно жить, не борясь, а лишь наслаждаясь.

Что по-настоящему волнует Стаса, так это половое воспитание младшего поколения. Вместе с внучкой выясняет, для чего нужен купальник — титьки закрывать, а вот дед и не думает это делать, хотя ему был бы впору первый или даже второй номер. Наших кукол — матрешек и пупсов — демократы извели, куда ни глянь — Барби с бюстом! Нельзя допускать, чтобы маленькие девочки задавались взрослым вопросом, пусть растут в неведении до поры до времени, а иначе это растление. И привел в пример растение. Если яблонька у него в Запорожье раньше времени выбрасывала несколько десятков цветков, Стас их обрывал: погоди, милая, не спеши, на будущий год невестой станешь.

В том конце города, где дача Михалыча и Таты, земля песчаная, как пух, а у Стаса первосортная глина. Неплохо на ней растет осока. Ну и что, лишь бы опора была корням, а мы подкормим, — не унывает Стас, — плодородной почвы подсыплем.

Современные лавочники вот так устраивают свои магазины: используют стены, какие ни есть ободранные, покрывают пластиковой облицовкой, навешивают двери с фальшивой позолотой, и вперед, к обогащению. Немного похоже на кирпич в коробке от торта.