Сергей Поляков - Золотинка

На душе погано. Воровство даже с благими намерениями остается банальной кражей! Как ни крути, Робин Гудом здесь не пахнет!

…Высокое начальство прибывает утром на двух джипах «Ирокез». Экстрасенс в авторитете у руководства. Курчавая, словно у ассирийца, бородка, крючковатый нос, пронзительный взгляд агатовых глаз вызывают невольное почтение. Начальство здоровается с ним за руку, предку прохладно кивают. Прибывшие влезают в японские вездеходы, я с отцом в потрепанный УАЗ, и колонна катит на полигон.

Мать честная, такого я не видел никогда! Полигон сплошь и рядом обставлен красными, белыми, синими флажками. Замысловатыми зигзагами в землю воткнуты ветки тальника и ольхи. Председатель артели и заместители с опаской косятся на карнавальную бутафорию и помалкивают; ждут разъяснений.

— Кино и немцы! — бормочет отец.

Плотно сбитый, мешковатый экстрасенс мигом преображается в подвижного живчика. Он бильярдным шаром катается по полигону, берет бесчисленные пробы и тычет лотком в физиономии руководителей. Запыхавшееся, ошарашенное начальство завороженно глядит в рот шаману.

Его дару убеждения можно позавидовать.

— Здесь, под ногами, до хрена золота! — восклицает колдун и для наглядности топает болотным сапогом по песчаному месиву. Руководители отшатываются от него: не то от брызг уклоняются, не то боятся, как бы не проломил экстрасенс земную твердь.

— Я чувствую его, чувствую! — с придыханием заклинает шаман.

Отец с картой в руках доказывает начальству, что целины — неотработанного участка — здесь нет, в конце пятидесятых годов район проходили драги и промыли оконтуренное месторождение.

— Ерунда! — решительно рубит рукой воздух колдун. — Часть месторождения ушла за контур, и там навалом золота! Необходимо делать дополнительную вскрышу.

— Позвольте! — вскипает предок. — В те времена в геологии не дураки работали! Я многих знал лично, прекрасные специалисты! Их прогнозы на содержание золота оправдывались!

— Непогрешимых людей нет! — режет экстрасенс. — Они упустили часть месторождения и ошибочно сактировали полигон!

— Дополнительные расходы, снятая с других участков техника в середине сезона неподъемным грузом лягут на рентабельность! — настаивает на своем отец.

Нет… Традиционная геология с позором проигрывает волшебным предсказаниям чародея. Его фанатичная убежденность в собственной правоте шокирует и гипнотизирует. Высокое руководство полностью перешло на сторону экстрасенса и выслушивает возражения вполуха.

— Коллега! — обращается к отцу панибратски шаман. — Мы с вами отыщем исчезнувшую россыпь.

— Без меня, Геннадий Степанович, без меня! — жестко открещивается предок. Я не в силах оживить отработанное месторождение! Увольте!

Начальство после недолгого размышления принимает соломоново решение: начать вскрышу торфов на указанном чародеем месте и параллельно подготовить документы на актировку — отработку ошибочно вскрытого полигона.

Взбешенный отец хлопает дверцей УАЗика. В заднюю дверь к нам влезает упертый оптимист-экстрасенс.

— Коллега! Я хотел с вами посоветоваться…

У предка стекленеет взгляд и подергиваются руки. Он пошел вразнос и в состоянии вышвырнуть колдуна из кабины.

— Давайте вечером просмотрим карты участка, — продолжает экстрасенс.

Деваться некуда: работа превыше личной неприязни. Отец кивает головой.

— Вот и ладненько, — доволен шаман. — Я сегодня уйму энергии потерял.

— Вот аккумулятор, подзарядитесь! — язвит предок.

У меня в руках пакет с двумя булками хлеба и кульком карамели. Я иду к окраине стана и призывно насвистываю, чтобы о моем приближении услышала Майка.

— Эй, пацан! — в густом кустарнике стоит главарь «хищников» Пашка. Он верен себе: неизменная папироса зажата в зубах, — родился он с ней, что ли? Я смотрю в его шельмоватые, шныряющие по сторонам глазки.

— Ты вытащил Золотинку из воды?

Я не успеваю ответить.

— Он, он!

Из кустов выходят Майка, Лешка, Толик.

Пашка с ехидцей глядит на куцый пакет, строит дурашливую гримасу и балагурит:

— Чем богаты, тем и рады, «обещалкин» выделил нам порцию хавки.

Майка с обидой за свою доверчивость отводит взор. Не хочется ссориться с компанией, иначе Пашка съел бы папиросу. Необходимо сбить спесь с юмориста.

— Идем! — зову я Золотинку. Мы отходим метров восемьдесят, я показываю ей продукты. Лицо девочки светлеет: я не обманул ее доверия.

— Добряк, еще неделю протянем! — доволен Лешка.

Я ставлю главаря на место краткой репликой:

— На драге работать продолжаете?

«Артельщики» таращатся на меня.

— Нас было двое, нас кто-то предал! — размышляет вслух Пашка.

— Ты нас не вложишь! — с тревогой и страхом блеет нервный Толик. Майка закусила нижнюю губку и с укоризной смотрит на меня.

— До сих пор не предал, не беспокойтесь.

Напряжение разряжает пасмурный Лешка.

— Если ты выследил нас, пошли на стоянку, потолкуем.

— Я узнал о вас, когда осматривал драгу, — отвечаю я.

Выцветшая, латаная-перелатанная палатка-двухместка разбита в стланике, у ручья. С любопытством разглядываю примитивную «проходнушку» — простейшую установку для промывки песков. Три широкие струганые доски сбиты в короб, в его нижней части уложен резиновый коврик. Над «проходнушкой» сооружен искусственный водопад.

Процесс промывки упрощен до предела. Песок засыпают в короб и буторят — отбрасывают камни, гальку, перемешивают песок. Струя воды проносит песчинки по коробу и протаскивает их по ребристому коврику. Тяжелые золотинки задержатся в коврике, более легкий песок вода смоет в ручей. Остается стряхнуть коврик и аккуратно промыть его в тазике.

Обязанности в компании строго распределены: кроха Майка замешивает тесто для ландориков — незатейливых лепешек; Толик ушел с бидоном по воду; Лешка приносит охапку дров и отправляется за следующей; Пашка раскладывает и разжигает костер.

Все, кроме Золотинки, рассаживаются у огня и закуривают. Я отказываюсь от предложенной папиросы. Спортсмены нашей секции кекусинкай презирают «курятину».

— Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет! — выдает присказку с длиннющей бородой вожак. Мне до одного места поучения шкета, и я начинаю расспрашивать ребят:

— Как вы драгу отыскали, о ней давно забыли?

— Есть тут старожил, клевый мужик — Акимыч, — юморит Пашка. — У него душа шире грудной клетки! Он и дал наводку.

Ребята улыбаются дежурной остроте. Я знаком с Акимычем. Старик он стоящий, только сильно выпивает.

— Как здесь зверей? Медведи, волки водятся? — спрашиваю я.

— Волки держатся вблизи оленьих стад. В округе немного диких оленей, и волки редко у нас появляются, — разъясняет Лешка.