Юй Хуа - Братья

Так вот Тао Цин и стал начальником управы. Он несколько лет не был на предприятии, и в один прекрасный день, гуляя по поселку, решил навестить его обитателей. Тао был в курсе, что двое хромых давным-давно отошли от дел и превратились в подставных фигур, а Бритый Ли стал настоящим хозяином артели. Чего он не знал — так это того, как Ли через полгода после начала работы потащил хромых, идиотов, слепцов и глухонемых в фотоателье, чтоб сделать коллективный портрет. Потом он с фотографией в руках запрыгнул в автобус, шедший до Шанхая, затарившись перед тем в лавке у Тетки Су провиантом — десятью паровыми булками. В Шанхае он два дня оббивал пороги и успел обегать семь магазинов и восемь контор. Всюду Бритый Ли совал начальству под нос фотографию и, тыча в нее пальцем, рассказывал, кто на ней слепой, кто глухой, а кто вообще хромой. В конце он всегда показывал на себя и говорил:

— А этот вот — один нормальный.

Везде его ждало живое участие. Когда булки были вчистую подъедены, Ли получил в одной конторе контракт на изготовление бумажных коробок. Так вот ковалось все нынешнее артельное великолепие.

Когда Тао Цин пришел на предприятие, хромой заместитель начальника как раз выходил из туалета. Тао спросил у него, где сам главный. Хромой тут же ответил, что он работает в цеху. Тогда Тао Цин велел позвать его, а сам пошел в директорский кабинет. На стене он заметил тот самый коллективный портрет и вспомнил, что в прошлые разы в комнате стояло два стола и двое хромых резались в шахматы, все время переигрывая свои ходы и матеря друг друга. Тао Цин был немного удивлен и подумал: уж не выставил ли хромой начальник артели своего хромого заместителя? Он уселся за стол, и тут в комнату влетел Бритый Ли.

— Начальник управы пожаловали! — кричал он уже от порога.

Увидев, как радуется Ли, Тао Цин с улыбкой произнес:

— Ты неплохо тут все устроил.

Мотая из скромности головой, Ли ответил:

— Только развернулись, еще работать и работать.

Тао одобрительно покивал и спросил, доволен ли Бритый Ли своей работой.

Бритый Ли закивал в ответ. Тао Цин поболтал немного с Бритым Ли, поглядывая все время за порог и не переставая гадать, куда запропастился хромой директор. Цех был за стеной, и хромому даже с его медленной походкой все равно не потребовалось бы много времени, чтоб дойти. Тао спросил:

— Чего же это директор все не приходит?

Услышав это, Бритый Ли остолбенел. Потом он ткнул себя пальцем в нос и сказал:

— Так я пришел ведь. Я и есть директор.

— Ты директор? — удивился Тао. — Почему это я не в курсе?

Бритый Ли улыбнулся:

— Слишком занят по работе. Мне неловко было беспокоить, вот я и не сказал ничего.

Тао Цин изменился в лице.

— А прежние директор с замом — где они? — спросил он.

Ли покачал головой:

— Уже не начальники.

Тут Тао понял, почему в кабинете стоял всего один стол. Указывая на него, он спросил:

— Это твой стол?

— Да, — ответил Бритый Ли.

Тогда Тао Цин строго сказал:

— Директоров назначает и снимает организация, сперва это должна обсудить и одобрить гражданская управа, а потом передать на рассмотрение уездному начальству…

Бритый Ли закивал и с волнением в голосе произнес:

— Да, да, верно. Надо бы официально снять прежнего директора и официально утвердить меня.

Тао стал мрачнее тучи:

— У меня нет такого права.

— Скромничаешь, — Ли захохотал и ткнул пальцем в Тао. — Неужто твоего слова будет недостаточно?

Тао не знал, то ли плакать, то ли смеяться.

— Какая наглость, — сказал он.

То, что случилось дальше, еще больше вывело Тао Цина из равновесия. Самопровозглашенный директор потащил его осматривать цех, где клеили коробки. Все инвалиды обращались к Ли не иначе как «товарищ директор», даже бывшее колченогое начальство гнуло перед ним спину. Ли встал рядом с Тао Цином и стал хлопать изо всех сил в ладоши. Вслед за ним аплодировать принялись и четырнадцать инвалидов, а Ли, досадуя, что выходит слишком тихо, закричал своим верноподданным:

— Товарищ начальник управы пришел нас проведать! А ну давайте хлопайте, как хлопушки!

Верноподданные стали хлопать что было мочи и сотрясаться от собственных хлопков. Но Ли все казалось мало.

— Кричите громче: «Добро пожаловать, товарищ начальник управы!» — замахал он руками.

Двое хромых и четверо слепых принялись вопить во всю глотку:

— Добро пожаловать, товарищ начальник управы!

Пятеро глухих улыбались и понятия не имели, что кричат их товарищи. Бритый Ли подбежал к ним и велел посмотреть, как двигались его губы. Он шлепал ими, как всплывшая на поверхность рыба, пока глухие не смогли наконец скопировать его движения. Трое были глухонемыми, поэтому только у двоих получилось прокричать, что надо. Вышло совершенно оглушительно, и Ли был сам не свой от восторга. Он показал глухим два больших пальца.

Но тут появилась новая проблема: у троих идиотов никак не выходило кричать «начальник управы», вместо этого они вопили «Добро пожаловать, товарищ директор!». Это ужасно смутило Бритого Ли. Он подбежал к идиотам и стал учить их говорить что нужно, словно они разучивали слова песни. Он водил руками, как дирижер, и кричал так, что осип, а инвалиды все равно вопили «товарищ директор». Тао Цин не удержался и расхохотался. Тогда Ли смущенно сказал ему:

— Товарищ начальник, дай мне немного времени. Гарантирую, что, когда ты придешь в следующий раз, они будут кричать «начальник управы».

— Не нужно, — отмахнулся Тао Цин. — Уж больно здорово они кричат «товарищ директор». — Выходя из цеха, он бросил взгляд на хромых и произнес: — А я-то думал, что эти двое — подставные фигуры. Теперь я вижу, что даже на это они не годятся.

Через два месяца Бритого Ли официально назначили директором. Его вызвали в кабинет к Тао Цину, и Тао прочел ему бумагу о назначении от уездного начальства. От волнения Бритый Ли весь раскраснелся. Он рассказал Тао, что трое идиотов уже очень споро кричат «товарищ начальник». Тао Цин рассмеялся, а затем прочувствованно поведал Бритому Ли, что его официальное назначение столкнулось с большими препонами, потому что в прошлом у него было не все гладко. Тао нашептал ему, как доверенному лицу, что все считают Ли его ставленником. Он хотел бы, чтобы впредь Бритый Ли следил за своим образом и избавился от своих бандитских замашек. Наконец Тао Цин довел до сведения Ли, как до нижестоящей инстанции, приказ о прибыли.

— В этом году нужно отчислить двести тысяч, — вытянув два пальца, сказал он.

Ли вытянул три пальца:

— Я отчислю триста. А если нет — то уволюсь.

Тао Цин удовлетворенно кивнул. Бритый Ли свернул трубочкой бумагу от уездного начальства и засунул ее в карман.