Эмили Бликер - Когда я уйду

Ох, что-то я отвлеклась. Так вот, эта девица даже не потрудилась спрятать «косяк». Посмотрела на меня, будто я без спроса ворвалась к ней в гостиную, смерила эдаким взглядом… Мой платок от нее тоже не ускользнул. Точно не помню, что она сказала, — что-то вроде того, чего мне здесь надо.

Я растянула губы в приятной улыбке и закрыла за собой дверь, а потом включила «учительский голос»:

— Знаете что, юные леди? Я еще в вестибюле запах вашей травы учуяла. Вы бы потушили «косяк» и спрятали где-нибудь.

Блондинка закатила глаза и выдала тираду в духе (нецензурщину уберу из цензурных соображений):

— Твое какое дело, своих детей поучай, ты мне не мамочка!

Где-то наверху хлопнула дверь, послышались шаги. Брюнетка с осветленными кончиками поежилась и сказала:

— Тифф, может, пойдем?

— Да, Тифф, лучше идите!

Она опять одарила меня недобрым взглядом, но «косяк» все-таки потушила и сунула в карман. Пока они возились, сверху спустился доктор Нил, что преподает методику. Высокий, на две головы выше этих девиц.

— И что тут у нас творится? — Он сунул руки в карманы твидового пальто. У него даже заплатки на локтях были, всё как полагается — классический такой препод. — Разве вы не в курсе, леди, что у нас в здании вообще не курят, не говоря уже о запрещенных веществах?

Подружка довольно ощутимо подтолкнула эту Тифф к выходу, однако та показала на меня.

— Платок видели? У нее рак, а им бесплатно траву выдают.

Я сперва дар речи утеряла от такой наглости — это ж надо, еще и рак мой приплести! Ну, думаю, я вам устрою, расскажу вашим родителям, каких они «цветочков» вырастили; а потом остыла и говорю:

— Что б вы понимали! Лысая башка в платке — последний писк сезона.

Тифф не сообразила, что я подыгрываю.

— У вас что, от химии крыша поехала?

Доктор Нил покачал головой, и я поняла, что это она зря. Он отправил меня в аудиторию сказать остальным, что задержится. Я успела услышать, как он попросил у тех девиц студенческие.

Сумка моя лежала под лестницей, там, где я ее оставила. Я быстро проверила — всё на месте. Я закинула сумку на плечо, и тут меня толкнули изо всех сил. Я упала на стул. Сзади стояла Тифф:

— Спасибо тебе, сука! Надеюсь, что ты сдохнешь!

И она сдернула с меня платок. У меня дыхание перехватило. Все уставились на меня, как на прокаженную, зашептали: «У нее рак, у нее рак!»

Даже Тифф оторопела. Но тут показался доктор Нил, и она улетучилась. Он подошел, увидел, что я чуть не плачу, поднял мой платок, подал руку и отвел в пустой класс.

Мы вошли в темную старую комнату, и я разрыдалась. Доктор Нил отдал мне сумку и платок и спросил, как я себя чувствую.

Что тут сказать — физически в порядке, но на душе было паршиво. Конечно, все знали, почему я ношу платок, но без него я чувствовала, будто меня прилюдно раздели.

Ну, я и соврала, что все нормально. Утерла слезы в надежде, что ресницы не отвалятся.

— Не волнуйтесь, эта девица за все ответит. Я записал ее имя.

Нил стал похож не на профессора, а на прокурора. Настаивал, чтобы я пожаловалась и Тифф выгнали из колледжа. Он был в ярости. Я сказала, что не хочу. На минуту мне показалось, что он будет настаивать, однако потом Нил глянул на часы и сказал, что мы опаздываем. Мне на занятие идти не обязательно, конспекты он пришлет по электронке.

Я утерла нос рукавом и отказалась. Если вернусь домой, значит, Тифф победила. Сказала, что приду через пару минут, вот только платок завяжу. И попыталась улыбнуться.

Тогда он отобрал у меня платок, развязал узел и произнес:

— Моя жена тоже такой носила…

А потом попросил разрешения помочь.

Нил действительно не смотрел на меня, как остальные, с эдаким унизительным сочувствием. Для него я была обычным человеком. Он подошел поближе и развернул меня спиной, потом чуть погладил меня по плечам — оказывается, я была в жутком напряжении после стычки с Тифф, — и только тогда я выдохнула. Хорошо, когда рядом тот, кто все понимает. Кто уже много раз повязывал платок на облысевшую голову и беззвучно плакал, хотя слезами горю не поможешь.

Я ощупала голову — все идеально, лысина прикрыта. Он ушел. Выждав пару минут, я отправилась за ним. И день пошел по накатанной.

Сейчас я уже дома. Не буду рассказывать тебе эту историю. Во-первых, снова разрыдаюсь, а ты и так в последнее время видел слишком много моих слез. А во-вторых, я тебя знаю. Ты тут же помчишься к Брайану или в колледж. Требовать, чтобы эту Тифф наказали, заставишь ее извиняться передо мной… Лучше я все это напишу, а ты потом прочитаешь. Если я умерла, значит, извинения мне больше не нужны… Хотя кое-что ты сможешь сделать. Если встретишь доктора Нила, поблагодари его от меня.

Надеюсь, у тебя и у детей день прошел получше. Поцелуй их за меня. Люблю вас!

Когда Люк впервые прочитал это письмо, ему захотелось прыгнуть в машину, разыскать ту девицу в шортах и сунуть ей под нос фотографию мертвой жены. Он доехал до главного шоссе и только тогда сообразил, что сзади в детском сиденье пристегнут Клейтон, которого он забыл завезти к Энни. Пришлось разворачиваться.

В течение трех дней Люк постоянно перечитывал письмо, не зная, что беспокоит его больше — жестокость Тифф или обходительность доктора Нила. Доктор Нил… вряд ли это совпадение. Просто преподаватель? Почему тогда он так часто фигурирует в записях Натали?

Люк отыскал номер доктора в телефонной книжке жены после того, как встретил его имя на конверте из «Маранафы». Однако телефоны были разные. Люк и решил, что люди тоже разные, а теперь не знал, что думать. Он тупо пялился в мобильный Натали, в темный заляпанный экран. В нем зрело ощущение, что она где-то рядом — точнее, ее часть, пусть крошечная, почти мультяшная, похожая на диснеевских принцесс, которых обожает Мэй. Больше всего на свете ему хотелось оставить свою спящую красавицу в покое, но список вопросов становился все длиннее, а список причин, по которым можно ускользать от ответов, — все короче.

Люк ввел пароль и пролистал приложения на экране, разбросанные хаотично. Быть может, именно поэтому ему не хотелось копаться в ее телефоне — слишком много приложений, слишком много времени надо потратить, чтобы в них разобраться…

Он полез в сообщения. Как же не по себе! Люк ощущал себя ревнивцем. Последнее сообщение пришло от доктора Нила. Надо же! Именно он — тот самый человек, от которого его жена получила последнее в своей жизни сообщение. Люк осторожно коснулся экрана, будто опасаясь, что тот укусит.

«Как я счастлив, что мы нашлись».

И всё. Люк пролистал остальные сообщения — от доктора Нила больше ничего не было.

Что за ерунда? Странное послание от преподавателя… И вряд ли это сообщение было единственным. Выходит, предыдущие жена удалила?