Вячеслав Репин - Хам и хамелеоны. Том 1

— Польщен доверием, — сдержанно поблагодарил Иван. — Но если речь идет о каких-то дворцовых тайнах… стоит ли меня в них посвящать? Я этого не заслуживаю. — Он почему-то сразу догадался, что его делают свидетелем какой-то сомнительной финансовой комбинации.

— А вдруг заслуживаете, да сами этого не знаете? — с непонятным сарказмом спросил Вереницын-Долгоусов. — Такие предложения мы не делаем кому попало.

Это был самый что ни на есть законченный «гладкий» тип. Реальный образ на удивление точно соответствовал выводам, сделанным когда-то по снимку. Стопроцентно герметичный человек с невыразительными и трудно запоминающимися чертами лица. Невозмутимый надменный взгляд, предсказуемый стиль поведения, отшлифованная до мелочей сдержанность в общении и даже этот его призыв к состязанию на словах… — всё в нем свидетельствовало о богатом опыте общения с себе подобными.

— Нам с вами дарован сегодня уникальный шанс сделать что-то для своей земли и для себя самих. Что-то такое, что несравненно превышает все потуги наших правителей, предпринятые за годы ломки, — высокопарно и расплывчато очертил свою позицию Вереницын-Долгоусов. — Потуг этих было много, а результат, сами видите — пшик. А время идет, сочится, как песок сквозь пальцы. Думаю, мы с вами одинаково оцениваем происходящее в стране. Ну да не о том мужик думал, о чем сказать хотел… Иван Андреич, человек вы одаренный, с определенным опытом. Ориентируетесь в таких вопросах, которые для большинства людей — темный лес. Пользы стране столько можете принести — ого-го!

Задумчивым взглядом провожая рослого официанта, фланирующего меж пустующих соседних столов, Глебов по-прежнему отмалчивался. Иван невольно спросил себя, а случайно ли его ставят в столь идиотское положение. Глебов не мог не понимать, какую реакцию должно было вызывать такое предложение у человека, который слышит об этом впервые.

— Вы о завещании императора Павла что-нибудь слышали? — спросил Вереницын.

— Не припоминаю… Если несложно, просветите, пожалуйста, — попросил Иван.

— Во времена своего царствования Павел, сын Екатерины, реабилитировал одного монаха… Авеля-предсказателя… Слышали эту историю?

— Нет, никогда не слышал.

— А я вам расскажу… Этот самый монах Авель писал довольно впечатляющие книги и был, вообще говоря, провидцем. Смерть Екатерины с точностью до минут предсказал, ну и еще многое другое: нашествие французов, сожжение Москвы. Авель предвещал, что на Россию обрушатся бедствия, предвидел падение династии Романовых, кровавый семнадцатый год. За что Николай Первый сослал его в Спасо-Ефимовский монастырь, от столиц подальше. И немудрено! Ведь не будущее, получается, а ужасы какие-то. Кому это понравится?.. Хотя после всех бедствий Авель пророчил России возрождение. Но при условии, что страна сумеет приготовиться к невзгодам, через которые должна пройти неминуемо. Часть богатств России нужно было спрятать, спасти от разбазаривания.

— В конце восемнадцатого века? Что, уже тогда нужно было спасать? — спросил Иван.

— Примерно… В конце восемнадцатого, — подтвердил Вереницын. — Когда Павел взошел на престол, предсказания Авеля положили под сукно, — продолжал он. — А меры были приняты. Павел всё ж таки распорядился, чтобы часть средств Российской империи начали вывозить за пределы страны. Чтобы в нужный момент, когда капитал понадобится, его можно было вернуть назад и тем самым помочь России встать на ноги. Павел и завещание соответствующее оставил. Вскрыл его уже Николай, в девятьсот первом году. Документ существует, хранится.

— В России? — спросил Иван.

— Где же такому документу еще находиться? Конечно, в России… А теперь давайте подсчитаем. Если около десяти процентов валового продукта России вывозилось за границу и пряталось в банках Европы и Америки, о каких суммах вообще идет речь? Когда десятая часть бюджета, повторяю, на протяжении ста лет вкладывалась в экономику других стран? Представьте на миг! Сколько накопилось?

— Я не могу представить. Валовой продукт тогда был мизерный, не такой, как сегодня, — предположил Иван. — Но наверное миллиарды?

Вереницын закатил глаза.

— Больше? Чем миллиарды? — усмехнулся Иван.

— С учетом набежавших дивидендов — на порядок больше. Кто-то насчитал четыреста миллиардов, но существуют и другие цифры. Многое даже не поддается подсчету. Сегодня приходится говорить о триллионах. В долларовом эквиваленте, разумеется.

Иван вновь перевел взгляд на Глебова. Тот упрямо соблюдал молчаливый нейтралитет.

— Трудно поверить в это, согласитесь, — сказал Иван. — А еще труднее поверить, что здесь вот-вот возрождение начнется… Правильно я понимаю ход ваших мыслей?

— В общем правильно.

Иван уныло покачал головой. Взгляд его выражал сомнение.

— Средства России, хранящиеся за рубежом, будут возвращаться. Это процесс неизбежный. Да и договоренность по их репатриации уже существует, — чуть понизив голос, доверительно сообщил Вереницын.

— С кем?

— С ФРС. Знаете, что это такое?

— Нет, никогда не слышал.

— Значит, главного не знаете. Федеральная резервная система была основана Россией.

— Федеральный резервный фонд?

Глебов вдруг оживился и, к большой радости Ивана, обрел дар речи:

— Американский резервный фонд был основан в тринадцатом году консорциумом банков. Только вот мало кто знает, на чьи шиши.

Вереницын дал Ивану переварить услышанное и добавил:

— На деньги императора Николая и еще одного небезызвестного банкира… Не нашего, западного… Пятьдесят на пятьдесят. Вот и считай. Даже по предварительным подсчетам это составляет половину от сегодняшних активов ФРС. Половину! И что из этого вытекает?

— Не знаю, что из этого вытекает, — сказал Иван. — Половина американской экономики работает на русские деньги?

— Вот теперь я вижу, что вы что-то начинаете понимать… — Вереницын растянул губы в улыбке. — Главный финансовый гарант мировой экономики является наполовину достоянием России-матушки.

— Дмитрий Федорович, вы в это верите? — обратился Иван к Глебову.

— Речь идет о фактах, Ваня, — спокойно ответил тот. — К сожалению, они правдивы.

— Сказка какая-то. Про кисельные берега… — Иван с недоверием разглядывал собеседников.

Официант принес фасолевый суп с белыми грибами и переспросил, для кого заказана рыба, сразу ее подавать или позднее. Иван попросил принести его заказ сразу, Вереницын же по-барски махнул рукой:

— А нам второе попозже подай. Да смотри, чтоб не холодное.

— Имущество царя вместе с деньгами, которые Запад задолжал царской России, — это умопомрачительные суммы, — вполголоса произнес Вереницын, как только отошел официант. — Если делать пересчеты по закону о разделе произведенной продукции, получается, что около семидесяти пяти процентов принадлежат России. Вы отдаете себе отчет? А с учетом наработанных прибылей товарное покрытие этих средств измеряется десятками триллионов. И если уж быть до конца точным, в товарном исчислении вклады России на сегодняшний день составляют около ста шестидесяти триллионов долларов.