Дэвид Митчелл - Тысяча осеней Якоба де Зута

Ховелл переводит вопрос, и Сниткер твердо отвечает: «Ja, ja».

– Кому принадлежит эта медь – Японии или Голландии?

Сниткер отвечает уже не так решительно. Ховелл переводит: в чьей собственности находится медь зависит от того, как прошли переговоры управляющего с властями, а это каждый год бывает по-разному.

В городе и по берегам залива начинают звонить колокола. Сниткер что-то объясняет Ховеллу.

– Колокольный звон означает благодарность местным богам за благополучное прибытие голландского корабля, который везет прибыль для Нагасаки. Можно смело считать, что наша маскировка сработала, капитан.

В сотне ярдов от «Феба» с крутых черных скал срывается в воду баклан.

– Напомните еще раз, как должен действовать на этом этапе голландский корабль.

Сниткер отвечает, жестикулируя и тыкая пальцами.

– Корабль голландской компании, сэр, – переводит Ховелл, – проплыл бы еще полмили мимо береговых укреплений, приветствуя их пушечными залпами с обоих бортов. Затем с корабля спускают шлюпку, а ей навстречу выходят два сампана, принадлежащих Компании. Все три лодки возвращаются к кораблю для выполнения обычных формальностей.

– И скоро ли встречающие отчалят от Дэдзимы?

Ответ сопровождается пожатием плеч.

– Возможно, через полчаса, капитан.

– Для ясности: встречать будут и японские, и голландские официальные лица?

Сниткер отвечает по-английски:

– Японские и голландские, ja .

– Мистер Ховелл, спросите, сколько мечников сопровождают встречающих.

Ответ довольно длинный, и первый лейтенант пару раз что-то уточняет.

– Все чиновники будут с мечами, но это в основном просто знак ранга. Знаете, как сельские сквайры: любят побахвалиться у себя дома, а сами не отличат шпагу от штопальной иглы.

– Если прикажете взять заложников, сэр, – без малейшего стеснения заявляет майор Катлип, – так мы этих мартышек вам прямо к столу подадим.

«Будь проклят Корнуоллис, – думает капитан, – что навязал мне этого остолопа».

– Заложники-голландцы, – говорит Ховелл, – могли бы нам пригодиться, но…

– Один разбитый японский нос на долгие годы лишит нас всякой надежды на заключение договора, – соглашается Пенхалигон. – Да, я знаю, какие они гордецы, уж Кемпфера я читал. Но считаю, риск оправдан. Маскировка не продержится долго, и за неимением более точных и беспристрастных сведений касательно обстановки на берегу…

Он бросает взгляд на Сниткера; тот рассматривает город в подзорную трубу.

– …мы все равно что слепцы, пытающиеся перехитрить зрячих.

– А если голландский корабль все-таки здесь и спрятан, сэр? – спрашивает лейтенант Рен.

– Если он и здесь, пусть подождет. Мимо нас не проскочит. Мистер Тальбот, передайте старшине шлюпки, пусть готовятся, но пока не спускают шлюпку на воду.

– Есть, сэр!

– Мистер Малуф, – Пенхалигон оборачивается к мичману, – попросите мистера Уэца провести нас мимо тех игрушечных укреплений на расстоянии полумили, только не спеша…

– Так точно, сэр, на расстоянии полумили, сэр!

Малуф бежит к Уэцу, прыгая через бухту заскорузлого от грязи каната.

«Скорее бы уже было можно отдраить палубу», – думает капитан.

– Мистер Уолдрон! – обращается он к артиллеристу. – Пушки готовы?

– Так точно, капитан, по обоим бортам! Затычки вынули, порох засыпали, только без ядра.

– У голландцев в обычае салютовать сторожевым постам, когда проплывают мимо тех утесов, видите?

– Понял, сэр. Ребятам внизу то же самое передать?

– Да, мистер Уолдрон, и хотя у меня нет ни малейшего желания сегодня воевать…

Уолдрон терпеливо ждет, покуда капитан выбирает выражения.

– Ключ от ящика с ядрами держите под рукой. Фортуна любит тех, кто готов ко всяким неожиданностям.

– Так точно, сэр, мы будем наготове!

Уолдрон уходит вниз, на батарейную палубу.

Наверху перекликаются марсовые, пока отдают брамсель.

Уэц выкрикивает команды.

Парус наполняется ветром, и «Феб» движется вперед; поскрипывают шпангоут и такелаж.

Баклан, присев на бушприт, чистит блестящие перья.

Лотовый кричит:

– Девять саженей!

Число передают по цепочке Уэцу.

Пенхалигон рассматривает берег в подзорную трубу и отмечает, что в Нагасаки нет крепости или замка.

– Мистер Ховелл, спросите, пожалуйста, мистера Сниткера: если бы мы подошли вплотную к Дэдзиме, высадили сорок человек на двух шлюпках и заняли факторию, как на это посмотрят японцы? Будут считать, что мы захватили их землю или голландскую?

Сниткер отвечает коротко и деловито.

– Он говорит, – переводит Ховелл, – что не возьмется угадывать, что на уме у японских чиновников.

– Спросите, готов ли он принять участие в такой вылазке.

Ховелл дословно переводит ответ:

– «Я дипломат и купец, а не солдат», сэр.

Это слегка успокаивает опасения Пенхалигона, что Сниткер ведет их в западню.

– Глубина десять с половиной! – кричит лотовый.

«Феб» почти поравнялся cо сторожевыми постами на обоих берегах. Капитан не отрывается от подзорной трубы. Крепостные стены тонкие, частоколы невысокие, а пушки скорее опасны для собственных артиллеристов, а не для цели.

– Мистер Малуф, передайте, пожалуйста, мистеру Уолдрону, пусть командует салют.

– Есть, сэр! Передать мистеру Уолдрону командовать салют.

Малуф уходит вниз.

Пенхалигон впервые в жизни отчетливо видит японцев. Низенькие, как малайцы, на лицо неотличимые друг от друга, а доспехи невольно вызывают в памяти слова майора Катлипа о средневековых вояках.

Пушки дают залп, и грохот отражается эхом от прибрежных скал…

…Едкий дым окутывает команду, пробуждая воспоминания о битвах.

– Девять, – выкрикивает лотовый, – девять с половиной…

– От города идут две лодки, – докладывает дозорный на лонга-салинге.

Пенхалигон через подзорную трубу смутно различает очертания двух сампанов.

– Мистер Катлип, отправляйте навстречу своих морских пехотинцев. Пусть оденутся в штатское, а сабли обернут мешковиной и спрячут под банками в шлюпке.

Майор, отсалютовав, спускается вниз. Капитан подходит к старшине шлюпки – хитрому контрабандисту с островов Силли, завербованному во флот прямо из-под виселицы в Пензансе.

– Спускайте шлюпку, мистер Флауэрс, но потяните время. Допустим, у вас канаты запутаются. Я хочу, чтобы они встретились ближе к «Фебу», а не к берегу.

– Запутаем в лучшем виде, капитан!

Возвращаясь на нос, Ховелл спрашивает, можно ли поделиться неким соображением.

– Вы здесь как раз для того и находитесь. Я весьма уважаю ваши разделенные соображения, мистер Ховелл.

– Спасибо, сэр. Я выдвигаю тезис, что приказы генерал-губернатора и адмиралтейства касательно нашей миссии – перефразируя, их можно выразить как «ограбить голландцев и очаровать японцев» – плохо совмещаются с ходом событий. Если у голландцев нечего грабить, а японцы окажутся верны своим союзникам, как нам выполнить приказ? Однако возможно, что плодотворней окажется третий вариант стратегии.