Дэвид Митчелл - Тысяча осеней Якоба де Зута

…и взбегает по круглому рангоутному дереву, укрепленному под углом почти в сорок пять градусов.

Капитан нащупывает у себя на груди распятие Тристрама.

Хартлпул останавливается, добежав до рея – сорок ярдов над водой и тридцать ярдов вверх. Зажав коленями гик, он распутывает флаг.

– Интересно, он умеет плавать? – вслух сам себя спрашивает Тальбот.

– Не знаю, – говорит мичман Малуф, – но вряд ли…

Хартлпул проделывает обратный путь с той же гибкой грацией.

– Если матушка его и была арапкой, – комментирует Рен, – папаша явно был котом.

Хартлпул спрыгивает на палубу, и капитан вручает ему новенький фартинг.

– Ловко проделано, парень.

Хартлпул широко раскрывает глаза от такой неожиданной щедрости. Благодарит Пенхалигона и возвращается к пеньке.

Дозорный на мачте кричит:

– Встречающие подошли к шлюпке почти вплотную!

Пенхалигон подносит к глазу подзорную трубу. Два сампана приближаются к шлюпке. На переднем – три японских чиновника: двое – в сером, третий, помладше, – в черном. Сзади сидят трое слуг. Второй сампан везет двух голландцев. Лица на таком расстоянии толком не разглядишь, но можно разобрать, что один – загорелый, бородатый и корпулентный, а другой – тощий как палка и бледный как мел.

Пенхалигон передает подзорную трубу Сниткеру. Тот докладывает Смейерсу результат наблюдений.

– Он говорит, капитан, те, что в серых кафтанах, – чиновники, в черном – переводчик. Здоровенный голландец – Мельхиор ван Клеф, управляющий факторией. Тощий – пруссак, зовут Фишер. Он второй по старшинству.

Ван Клеф, сложив руки рупором, окликает Ховелла с расстояния в сотню ярдов.

Сниткер еще не закончил говорить. Смейерс переводит:

– Он говорит, сэр, ван Клеф – крыса в человеческом обличье. Как это… Шкурная продажа? А Фишер – проныра, врун, мошенник и шлюхин сын, сэр, с большими амбициями. По-моему, сэр, мистер Сниткер их недолюбливает.

– Судя по описанию, – рассуждает Рен, – похоже, они оба с готовностью откликнутся на наше предложение. Вот уж кого нам не надо, так это неподкупных и принципиальных.

Пенхалигон забирает у Сниткера подзорную трубу.

– Таких здесь не водится.

Морские пехотинцы Катлипа перестали грести. Шлюпка проплывает еще немного по инерции и останавливается.

Лодка с японскими чиновниками касается носа шлюпки.

– Не пускайте их на борт, – вполголоса предупреждает Пенхалигон первого лейтенанта.

Лодки сталкиваются носами. Ховелл отдает честь и кланяется.

Японцы-инспекторы кланяются и салютуют. Все представляются друг другу через переводчика.

Один инспектор и переводчик привстают с мест, как будто собираясь перейти в шлюпку.

«Задержи их, – мысленно умоляет Пенхалигон Ховелла, – задержи…»

Ховелл сгибается в приступе кашля. Взмахом руки просит извинения.

Второй сампан приближается к шлюпке с левого борта.

– Неудачная позиция, – бормочет Рен. – Зажали с обеих сторон.

Ховелл наконец откашлялся. Он снимает шляпу, приветствуя ван Клефа.

Ван Клеф встает и тянется через борт, чтобы пожать руку Ховелла.

Тем временем отвергнутый инспектор и переводчик снова садятся.

Помощник управляющего Фишер неуклюже встает, раскачивая лодку.

Ховелл рывком дергает рослого ван Клефа в шлюпку.

– Один есть, мистер Ховелл, – шепчет капитан. – Ловко сработано.

Издали слабо доносится раскатистый смех ван Клефа.

Фишер делает шаг к шлюпке, держится на ногах нетвердо, как новорожденный олененок…

…Но к великому огорчению Пенхалигона, теперь и переводчик ухватился за борт шлюпки.

Ближайший морской пехотинец окликает майора. Майор Катлип пробирается к ним…

«Погоди, – шепчет бессильный вмешаться капитан, – не пускай его в шлюпку!»

Тем временем лейтенант Ховелл машет рукой помощнику управляющего.

Катлип стискивает руку никому не нужного переводчика…

«Погоди, погоди, погоди! – Капитану хочется заорать во все горло. – Подожди второго голландца!»

…И Катлип выпускает переводчика, как будто у него внезапно рука отнялась.

Наконец-то Ховелл поймал руку пошатывающегося Фишера.

«Сажай его в лодку, Ховелл, – шепчет Пенхалигон, – черт тебя побери!»

Переводчик, решив не дожидаться помощи, ставит ногу на левый фальшборт шлюпки. В этот самый миг Ховелл перетаскивает пруссака через правый…

…И половина фальшивых матросов выхватывают сверкающие на солнце сабли.

Остальные веслами отталкивают прочь сампаны.

Переводчик в черном кафтане падает в воду, словно Пьеро.

Шлюпка полным ходом возвращается к «Фебу».

Ван Клеф сообразил, что его похищают, и бросается на лейтенанта Ховелла.

Его перехватывает майор Катлип и сбивает с ног. Шлюпка угрожающе раскачивается.

«Господи, только бы не перевернулась, – молит Пенхалигон, – только бы не перевернулась!..»

Ван Клеф усмирен, и шлюпка выравнивается. Пруссак сидит смирно.

Сампаны уже отдалились на три корпуса. Первым приходит в себя один из японских гребцов – он прыгает в воду, вытаскивать переводчика. Чиновники в сером ошарашенно провожают взглядами иностранную шлюпку.

Пенхалигон опускает подзорную трубу.

– Первый бой выигран! Срывайте эту голландскую тряпку, мистер Рен, и поднимайте британский флаг на носу и на мачте!

– Есть, сэр, с превеликим удовольствием!

– Мистер Тальбот, командуйте своим людям, пусть отмоют грязищу на палубах моего корабля!

Голландец ван Клеф хватается за веревочную лестницу и взбирается наверх с неожиданной для его комплекции ловкостью. Пенхалигон оглядывается – Сниткер на шканцах пока еще незаметен, лицо прикрыто обвисшими полями шляпы. Ван Клеф, оттолкнув протянутые для помощи руки, прыгает на палубу, словно мавританский пират на абордаж, проходится злобным взглядом по выстроившимся в ряд офицерам, безошибочно выделяет Пенхалигона, тычет в него пальцем с такой яростью, что двое морских пехотинцев на всякий случай делают шаг к нему, и рявкает сквозь аккуратно подстриженную курчавую бороду и пожелтевшие от чая зубы:

– Kapitein!

– Добро пожаловать на Его Величества фрегат «Феб», мистер ван Клеф! Я…

Поток ругани, извергаемый разгневанным голландцем, не нуждается в переводе.

– Я – капитан Джон Пенхалигон, – продолжает тот, когда ван Клеф замолкает, чтобы перевести дух. – А это мой второй офицер, лейтенант Рен. С первым лейтенантом Ховеллом и майором Катлипом вы уже знакомы.

Те как раз поднимаются на палубу.

Управляющий ван Клеф подступает вплотную к капитану и плюет ему под ноги.

Плевок, словно устрица, блестит на башмаке из магазина на Джермин-стрит – почти самая лучшая пара у Пенхалигона.

– Вот вам голландский офицер, полюбуйтесь, – комментирует Рен. – Никакого воспитания.