Дэвид Митчелл - Тысяча осеней Якоба де Зута

– Ваше превосходительство, исполняющий обязанности управляющего предлагает построить, как говорят голландцы, «понтонный мост» из связанных вместе лодок. Он считает, двухсот должно хватить. Лодки можно изъять в деревнях по берегам залива, привести их на веслах или под парусом к самому узкому месту устья и скрепить между собой, создав плавучую стену от одного берега до другого.

Сирояма представляет себе получившуюся картину.

– Что помешает кораблю прорвать эту цепь?

Де Зут понимает вопрос и сразу отвечает по-голландски, а Ивасэ переводит:

– Де Зут-сама говорит, ваше превосходительство: чтобы пробить понтонный мост, корабль должен поставить все паруса. Парусину ткут из конопли и обычно промасливают, чтобы отталкивала воду. Промасленная парусина легко загорается, особенно в жаркую погоду, как сейчас.

– Зажигательные стрелы! – догадывается Сирояма. – Лучников можно спрятать в лодках…

Де Зут смотрит неуверенно.

– Ваше превосходительство, если «Феб» сгорит…

Сирояма вспоминает миф:

– Как солнечная колесница!

«Если такой смелый план закончится успехом, – думает он, – о нехватке стражников забудут».

– Многие матросы на «Фебе» – не англичане, – говорит меж тем де Зут.

«Эта победа, – предвидит Сирояма, – может доставить мне место в Совете старейшин».

– Нужно им позволить сдаться с честью, – настаивает де Зут.

– «Сдаться» и «с честью»? – Сирояма хмурит брови. – Мы в Японии, господин исполняющий обязанности управляющего.

В небе громоздятся темные тучи. Темнота забита мошкарой и летучими мышами. Узнав европейца на носу сторожевой лодки, капитан опускает подзорную трубу.

– Мистер Тальбот, к нам возвращается консул Фишер.

Третий лейтенант ищет подходящий ответ.

– Хорошие новости, сэр.

Вечерний ветерок, пахнущий дождем, ворошит листы расчетной книги.

– Надеюсь, как раз консул Фишер привез «хорошие новости».

Вдали, над тихой водой, Нагасаки зажигает свечи и закрывает на ночь ставни.

Мичман Малуф, постучавшись, заглядывает в дверь.

– Лейтенант Ховелл передает свое почтение, сэр, и сообщает, что к нам везут мистера Фишера.

– Да, я знаю. Скажите лейтенанту Ховеллу, пусть мистера Фишера проводят в мою каюту, как только поднимется на борт. Мистер Тальбот, передайте майору Катлипу, пусть держит наготове несколько своих морских пехотинцев с оружием, на всякий случай…

– Есть, сэр! – Тальбот и Малуф уносятся прочь с юношеской резвостью.

Капитан остается один со своей подагрой, с подзорной трубой и вечереющим светом.

На берегу, на сторожевых постах в четверти мили за кормой вспыхивают факелы.

Через пару минут в дверь своим особенным стуком стучит корабельный врач.

– Входите, доктор, – говорит капитан. – Я вас еле дождался.

Нэш входит, дыша со свистом, как неисправные кузнечные мехи.

– Подагра – заболевание прогрессирующее, капитан, тут уж ничего не поделаешь, только нести свой крест.

– «Прогрессирующее»? Мистер Нэш, в этой каюте изъясняйтесь, пожалуйста, на простом английском!

Нэш садится у иллюминатора и помогает Пенхалигону положить ногу на скамью.

– Прежде чем наступит улучшение, пациенту становится хуже, сэр.

Он прощупывает ногу очень осторожно, и все равно прикосновение обжигает как огнем.

– Думаете, я не знаю? Удвойте дозу лекарства!

– Разумно ли удваивать дозу опиатов сразу после…

– До тех пор, пока мы не заключим договор с японцами, удвойте дозу, черт побери!

Нэш разматывает бинты и надувает щеки при виде открывшейся картины.

– Да, капитан, но я добавлю еще хну и алоэ, пока у вас не прекратилась всякая деятельность желудочно-кишечного тракта…

Фишер здоровается с капитаном по-английски, пожимает ему руку и кивает сидящим за столом Ховеллу, Рену, Тальботу и Катлипу.

Пенхалигон прочищает горло:

– Садитесь, консул. Нам всем известно, зачем мы здесь собрались.

– Сэр, вначале один крошечный вопрос, – говорит Ховелл. – К нам тут пристал мистер Сниткер, пьяный, как старик Ной. Требует, чтобы его пустили на совещание с консулом Фишером, и клянется, что никому не позволит, как он выразился, «прикарманить то, на что у меня есть все права».

– Права у него есть только на хороший пинок под зад, – перебивает Рен.

– Я ему сказал, капитан, что его позовут, когда он понадобится. Надеюсь, я поступил правильно?

– Совершенно правильно. Сейчас наш почетный гость – консул Фишер. – Капитан учтивым жестом указывает на него. – Попросите, пожалуйста, нашего друга поделиться результатами своих трудов на сегодняшний день.

Пока Фишер отвечает, Ховелл делает заметки, а Пенхалигон вслушивается в интонации. Голландские фразы звучат гладко, словно отрепетированные.

– Итак, сэр, в соответствии с приказом консул Фишер провел день в переговорах с голландцами на Дэдзиме и с японскими чиновниками в городской управе. Он напоминает нам, что не в один день Рим строился, но считает, что успешно заложил фундамент британской Дэдзимы.

– Приятно слышать. «Британская Дэдзима» – удачное выражение.

Джонс приносит лампу на медной подставке, Чигвин – пиво и кружки.

– Начнем с Дэдзимы: они, в принципе, согласны сотрудничать?

Ховелл переводит ответ Фишера:

– Дэдзима все равно что наша.

«Вот это „все равно что“, – думает капитан, – первая тревожная нота».

– Они признают законную силу меморандума из Кью?

Ответ насколько затягивается, что у Пенхалигона появляются серьезные сомнения по поводу «фундамента». Фишер все говорит и говорит, и Ховелл снова делает заметки.

– Консул Фишер сообщает, что известие о падении Объединенной Ост-Индской компании поразило и голландцев, и японцев. Голландцы даже не хотели верить, пока не увидели газету. Он воспользовался общим смятением и представил «Феб» как единственную надежду для голландцев вернуться домой с прибылью. Правда, один несогласный, какой-то писарь по имени…

Ховелл переспрашивает, и Фишер брезгливо повторяет имя.

– …Якоб де Зут назвал британцев «тараканами Европы» и поклялся, что своими руками зарубит всех «гнусных перебежчиков». Мистер Фишер, возмущенный такими речами, вызвал его на дуэль. Де Зут струсил и пошел на попятный.

Фишер утирает рот и добавляет еще несколько слов.

Ховелл переводит:

– Де Зут был прихвостнем управляющего Ворстенбоса, так же как и бывшего управляющего ван Клефа. Он обвиняет вас, утверждая, будто ван Клеф убит вами. Консул Фишер советует забрать его с Дэдзимы и заковать в цепи.

«Сводит старые счеты. – Пенхалигон кивает. – Этого следовало ожидать».

– Прекрасно.