Йоханнес Зиммель - И даже когда я смеюсь, я должен плакать…

Самолет делает посадку в Риме, и там он вместе со многими другими проводит время в зале для транзитных пассажиров, потому что из Рима он должен лететь на самолете DC-10 «Трансаэро» в Нью-Йорк.

Потом, сидя в бизнес-классе самолета «Трансаэро», он замечает в салоне первого класса через открытую дверь семерых господ в темных костюмах и с кейсами, которые, очевидно, летят вместе. Огромная машина заполнена только наполовину. Миша и здесь отказывается от предложенных напитков. На этот раз он сидит около одного из двух проходов, теперь он еще печальнее, и мысли в его голове мелькают так быстро, что ни за одной из них он не может уследить. Господин напротив через проход непрерывно разглядывает Мишу и заговаривает с ним почти сразу же, как только они взлетают.

— Простите, вы ведь знаменитый Миша Кафанке, не так ли?

— Гм, — произносит Миша, ужасно смущенный.

— Очень рад, господин Кафанке! Меня зовут Герман Вильке из рекламного агентства «Хайншайд и К 0» в Берлине, одного из крупнейших в Германии, вам оно известно?

— Нет, к сожалению…

— Удивительно! — Этот Герман Вильке элегантно одет, думает Миша, у него даже один из этих супермодных очень широких и очень пестрых галстуков. От него пахнет дорогой туалетной водой, его загорелое лицо с правильными чертами и глаза излучают тепло и дружелюбие. — Я сразу вас узнал, господин Кафанке! Я все о вас читал и видел по телевидению. Грандиозно, просто грандиозно то, что вы совершили! Я преклоняюсь перед вашим мужеством и разумом! И преклоняюсь перед израильтянами! Эта маленькая страна со своими смелыми людьми заслуживает восхищения! Мы давно добивались у них заказов на рекламу и вот теперь, только что, получили первый… Вы имеете представление о важности и значении рекламы, о том, что она стала пятой властью во всех государствах, не только в Германии? Известно ли вам, что каждый немец, который просыпается под звуки рекламы, читает газету, смотрит телевизор, едет на работу и там слушает радио, каждый вечер ложится в постель с 1200 рекламными сообщениями в голове? Да, вы удивитесь, господин Кафанке! — говорит Герман Вильке и, улыбаясь, одобрительно кивает. — За последние 10 лет число рекламных щитов в Федеративной республике увеличилось на 22 процента. В 1991 году (это проверенная статистика, господин Кафанке!) было передано 346 000 рекламных сообщений по радио и 382 000 по телевидению, на 220 000 больше, чем 5 лет назад!

Миша слушает. Это в высшей степени интересно. Он не знал этих цифр. Путешествия повышают образовательный уровень, вот повезет сидеть рядом с таким осведомленным человеком из неведомого мира, а он рассказывает об успехах своего агентства, о прессе, телевидении и о третьей мировой войне.

— …не пугайтесь, господин Кафанке, мы называем так рекламную войну на телевидении, в газетах, на радио, в кино и на стендах. Речь идет о миллиардах, господин Кафанке, о миллиардах! Поверьте мне, вам тоже понадобится реклама для вашего эко-клозета, и какая реклама! Я предлагаю вам услуги нашего агентства, это вас ни к чему не обязывает, вот моя визитная карточка… Мы с удовольствием покажем вам, как мы могли бы сделать рекламу вашего изобретения… Реклама третьего типа! Нечто совершенно новое! Никаких изображений и стихов, нет, маленькие рассказы, фильмы, фотографии, всегда бьющие в цель, у нас лучшие психологи. Зритель никогда сразу не узнает, что ему рекламируют, он развлекается, отгадывает… наконец, оказывается, что реклама совсем не того, о чем он думал… Но положительная, всегда положительная, это самое главное! Потребитель должен любить чистить зубы, или стирать белье, или покупать новую машину, любить, понимаете, господин Кафанке!

Миша восторженно кивает.

— Раньше все было наоборот, мы выставляли в невыгодном свете галстуки, высмеивали кальсоны, показывали, что красивая девушка покидает юношу, потому что у него скверно пахнет изо рта или из-за прыщей…

Миша огорчен вместе с господином Вильке.

— Затем мы в Германии с такой тщательностью принялись за менструацию и гигиенические пакеты, что рекламный проспект тампонов на 14 страницах мог выйти в свет только заклеенным… Это было начало рекламы второго типа — продавать информацию. И жизненный стиль. Тогда все это еще проходило, не то, что сегодня, хотя уже тогда был жесткий закон о продаже… Но теперь, с приходом рекламы третьего типа, которую я вам предлагаю для эко-клозета, господин Кафанке, вы будете удивлены, когда…

Он не договаривает фразу до конца, потому что в этот момент кто-то бьет его по голове ручкой пистолета и орет:

— Shut up, you bastard, or I’ll shoot you! [18] Замолчи, ублюдок, или я тебя застрелю! (англ.).

Господин Вильке наклоняется вперед, хватается обеими руками за голову и стонет.

Миша испуганно поднимает взгляд. В проходе стоит молодой человек, у него синий костюм, черные волосы и темные очки, теперь он орет и Мише на ломаном английском:

— Руки вверх! Быстрее, или я вас застрелю!

Миша зажмуривает глаза и открывает их снова надеясь, что это сон. Однако мужчина все еще здесь. Это не сон, это явь, и Миша видит не только этого молодого человека: занавес перед салоном первого класса отдернут, а там другой молодой человек приятной наружности; он стоит в дверях пилотской кабины с автоматическим пистолетом калибра 9 мм и громко кричит:

— Руки вверх! Немедленно!

Миша с поднятыми руками поворачивает голову назад — там стоит еще один, угрожающий чем-то, похожим на ежа. Этот еж — ручная граната. Начинается паника. Трое вооруженных людей — откуда они взялись, ведь они, должно быть, только что сидели здесь, как и все остальные пассажиры, — избивают мужчин, женщин и детей, отовсюду слышны крики и плач.

— Руки вверх! Поднимите ваши руки вверх!

Вооруженные люди носятся туда-сюда, грубо отталкивают в сторону пожилого человека, хватают за волосы женщину, ребенка — за шиворот, от чего тот начинает реветь.

— Руки вверх! Не двигаться, или я вас застрелю!

Руки пассажиров поднимаются вверх, здесь, тут, там — везде. Бедный Вильке получает еще один удар, вскрикивает, но тот, который в темных очках, орет на него:

— Ты, сукин сын, руки вверх!

Стеная от боли, Герман Вильке поднимает руки над головой.

Как в кино, думает Миша. Зачем им нужен этот лайнер? Именно этот! Что это за люди? Они говорят на плохом английском с сильным акцентом.

— Внимание! — кричит красавчик перед пилотской кабиной. В руке у него микрофон, его голос резко и пронзительно раздается из бортовых динамиков: — Внимание! Самолет находится под нашим контролем. Любой, кто откажется беспрекословно нам подчиняться, будет немедленно застрелен. — Он прижимает пистолет к виску светловолосой стюардессы, стоящей рядом с ним, от чего у нее перекашивается шея, протягивает ей микрофон и орет: — Нам известно, что большинство пассажиров на борту самолета — американцы и немцы, так что переведите это на немецкий!