Дэвид Левитан - Двенадцать дней Дэша и Лили [litres]

Мастерство в выпечке никогда не являлось основой наших отношений, потому я не сильно скомпрометировал себя, продемонстрировав низкий уровень кулинарных способностей. Переживать времени не было. Я поспешил в Бруклинскую музыкальную академию подготовиться к приезду Лили. В Академии выступала танцевальная труппа Марка Морриса со своей постановкой «Щелкунчика» под названием «Крепкий орешек». Моррис перенес действие «Щелкунчика» в загородный дом 70-х годов. В одной из главных сцен идет наперекосяк безумная праздничная вечеринка, в другой Мари (так в этой постановке зовут Клару) выступает один на один против Крысиного короля, вооруженная одним лишь фонариком. На сцене стоят мультяшные декорации а-ля ситком 70-х, где все кажется несколько больше, чем в жизни. Но среди них есть дерево, а под елкой – подарки.

Один из них предназначен Лили.

И это самая хитроумная часть моего плана. К счастью, миссис Бэзил имеет связи и в музыкальной академии. («Я так давно поддерживаю искусства, что пора и искусствам поддержать меня», – объяснила она.) Лорен – танцовщица, играющая Мари, – впустила меня в театральный зал. Лили в академии встретит Дэвид – танцор, играющий принца Щелкунчика. Он проведет ее на сцену, а сам удалится. Все остальные будут ждать за кулисами. В это время должна идти репетиция, в которую временно впишется еще один персонаж.

Я занял свое место на самом высоком балконе пустого зрительного зала. Лэнгстон, София, Бумер, миссис Бэзил, Дов и Джонни строчили мне сообщения, спрашивая, как идут дела. Я спешно ответил им и выключил телефон.

И чуть не проворонил, как открылась дверь. Лили я увидел, лишь когда она прошла по проходу к сцене. В одной руке она держала красную записную книжку, в другой – Джои Макинтайра. Выражение ее лица с такой высоты понять было трудно.

Единственный горящий прожектор освещал елку. Лили поднялась по ступенькам на сцену и огляделась: нет ли кого поблизости? Прожектор сузил круг света, сфокусировавшись на подарке, и Лили шагнула к нему. Зажмурившись, можно представить себе Клару, проснувшуюся в рождественское утро. А открыв глаза, увидеть ее повзрослевшей, но не утратившей веры в чудеса, что выдают ее лицо и движения.

Я обернул коробку рецептом к лебкухенским печеньям, а внутрь положил еще одну коробочку, обернутую листом с цитатами из книги «Дитя бибопа». Третью коробку, припрятанную во второй, я завернул в упаковочную бумагу из магазина игрушек «ФАО Шварц», а четвертую – в рекламное объявление к «Корги и Бесс». На пятой – самой маленькой коробочке – написал от руки имя Лили.

Она открыла ее. Достала конверт. Развернула открытку и прочитала два слова над моей подписью. Из открытки выпала подарочная карта. Лили взглянула на нее, увидела, откуда она и на какую сумму.

Улыбнулась.

И, словно зная, что я буду рядом, чтобы видеть ее улыбку, подняла глаза. Мелькнула мысль: я попался. К добру или к худу? Но как только ее взгляд скользнул к балконам, сцена озарилась светом и заиграла музыка Чайковского. Вздрогнув, Лили отпрянула к елке.

Затанцевали феи-снежинки.

Моя любимая часть балета. И, уверен, любимая часть балета Лили. Танцоры кружили, изображая танцующие в воздухе снежинки. А потом, под нарастающую музыку, прыгнули… распростерли руки… и пошел снег. Бумажный снег, летящий с кончиков их пальцев. Этот снег заполнил воздух и сцену.

Это был сигнал, что мне пора уходить. Бежать, чтобы вставить в пазл последний кусочек. Но я не мог отвести глаз от Лили. Стоял и смотрел на нее, державшую в руках сокровище своего брата, разделившую горячий шоколад со своим дедушкой, приведенную сюда своей семьей и друзьями. Если это не сделает ее счастливой, то, наверное, я бессилен. Если это не вернет ее из темноты в красочный мир, то, возможно, я опоздал.

Но я не опоздал. Я видел это даже с самого высокого балкона.

Громыхая как слон, я на цыпочках вышел из зала. Включил мобильный и отправил сообщение в группу.

«Эта жизнь прекрасна» [32].

Последняя часть плана была самой рискованной. Однако я ошибся в том, откуда ждать сложности.

Я думал, проблемы доставит Санта, а получил их от эльфа.

С противным дядюшкой Сэлом из «Мэйсис» я встретился в раздевалке. На мне была уличная одежда, на нем – костюм Санта Клауса.

– Нужно сделать все быстро, – сказал он. – Выходишь, делаешь задуманное и сразу же возвращаешься, ладно?

– Ладно. – Я очень жалел, что не смог арендовать себе костюм. Обзвонил три точки, но костюмов Санты уже не осталось. – Я подожду в соседней кабинке, а вы, пожалуйста, передайте мне костюм через занавеску.

– Нет, нет, – возразил он, стягивая верх, – жди здесь и сейчас.

Кабинка была маловата для нас двоих. Пахло потом Санты. Запах прямо висел в воздухе.

После первого знакомства с Сантой я прекрасно знал, что под костюмом у него нет майки. Однако знать и видеть – совершенно разные вещи. Вынужденное прикосновение к огромному волосатому пузу Санты, когда я пытался вытащить из-под его шубы конверт от Лили, ничто по сравнению с лицезрением мясистого пузатого живота, из телесного океана которого будто выныривал волосатый кит. А еще на нем имелась тату из двух слов: «Да, Вирджиния» [33] Часть фразы «Да, Вирджиния, Санта Клаус существует» ( англ . Yes, Virginia, there is a Santa Claus). Эта фраза из статьи «Существует ли Санта Клаус?», опубликованной в выпуске The (New York) Sun от 21 сентября 1897 года. С тех пор она стала частью рождественского фольклора. Также есть одноименный фильм. , две последние буквы которой скрывались за складкой живота.

Я взял короткую шубу Санты и натянул ее через голову, чтобы хоть на мгновение избавить себя от неприятного зрелища. Шуба висела на мне мешком, но не страшно: тут важен эффект, а не достоверность. Я поднял взгляд и увидел Санту без штанов, в боксерах с узором из леденцов.

– Нравится? – мурлыкнул Санта, поймав мой взгляд.

Я выхватил из его рук штаны и поторопился их надеть. В спешке засовывая в них вторую ногу, потерял равновесие и… рухнул прямо Санте на грудь.

– Хо-хо-хо! – радостно крикнул он.

– Нет-нет-нет! – крикнул я в ответ.

Попытался натянуть штаны и отстраниться, но сделал это недостаточно быстро. Только я наклонился протащить кроссовок сквозь брючину, как дверь в раздевалку распахнулась.

– Что ты такое творишь?!! – заорал эльф.

И не просто какой-то там эльф…

А первый помощник Санты.

У нас с ним год назад была стычка, и вот опять.

– Бесчинство! – выл эльф. – Бесчинство в четвертой кабинке!

– Успокойся, Десмонд, – сказал Санта.

– Он украл твой костюм!

– Он его одолжил.

– Это запрещено!

Наконец, облачившись в штаны, я сунул руку в карман. И обнаружил там, как мы и договаривались, бороду.