Татьяна Перцева - Город уходит в тень

Постоянно натыкаюсь на неточности.

Взрывает «холодный крем». Можно подумать, бывает горячий. Был такой крем в первой половине XX века. Так и назывался — кольдкрем. И еще, и еще, и еще… эх, работы там много, а я все-таки постаралась бы…

Перевожу я ноне книгу. Такие книги нужно сразу маркировать как «смерть переводчику». Не вдаваясь в подробности: смесь астрофизики, американского футбола, компьютерных игр и самой грязной порнографии. Все это называется серьезной литературой, по которой уже снят фильм, и на мои жалобы сын философски ответил, что Сорокин хуже. Согласна. Сорокин хуже, но у него есть одно преимущество: его на русский переводить не нужно, что большое счастье для переводчиков.

Но есть в этой книге упоминание об 11 сентября 2001 года.

Больше 10 лет прошло, в этом году 19 будет, а при сочетании цифр 9/11 меня все так же берет дрожь ужаса. Я в жизни не испытывала такого страха, как тогда. Даже во время землетрясения. Собственно, я и вообще не боялась и даже не убегала, потому что оказалась во время одного «приступа» на улице и поняла, что скрываться все равно негде. А тут…

Случившееся показало мне две вещи. Первая: ничего не свете нельзя считать безопасным, и вторая: все мужчины в глубине души считают женщин… мягко говоря, существами низшего порядка, неспособными верно оценить действительность.

Когда все это началось, я работала. Как всегда. И как всегда за спиной бухтел телевизор. Вдруг что-то ворвалось мне в сознание, и я оглянулась. И увидела… я увидела, как самолет врезается в первую башню. Прислушалась, и мне стало не по себе. И тут второй самолет… ну что там было, вы помните. Когда стали показывать горящий Пентагон, меня в самом деле затрясло. Я не знала, куда деваться от ужаса. Сознание, что это происходит сейчас, вот именно сейчас, что гибнут люди, что два самолета с пассажирами уже разбились, а сколько жертв в башнях, а это все на самом деле, а не в фильме-катастрофе, и от этого становилось все страшнее. Я была дома одна.

Я не знала, куда деваться. Я не знала, к кому броситься. Я, человек не робкого десятка, изнемогала от того кошмара, который творился на глазах.

Я бросилась к телефону и позвонила главному редактору моего издательства. Моему другу, человеку крайне, заметьте, деликатному, воспитанному, и при том, что он работает в женском коллективе, никогда не повышающему голоса.

Он и сейчас не повысил. Он меня выслушал и сказал:

— Татьяна Алексеевна, по-моему, вы перечитались фантастики. Это очередной фильм, не может Пентагон гореть, успокойтесь и не смотрите телевизор.

Тогда я в поисках поддержки позвонила второму близкому другу, Володе.

Он меня выслушал и сказал:

— Тань, ну что ты всякую дрянь смотришь? По-моему, ты таких фильмов и не любила никогда, брось все это и не нервничай, какие самолеты и какие башни?

И тут я вдруг вспоминаю: вот оно! Что это я по чужим мужикам утешенья ищу? Родной муж внизу на стоянке машину чинит!

Я с балкона ему ору. мол, так и так, самолеты, башни, Пентагон, на что защитник отвечает:

— Ты же и не пьешь вроде? Брось молоть чушь, откуда только ты все это берешь? Дочиталась!

Меня продолжает трясти. А по телевизору… ну вы помните.

И тогда я позвонила сыну. И мой хороший родной мальчик сказал:

— Да, мам, ты правду говоришь, они зря это, ты только не смотри дальше, а то с сердцем плохо станет. Я сейчас на работе, а приеду, мы поговорим…

По-моему, он тоже не поверил, но не захотел меня огорчать.

А потом я поняла: да разве можно в такое поверить? Нормальному человеку — ни за что…

Продолжаю смотреть «Она написала убийство».

Умерла женщина. Оставила завещание. По которому героиня назначается… поверенной.

Вот скажите, как можно назначить поверенным человека, не имеющего адвокатского диплома и не прошедшего специальную процедуру, разрешающую ему работать поверенным? Поверенные в завещаниях не назначаются. Поверенный — адвокат, ведущий дела определенного человека.

А вот душеприказчиком назначить, представьте, можно. Душеприказчик — человек, который следит за выполнением условий завещания…

Одна из серий «Чисто английских убийств». Сержант спрашивает инспектора, как обращаться к епископу. Ответ: «Ваше превосходительство». Не хватает только добавления «господин статский советник»… Почему переводчику так лень обратиться к «Гуглу»? Или хотя бы вспомнить песенку из «Мушкетеров»?

Его высокопреосвященство

Сулит на небе райское блаженство.

Что-то в этом роде. Только это обращение для кардиналов и архиепископов. Для епископов — ваше преосвященство…

Вечно нервы потреплют! Достали так, что некуда! Почему некоторые считают, что они могут поучать профессионалов, поскольку точно знают, как шить, переводить, учить, лечить…

Такая злость берет… тут до трех ночи каждый день, как проклятый…

Понимаете, он точно знает, что нынешние переводчики пользуются услугами гугл-переводчиков или ЭББИ и никто не дает себе труд переводить, как раньше, только редактируют! Вот советские переводчики — переводили по старинке. А эти… только гугл-переводчик.

Да, я тоже лезу в гугл-переводчик. Сколько раз бывает: какая-то реалия или название неизвестного города, а на русском нет. Ну лезешь, куда деваться. Название вытащишь — и бежать, ибо читать это немыслимо. Это не русский и вообще никакой. Думаю, та же ситуация с любым иностранным. Невозможно это отредактировать, проще перевести, чем придавать ЭТОМУ литературную форму: поверьте, больше времени уйдет. Кто-то пробовал перекраивать неправильно скроенное платье? Вот примерно тот же самый мартышкин труд,

Но они же знатоки! Им все точно известно!

Переводчики — они такие!

Они все халтурщики.

А вот знатоки — они покажут любому переводчику, как надо делать свою работу. Да и в издательствах вообще одни идиоты сидят, не умеющие отличить настоящий перевод от гугл-пародии. Этого же с первого взгляда не заметить. И с десятого тоже…

И это я читаю уже не один раз.

Я от всей души желаю знатокам, чтобы их лечил, учил, кормил и т. д. такой же знаток. Им, знатокам, лучше знать.

P.S. Особенно если учесть, что сейчас все издательства всячески экономят на редакторах…

Недавно я прочитала пост одного хорошего писателя (не переводчика). Он привел один пример перевода, который мне кажется очень характерным:

«И Боромир, превозмогая смерть, улыбнулся».

Перевод В. Муравьева, А. Кистяковского.

«Тень улыбки промелькнула на бледном, без кровинки, лице Боромира».

Перевод Н. Григорьевой, В. Грушецкого.

«Уста Боромира тронула слабая улыбка».

Перевод М. Каменкович, В. Каррика.