Татьяна Перцева - Город уходит в тень

Boromir smiled.

Оригинал (c)

Все это я прочитала и даже не улыбнулась. Потому что не смешно. Сейчас объясню: предложение вырвано из контекста. Я не знаю, что было до и после. По моему мнению, правы именно переводчики, потому что все трое сочли нужным усилить текст. Значит, тут явно что-то не то. Я попыталась объяснить в комментах, меня не поняли. Значит, объясню тут.

Жуковский говорил: «Переводчик прозы — раб, переводчик поэзии — бог». В общем, да. Но все дело в том, что очень немногие люди понимают: все языки разные. И средства выражения разные. Будь все языки одинаковыми — зачем переводить? Было бы все однородным. Вот простейший пример: в американских и английских романах после прямой речи идет однообразное: he (she) said или he (she) asked. Представьте, я перевожу: «Он сказал — она сказала — он спросил — она спросила». И так весь текст подряд. Так ли уж это хорошо? Многое можно сделать: поинтересовался, осведомился, справился, уточнил, заметил, объяснил, кивнул, согласился, поддакнул, вставил, вмешался, констатировал, выдохнул, бросил, обронил, проворчал, буркнул…

И еще много-много всего. Ну пните меня за то, что я не написала миллион раз подряд «он сказал — она сказала».

И если я переведу буквально, как требовал один комментатор (он особенно расходился, заявив, что либо я перевожу дословно, либо пишу свою книгу, третьего не дано), получится отвратительно неуклюжее предложение. Мне ткнут этим предложением в издательстве и правы будут. А если я скажу, что так написал автор, мне просто укажут на дверь и тоже будут правы. Мало ли что написано на английском? Я-то пишу на русском.

Еще один пример несоответствия языков. «Он подал мне руку». Но в английском написано, что он подал мне свою руку. Без притяжательного местоимения английское предложение будет неверным грамматически, тут ничего не поделать, такие правила. «Твоя сестра передала мне твое послание» — и все тут. Два раза «твой», и что? Я должна все это писать в русском переводе?

Для комментаторов я специально дословно перевела предложение Что-то вроде Taking a cup Pete restrained frown. Перевожу дословно: «Взяв чашку, Пит сдержал… хмурость? неодобрение?»

Может, лучше «Пит, стараясь не хмуриться, взял чашку»? В зависимости от контекста может быть «Пит взял чашку, едва сдерживая неодобрительную гримасу».

Варианты могут быть и еще. Это я к тому, что дело вовсе не в буквальном переводе. И я могу добавить что-то для усиления выразительных средств. Просто суть перевода одна: нужно донести до читателя мысль, выраженную автором, а средства на то и средства, чтобы выбирал их переводчик. Если это непонятно, попробуйте про себя перевести абзац текста, укладывая его в определенные рамки, — все равно, что подгонять кусочки пазла, чтобы получился узор.

Когда-то очень давно, в девяностых годах, в литературу хлынул поток переводчиков — и хороших, и плохих. И вот одна девушка, очень милая девушка, математик, сказала мне, что взялась переводить книгу и оказалось, что фразы, смысл которых она прекрасно понимает, почти невозможно изложить на бумаге. Ну не даются они. Смысл есть — фраз нет. Думаю, еще и потому, что недостаточен словарный запас, как это ни парадоксально, именно русского языка.

Вот эта подгонка фраз под общий стиль, общую тональность, с сохранением смысла и замысла автора и есть то, что называется переводом.

Продолжаю свою любимую тему. Итак, когда я озвучила цифры гонорара своему мужу, он ответил, что я доверчивая… э… глупышка и что меня обманут. Не обманули. Тогда это были огромные деньги. И стала я переводить такого писателя, бешено популярного в семидесятых и восьмидесятых и совершенно забытого в новом тысячелетии. Гарольд Роббинс. Знаете, у него были действительно хорошие книги. Не все, конечно. Первые. Вот список тех, которые очень хорошие, это вначале, и не слишком — это в конце. Есть еще столько же, но те уже читать и совсем не стоит.

Иди и впредь не греши

Никогда не люби незнакомца

Торговцы грезами

Камень для Дэнни Фишера

Никогда не покидай меня

Парк-авеню, 79

Охотники за удачей

Куда уходит любовь

Авантюристы

1970 год

Первопроходцы

Наследники

Бетси

Пират

Одинокая леди

Прощай, Жаннет

Только «Камень для Дэнни Фишера» — это «Надгробье для Дэнни Фишера».

Действительно хорошие книги, правда грешат обилием эротических сцен. Так ведь и эротические сцены уметь нужно перевести, иначе превращаются они в пошло-порнушные. А в русском языке мало, очень мало подходящих слов для перевода подобных вещей. Вот и выкручивались как могли. У меня до сих пор словарик есть… самодельный…

Ну вот… А первой моей вышедшей книгой была именно «Парк-авеню, 79», жесткая и даже жестокая книга. Но больше всего я любила «Одинокую женщину». История женщины, которая хочет чего-то в жизни добиться сама, а не посредством знаменитого мужа…

С тех пор у меня книг — несть числа. Оказалось, что я трудоголик и не могу переводить понемногу. Мне нужно все и сразу. Поэтому число переведенных мной книг давно перевалило за 300. Это не считая фантастических повестей и рассказов, которые печатались в журнале «Если», но оттуда я ушла, увы, по чисто финансовым соображениям. А вообще фантастику переводить не люблю, но стараюсь переводить, потому что это лучшая гимнастика для мозга. Перевожу самые разные жанры. Моя последняя на этот час книга «Загнанная в угол киска» — о семье, в которой живет более 50 животных, в том числе шесть кошек… Забавная, трогательная книга. Сейчас перевожу очень толстый роман «Сироты войны» об эвакуированных английских детях во время Второй мировой.

Почему роман «Гордость и предубеждение» стал именоваться «Гордостью и гордыней»?

Я как переводчик, стоявший у истоков, могу объяснить. Честно. При мне все было. Дело в том, что когда издательство АСТ попыталось издать «Гордость и предубеждение», наследники переводчика Маршака (не Самуила) запросили очень высокую цену за переиздание. Главный редактор посчитал, что дешевле будет перевести книгу заново, и отдал перевод Ирине Гуровой. Переводчик известный. НО. Видите ли, в головах у читателей существует шаблон. Устоявшийся стандарт, по которому, скажем, «Джейн Эйр» В. Станевич — лучший в мире перевод. Кроме того, по мне так действительно лучший. И у Маршака — лучший.

Прихожу я как-то в издательство, а редактор протягивает мне две странички без фамилий переводчиков и спрашивает, который перевод лучше. Первая страница «Гордости». Я безошибочно указываю на перевод Маршака. Лучше. Правда лучше, потому что сохранены стиль и атмосфера. Дело еще и в том, что наследник грозил судом, если найдет в тексте хоть четыре одинаковых с текстом Маршака строчки, а найти эти строчки проще простого. Всегда есть текст, который иначе не переведется, как ни крути. Вот и было решено, что вместо «Гордости и предубеждения» будет «Гордость и гордыня». Для отличия как бы… Меня чуть удар не хватил, когда услышала, но кто я такая вообще? И кто бы меня послушал?