Татьяна Перцева - Город уходит в тень

Сама тетя Паша родилась в селе Середниково в зажиточной семье и была выдана замуж в такую же зажиточную семью Сергуновых, но в село Константиново. То самое, где родился Есенин. Федор Сергунов и Сергей Есенин были дружками-приятелями, часто гулявшими вместе. Оба пили крепко. Когда начали раскулачивать богатых крестьян, семья перебралась в Куйбышев. Оттуда мужа забрали на финскую, где он погиб. Замерз. Тоня до своей болезни училась в медучилище на акушерку. Старшая дочь Тая выучилась на машинистку — в то время весьма востребованная профессия. Еще до войны тетя Паша с Тоней переехали в Ташкент, а за ними приехала и Тая, которая к тому времени разошлась с мужем.

Стали они жить, теперь уже в бывшей комнате Фаи, она была побольше. Тая работала и подрабатывала где могла, Тоню если и брали, то полы мыть. К тому же она стала встречаться с парнем, не знавшим о ее болезни. Когда он все узнал и сбежал, Тоня уже была беременна. Родила сына Витю. Витя был вполне здоров, хотя особыми способностями не отличался, но стал неплохим автомехаником. Теперь чинит машины в Америке. Бабушка, мать и тетка умерли давно… И дома больше нет.

Самая многолюдная семья была у Княжевских. Второй подъезд, второй этаж слева. Квартира такая же, как у нас: несуразно большая комната без прихожей, именуемая кухней, еще одна совсем маленькая и третья довольно большая. Балконов было два: один выходил во двор. Другой, небольшой, навесной, — на Малясова. Глава семьи Александр Васильевич Княжевский был горным инженером. Первая жена его умерла, оставив ему дочь Надю. Надя была уже очень взрослой, имела свою дочь Олю, мужа Сергея и падчерицу Галю, девушку очень добрую, хорошую, отлично учившуюся. Непонятно, как все они умещались в маленькой комнате. В двух других жили Александр Васильевич, его домработница, а потом вторая жена тетя Дуся и их общая дочь Ванда. Несмотря на то что Оля и Ванда были ровесницами, Ванда приходилась Оле теткой. Жила там и бабушка, полная седая старуха. Но скоро умерла.

Надя была женщиной-вамп, и мужчин тянуло к ней как магнитом. Трудно сказать, сколько раз она выходила замуж и сколько разбитых семей было на ее совести. В конце концов она сделала блестящую партию и до конца жизни жила в роскошной санкт-петербургской квартире, а после перетащила из Ангрена Олю, где та работала завучем в школе, и нашла ей мужа. Жаль, что Оля умерла очень рано. Онкология…

Александр Васильевич дома раньше бывал редко. Как все горняки. Потом вышел на пенсию. Славился любовью к прогрессу, иначе говоря, к гаджетам. Все самое новое в смысле диапроекторов и кинопроекторов, а также фотооборудования было только у него. И, как я говорила, даже фотолаборатория была. Натура — одно слово: барин. В этом смысле тетя Дуся была ему идеальной женой, пылинки сдувала. В войну, когда все горные инженеры жили на рудниках, их семьи буквально голодали. Одна из обитательниц нашего дома (я ее не знала, она уехала до моего рождения) устроила тетю Дусю в столовую суворовского училища, где ей наливали бидончик супа. И этот суп она делила не только между Олей и Вандой (Надя тогда была в местах не столь отдаленных, поскольку освоила специальность форточницы), но и Лорой Осадчук. Вообще, редко можно было встретить человека добрее и благороднее. Уважал ее весь двор. И внучек она воспитывала, Марту и Жанну, и во всем была поддержкой и опорой дочери Ванде.

Александра Васильевича, Нади, Оли и тети Дуси уже нет. Жанна в Италии вместе с сыном Александром. Ванда с семьей дочери — в Светлогорске.

Ее внучка Аня — в Польше. Разлетелись кто куда.

И семьи Покровских больше нет. Родители умерли. И старшая дочь Мила тоже. В Киеве. Альцгеймер или деменция… Мне как-то попался любительский ролик. Веселая студенческая компания, среди них молодая, красивая Мила. Вышла замуж за врача, он увез ее в Киев. Родилась у них дочь Татьяна, у той тоже дочка. Младший сын Саша в Америке. Вроде жив-здоров, преуспевает…

Когда-то в квартире напротив нашей жили Христофоровы. Я и имен их не помню. Помню, что у главы семейства был сын Стасик, которого отдали в военное училище, а вот первая жена главы семьи рано умерла, и он женился на женщине с одной целью — иметь обед, порядок в доме и присмотр за сыном. Бедняжка хромала и, чувствуя свое полное ничтожество, временами запивала. А у главы была одна страсть — семечки, мешками стоявшие на балконе.

Никогда не забуду двух случаев: как-то какой-то парень принес им письмо, а хозяев не было дома. Тогда парень оставил письмо маме, и та положила его на тумбочку. И тут приходит хозяйка и говорит, что это от деверя. Из лепрозория. Бедная моя мама. Она сгребла салфетку с тумбочки, выбросила в мусорку и два часа скребла руки… А тут ведь еще и ребенок бегал, то есть я. Но я конверт не трогала.

Как-то хозяин был в командировке, а тетя Шура — вспомнила, Шурой ее звали — училась у мамы делать вино. Как раз шел процесс фильтрования, долгий и многодневный. Она ухитрилась «отфильтровать» вино за одну ночь и утром была в совершенно невменяемом состоянии. Хорошо, мужа дома не было. Мама уговорила соседей не вызывать психиатров.

Но самой яркой и странной была семья Дехто. Жена, крупная видная женщина Людмила Яновна Иллик, была из белочехов (в Узбекистане были белочехи, двоюродная бабушка мужа тоже была замужем за белочехом, очень хозяйственным и трудолюбивым человеком). Занимала она пост начальника статистического отдела в Минздраве и считалась ценным работником. Ее брат тоже занимал высокую должность. Но в Андижане. Это в ее квартире я видела серебряную сахарницу с гравировкой «Его высочеству эмиру Бухарскому»…

Мужа, Александра Ивановича Дехто, мы почти никогда не видели: он служил агрономом в каком-то сельхозобъединении. Незаметный человек, вместе они смотрелись странно. Сын Игорь. Его я не выносила, потому что он в четыре года зарезал подаренного ему кролика; согласитесь, о чем-то это говорит. Людмила Яновна была женщиной… мягко говоря, знойной. И никто ей был не указ. Тем более что мужа никогда не бывало дома. А потом Александр Иванович тяжело заболел. Онкология. Ни жена, ни сын не обращали на него ни малейшего внимания, а он зачастую голодал. Игорь закончил медицинский, но врач из него получился неважный. Потом умерла мать. Начались наркотики. Квартиру у него отняли, самого, говорят, убили. В общем, пропал. Он был очень недолго женат. Дочка уже взрослая, но ее никто из нас не знает…

А семья Могилевских, вернее, то, что осталось от семьи, теперь в Москве. Ира и ее дочь Марина. А когда-то были муж и жена. Алла Кащеева и Леня Могилевский, кандидаты наук, преподаватели вузов, их двое детей Ира и Женя, мама Лени, его два брата, сестра и муж сестры, родители Аллы и ее два брата. Сначала они жили во Фрунзе. Потом братья перебрались в Москву. Все. И с той, и с другой стороны. Сестра Лени с мужем давно жила в Подмосковье.