Татьяна Перцева - Город уходит в тень

Ужасно шумно в доме Шнеерзона,

Такой гевалт, что прямо дым идет,

Там женят сына Соломона,

Который служит в «Губтрамот».

Его невеста Сонька с финотдела

Вся разодета и в пух и в прах:

Фату мешковую одела,

И деревяшки на ногах.

Сам преддомком Абраша Дер-Молочник

Вошел со свитою — ну прямо-таки царь!

За ним Вайншток — его помощник —

И Хаим Качкес — секретарь.

В детстве я всегда считала, что «Губтрамот» как-то связан с трамваями. И была почти права: это Губернский транспортный отдел. В современной версии «капремонт», что уж совсем никуда не лезет. Какой капремонт в Одессе двадцатых?

Да, «деревяшки» — тоже срез той жизни. В двадцатых в Одессе наблюдался крайний дефицит обуви. Деревянные подошвы, что-то вроде вьетнамок, и вся Одесса звонко щелкала по булыжникам.

И да, мама пела «Невеста Сонечка, курьерша финотдела». Модернизировали текст.

«Бублики» написал Я. Ядов. Опять же из многочисленных песен помнят именно эту. Жалостливую.

И автора песни «Школа Соломона Пляра (Кляра)» никто не сажал, никто не запрещал. Помню, как классе в шестом прибежал ко мне закадычный друг Леня Миронов, страшно взбудораженный, и объявил, что услышал новую песню. И напел мне «Школу». В общем, второй раз мы пели дуэтом. Песня распространилась по всему Ташкенту. «Две шаги налево, две шаги направо, шаг вперед и две назад»… Запретов не было. Автора, Ивана Сергеевича Руденкова, не сажали.

Про «Шаланды» уж не говорю. Песня не рекомендовалась к исполнению, но кто только ее не пел, где только не пели. Да что там… впервые она прозвучала в фильме «Два бойца», вместе с «Темной ночью». Богословский точно поставил себе памятник. А вот автора текстов Владимира Агатова посадили. Это правда. Почему — неясно. В лагере он сидел с Окуневской и был руководителем лагерного театра.

Авторская песня «Ах, Одесса, жемчужина у моря» с совершенно ресторанным ритмом, написанная известнейшим советским композитором Модестом Табачниковым (музыка и слова), действительно часто исполнялась в ресторанах. Табачников вообще очень любил Одессу и написал, в частности, «Ты одессит, Мишка» и «У Черного моря», благополучно дожил до старости, очень уважаемый властями.

Патриотов родного города я очень даже понимаю. Особенно одесских. Их любовь просто переливается через край.

Но никак не могу понять: почему советские композиторы в давние времена просто помешались на экзотике? Чем их так влекли дальние страны? Япония, Сингапур, Франция, южноамериканские дебри, Австралия и даже Мадагаскар… Удивительно.

И никакая цензура, никакие запреты этих песен не коснулись. Эти песни без преувеличения пела вся страна. Конечно, это не блатная музыка. Ни в коем случае. Но и не городской романс. Скорее, это так называемые дворовые песни, что тоже весьма условно.

Я вдруг пустилась в изыскания и в процессе получила несколько сюрпризов.

Когда мы пели эти песни, никому в голову не приходило узнавать, кто их написал. Да и негде было. И какой ребенок в 10—11 лет вдруг ни с того ни с сего будет расспрашивать, кто ставил фильм, кто написал текст песни…

Когда я писала рассказ о жизни в Ницце и упомянула о песне «Шумит ночной Марсель», вдруг подумала: а что если это не народная, хотя была уверена, что авторов нет. Но полезла во всезнающий «Гугл» и поперхнулась. Авторами оказались Юрий Милютин и Николай Эрдман. Вот вам! Милютин, между прочим, лауреат Сталинской премии… автор известных оперетт и в числе прочих песен одна с говорящим названием — «Наши песни будут петь при коммунизме»… Ну, Эрдмана знают все, но сам факт очень-очень интересен. Я была потрясена. В точности как в тот момент, когда узнала, что автором текста песни «Девушка из Нагасаки» стала Вера Инбер, между прочим довольно близкая родственница Троцкого, правоверная коммунистка, пережившая блокаду (дневник «Почти три года»), человек жесткий, несгибаемый и довольно узколобый. И подите же… Музыку написал известный в то время композитор Поль Марсель (псевдоним Леопольда Иоселевича, он написал еще «Веселья час и боль разлуки»). Вот его арестовали, но не за песни. А за участие в троцкистской организации. Парадокс. Двоюродную сестру Троцкого оставили на свободе. Марселя замели. Говорю же, на кого бог пошлет…

На своем концерте Андрей Миронов спел в свое время широко исполняемые «Таити-трот» и «Джон Грей». Слова «Таити-трот» были написаны К. Подревским на очень-очень популярный в то время фокстрот англичанина В. Юманса «Чай для двоих».

«Там на Таити, вдали от событий, от мира, где Сити, туман»…

И этот легкомысленный фокстрот имеет две советских оркестровки. Одна Б. Фомина. По-моему, это был вставной номер в какую-то оперетту.

Вторую сделал ни больше ни меньше как Дмитрий Шостакович (!!!). Вот так.

«Джон Грей» — тоже немалый сюрприз. Автор — Матвей Блантер. Слова В. Масса. Блантер позже написал «Враги сожгли родную хату»… А начинал с таких фокстротов и танго. Как выяснилось. Владимир Масс — драматург и автор множества эстрадных реприз, один из зачинателей Театра Сатиры…

Интересно… по крайней мере на мой взгляд.

По непроверенным данным, именно Блантер написал музыку к песенке «Есть в Батавии маленький дом…»

Батавия — город в Индонезии. Бывшей голландской колонии.

Есть в Батавии маленький дом

На окраине в поле пустом.

В этом доме в двенадцать часов

Китаец-слуга снимает с дверей засов.

Нужно сказать, в детстве я ужасно боялась этой песни. И мелодия у нее зловещая, уж поверьте.

И, конечно, бессмертная «Жанетта». На музыку тоже бессмертного Шолома Секунды. То есть Секунда вовсе не собирался писать про Жанетту. Он написал глубоко романтичную песню, без всяких раздираний рубахи на груди, названную «Бай мир бисту шейн», что в переводе с идиш означает «Ты для меня самая красивая». Которую с большим успехом исполняли сестры Берри. Но тут вмешался студент военно-медицинской академии Павел Гандельман. Вот он и написал текст песни.

В Кейптаунском порту

С какао на борту…

Песню не только не запрещали, но и исполняли во всех ресторанах, а потом и на эстраде…

Потом появились варианты, в которых не вернулись на борт не 14 французских моряков, а англичане.

А в детстве мы пели музыку Секунды на совсем другой текст:

Старушка не спеша

Дорожку перешла,

Навстречу ей идет милицанер.

Свисток не слушали,

Закон нарушили,

Платите, бабушка,

Штраф три рубля…

А еще я раскопала песню «Чайный домик» на сюжет «Мадам Баттерфляй».

Музыку написал Юлий Хайт (тот, который «Все выше, и выше, и выше»), а слова — Владимир Агатов, автор «Темной ночи» и «Шаланд».

В детстве мы еще очень любили петь «Мадагаскар» и «У девушки с острова Пасхи», так что география песен все расширялась.