Борис Юхананов - Моментальные записки сентиментального солдатика, или Роман о праведном юноше

Так записывайте: «Психические свойства личности». Точка. И тут же: «Направленность личности».

Пишите: «Что такое мировоззрение?» Вот мы говорим: «Человек с таким-то мировоззрением…» А какое у нас мировоззрение должно быть?

Пишите: «Мировоззрение оказывает решающее влияние на все остальные побудительные силы. У нас оно должно быть марксистско-ленинским…

Что такое направление личности? Это сложное психическое свойство личности, характеризующее личную целеустремленность военнослужащего и определяемое системой его потребностей, преобладающих мотивов, мировоззрением и выражающееся в основных, существенных жизненных целях, установках, отношениях и активной деятельности по достижению намеченных целей. У нас, уличного состава, должна быть военно-профессиональная направленность.

Теперь о темпераментах и характерах. Темперамент — это составная часть характера. Темперамент формируется в процессе деятельности. Павлов всех разделил на такие типы: живой, безудержный, медленный, слабый.

Раса человека не влияет на его темперамент. А то обычно говорят, что если он грузин там, армянин… А это просто уж в привычку вошло, и они сами себя считают, что они очень горячие люди…»

Перерыв.

— Кто-о-о даст мне закурить? Эй, флегматик, дай сигаретку!

— Ни фига себе! Меланхоликам вредно. Могут рассыпаться!

Капитан разговорился:

— У нас так: «Хочешь жить — умей вертеться!» Вот я знаю одного шофера — у него сто тысяч на книжке. У нас, вон, в городке здесь все держат. Вон у меня сосед… мало ему кроликов десятка полтора, так он еще нутрий разводит! Пятьдесят рэ — шкурка! Сто десять рэ — шапка!

Так, следующие вопросы…

День. Холодное мохнатое солнце.

Фома:

— Заебали они уже, эти пауки!

Сидим с ним на траве под деревом, ждем почты. У него под рукой качается паучок на тончайшей поблескивающей нити…

— Смотри, и не падает, выделяет ее — паутину и медленно опускается. Живучий.

— Не надо, не убивай. Дай-ка я его сдую… Куда это он улетел? Оборвалась, что ли?

— Да нет, вон смотри, качается.

С крыши неожиданно шарахнулась птица. Дробь ее крыльев по воздуху, как для разгона. И плавный круг над нами…

Ромен Роллан цитирует Гете: «Бесполезная жизнь равносильна преждевременной смерти».

Гераклит: «Из разнообразия прекраснейшая — гармония».

Ночь с 17-го на 18.10.80.

Я опять дневальный, драю сортир.

Шугуров специально приказал дежурному не давать мне «отбиться» до часу. А там — «на тумбочку»…

Решил перекурить… Скрип… дверь сортирная… Шугуров!..

— Ильин!

— Да, я вас слушаю.

— Так… во-первых, выкинь сигарету, застегнись (ноль внимания) . Ильин, ты что, не понял меня?!

— Не понял…

— Товарищ курсант, я вам приказываю выкинуть сигарету, привести свой внешний вид в порядок и подойти ко мне.

Медленно выполняю.

Шугуров схватил с подоконника бутылку.

С брызгами, слишком близко горлышко к кранику поднес, набирает воду.

Держит так, словно хочет ударить меня.

— Ух-х! как мне хочется щас въебать тебе!

— Сказать вам честно, товарищ старший сержант, а мне не хочется!..

Вечер 19.10.80.

Есть страшные мысли, которым боюсь отдаться, а надобно додумывать, ибо они и есть самые плодотворные.

Страшен всегда новый шаг, как при ходьбе по болоту, незнакомому болоту. Жизнью рискуешь, но идти надо, ибо нельзя стоять, а путь назад столь же рискован! Но опасно идти по наитию. И тут или с ума сходишь (это все равно что, отчаявшись в верном пути, сигануть напрямик без раздумий, гневно, в смерть, глаза зажмурив) , или осторожно, шажок за шажком, всего себя сосредоточив на свершении каждого следующего ВЕРНОГО шага, выходишь на твердую почву.

И это есть обретение новой жизни.

Иного, по случайности неимоверной, безумие выводит из болота. И этот иной проникается верой в безумие. Опасна эта вера тем, что уж в следующий раз она его точно погубит.

Звуки, запахи, краски, ощущения — простые, прямые, как, например, вкус селедки с картошкой, пива; звук, когда коробок спичек трясешь, проверяя, есть ли они там; стягивающее тепло воска, от свечи капнувшего на руку, ну и т. д. Это все одинаково остро напоминает нам родное и для каждого это свое, неотторжимое от его жизни. И я-то знаю, что как оно у меня, так и у него, у читающего меня (другого) !

И потому «светлее в горнице». Главное только точным словом ухватить.

Точным.

«Разбить в себе иллюзию единства своего духовного „я“ с физическим… как разбита эта иллюзия, то „я“ духовный может страдать только от того, что он связан с физическим, но уж не от голода, боли, печали, ревности, стыда и т. п.», — Л. Н. Толстой. Запись 4 февраля 1897 г., Никольское. У Олсуфьевых.

В автороте говорят: «Харю мял!» (спал) .

Диркс Гена:

— Сегодня, бля, в каптерку пошел парадку брать. Шугуров стоит почти голый, принеси, говорит, мыло. Я пошел, принес, хуй его знает, его или чье. А он говорит: «Да, мало я вас гонял, даже моей тумбочки не знаете!»… Ух, поедем за молодыми, я там с проводницами!.. Вначале раздену, изучу, вспомню!.. Бля, вот чего только меня еще туда тянет, что со Ставрополем можно разговор заказать. Бля, хоть родной голос услышу, ебоно в рот! Вот дядька приезжал ко мне, яблоки привез, только, говорит, сорвали. И колыхнуло так домом!.. Твоей дочурке уже четыре месяца, да, Никит, будет?

— Уже четыре месяца, совсем большущая (Записываю, а сам делаю вид, что переписываю с книги — не спугнуть!) . Пять месяцев, я даже не представляю, какая она.

— Я вообще не представляю, что у меня когда-то дети будут.

— Может быть, когда-то мы дедушками станем…

— Ха-ха-ха… Дедушка! Никита! Ох, едрена шишка!..

— В такой разлуке с женой я еще ни разу со свадьбы не был…

— Вообще, не только с женой, с домом! А щас уж как-то привык к этой армии.

— Подумать, вот этот парнишка пил… гулял, что хотел делал, а щас — все! Представляешь его состояние?!

— Нда-а, а мы-то уж солдатня, солдатня…

(К нам прибыл первый молодой.)

— Через двенадцать дней нам уж шесть месяцев — полгода, тогда мы уже будем сущими шнурками. Шнурье, блядь!

«Пришло в голову с удивительной ясностью, что для того, чтобы всегда было хорошо, всегда думать о других, в особенности, когда говоришь с кем», — Толстой.

— Строиться! Ужин!

20.10.80.

Сегодня мы в первый раз надели шапки-ушанки. Прикрепили к ним кокарды и теперь будем носить до весны, не снимая!

В общем, до конца учебки осталась максимум неделя, черт его знает, будут ли экзамены. Кто-то уже нашил себе сопли на погоны. Восемь человек едут за «молодыми» в Ставрополь.

Ладно… Пойду красить табуретки, готовимся к «карантину». В субботу, двадцать шестого, должны прибыть сто пятьдесят «молодых» из Баку!