Борис Юхананов - Моментальные записки сентиментального солдатика, или Роман о праведном юноше

Расстегнул ширинку, приковылял к рукомойнику, ссыт в него. Смотрит в зеркало на себя, грустно вздыхает, ковыляет ко мне:

— Хорошую палочку урвал, спиздил… гнусно и мерзко — там у нас такой дедуля лежал, старенький херок… Я ж влетел на восьмое — самовол… А интересная штука, интересная — нервишки щекочет, когда через заборчик прыг, а там тебя машина ждет, бульк… Никит, пойду спать.

— Угу.

— Я для себя там заново открыл Грина (Гриневского) , Никита, какая светлая душа! Это надо наваландаться в грязюке, надо пожить, а потом «Алые паруса» — вот тогда понимаешь смысл!.. Посмотрел фильм «Белый пароход» — никто не смотрел, один я. Гуманизм! Никита-а-а! Хотелось, чтоб она меня пожалела, она пожалела — поняла, но я-то скотина, мне до пизды… Никит! Ты свою жену любишь?

— Нда.

— Все люди как люди, а у меня вакуум — пустота… Была у меня одна (муж капитан), пятьдесят второго года рождения… Я ее задрал, а когда получил, то оказалось, что она на хуй не нужна. Феноменальный случай, мы расстались без скандалов; по-моему, она заново селилась с мужем-капитаном. Была любовь, да и та вшивенькая, — ушла любовь, завяли помидоры. Никит, а к другим тебя не тянет?

— Тянет.

— Я понял, конкретно… Два слова «нда» и «любишь», и «тянет» — у тебя есть прочное, есть! А это здорово… Просто у тебя есть здоровое зерно, это всегда хорошо.

(Курит. Курит. Курит…)

— Ох, жизнь наша собачья, судьба-индейка, жизнь-копейка, хуйня…

— Теперь я задам тебе один вопрос, Сереж, в чем смысл жизни?

Наморщил лоб.

— Смысл жизни вообще? Или каждого человека? Человека, да?

— Угу.

(Пауза…)

— Смысл жизни человека у меня вытатуирован на левой руке. Это все элементарно: родился, вырос, наплодил людей, сдох, удобрил землю. Все. Мать-природа умнее нас. А мы все, дети ее, — неразумные. Просто жить. Аппетиты и навоз, как можно меньше самокопаний, самоанализа. Сколько я знал людей таких, у них собачий вой, не жизнь. Они в тягость себе и другим. Я сам такой! Но почему-то они пишут бессмертные вещи, рисуют они! Испорченные люди… В чем смысл жизни? (Раздраженно!) Откуда я знаю, в чем, он же меняется от обстоятельств: сегодня тебе — одного, завтра — другого. Он же меняется от обстоятельств — смысл жизни… А может, его и нету… скорей всего так… Искателей было много, а что-то рецепта никто не дал готового; вообще-то, конечно, самое главное — это не насиловать себя, не подавлять, а жить в удовольствие: каким родился, такой и будешь, на роду написано каждому свое! Никит, ты какого года?

— Пятьдесят девятого.

— Молодой ты хрыч, а я пятьдесят восьмого, на год тебя старше… А эти ребятки — шестьдесят второго. (Зевает.) А ты знаешь, в чем смысл жизни?

— Ща-а-ас.

(Пауза…)

— Так в чем смысл жизни, Никит, по-твоему?

(В о́чках журчит вода…)

— Никит, можно нескромный вопрос? Ты пишешь стихи для кого?

(Потом я читал стихи…)

Ну кто оценит, ну кто… Один, пятеро, четверо, десять, а остальные? Они ж не поймут, им же не это надо, это ж дикость, это ж кошмар!..

Володька Харитонов бредит: «Ах-х! Будете все работать в противогазах, только в противогазах, больше ни в чем».

Второй час ночи, не могу успокоиться после двух этих бесед!.. Спать… Ворочается Харитоша…

Утром Вешкин:

— Ну что, Никит, искалечили Голову?

— Вылечится.

— Ну а как он держится, молодец!

— Нда.

— Да-а, Никит, что ты хотел насчет этих мух… А? Что они как только начинают летать, начинают фачиться, да?

— Сколько мухи живут? Чего они хотят, мухи?

— То же самое, что и все насекомые — пожрать и потомство создать, самое главное для них — это потомство создать.

Трухин:

— Вешкин, а там все уже сидят, между прочим, в классе…

— Ну вот.

— Иди-иди, Володь, потом договорим.

Трухин:

— Когда ты про меня напишешь? Или я не из тех, кто достоин?..

Напряженный, ни складочки — натянут по упора — голубой купол и нежные тающие синусоиды — следы самолетов — полотно чудаковатого художника! И ослепительный расплавленный куст солнца. Все, что гложет, сверкает — сверкает — блестит… лужицы стекляшками в черной высыхающей грязи дороги… Посверкивающая зубастая колея.

Густой и легкий шелк сигаретного дыма.

Сижу на лестнице у окна.

Уборщица в клубе — толстые коричневые со складками чулки…

— Я вот щас курильщика этого заставлю подметать.

— Я в бумажку буду.

— Везде на улице курят, во всех учреждениях…

Желтые прозрачные резиновые перчатки. Тряпкой трет. Задница — в потолок. Помятое, еще не старое лицо, растрепанные волосы, тяжелые груди без лифчика под зеленой шерстяной кофтой… (Тьфу, похоть! Давно не было…)

— Скажите, в чем смысл жизни?

Нет, этого я, конечно, у нее не спросил, вообще за идиота приняла бы… Спешит тетка домыть эту проклятую лестницу и уйти, уйти домой к плаксивым («Драть их надо больше!») деткам, подальше от вонючих солдат… ЖЕНЩИНА…

Брезгливым женщинам нельзя работать уборщицами, эта брезглива, оттого спешит. Всю лестницу одной тряпкой, почти не прополаскивая… Розовые пятна на лице. Все. Стянула перчатки, бросила щетку, одела, не застегивая, черную шубу, схватила сумку, глянула недобро на меня, застучала вниз быстрыми каблучками… Придет, скажет мужу, что солдаты — отвратительный народ, курят, наглые, на лестницах, шарят глазами под юбки, и, вообще, ей эта работа во где! И будет скандал… И так всю жизнь.

А малыш стоит в луже и плюет в отраженное небо, любуясь разбегающимися от плевка кругами. У него немножко кружится голова… Быть может, он ее сын. Лужа, как кошка, жмурится от ласки малыша и солнца. Так и есть! Выбежала мамаша из клуба…

Шуба все распахнута, что-то кричит ему, рукой показывает, он поплелся к ней. За руку! А в окне, между рамами, все также психуют, бьются в стекло и мрут мухи. Следующие…

И фортка открыта.

— Гусейн, а в чем смысл жизни?

— Чтоб на земле чудеса творить, я так думаю!..

День салаги — Курбан — его рассказ «У меня был плохой день сегодня».

Володька Харитонов. О его похождениях с Годовиковым в Москве (l сентября 1980 г., когда они не вернулись из увольнения).

1. Встреча на КПП (мать, жена) .

2. Едут в Москву. Мать уезжает. Брат, жена, их двое, пошли погулять по городу.

3. На лавочке шесть парней.

— Откуда ребята?

— Из Калуги.

Обнимается Годовиков с парнем: «Зёма!»

Портфель черный — тяжелый — десять бутылок.

Да! До этого пили — Харитоша и Годовиков — пили пиво — сколько было денег, всё наменял Харитоша, и пьют, пьют, пьют… Потом парни, пили с ними, потом драка (один, мол, сели солдатики на хвост…) . Годовиков полез… галстук потерял… Харитоша в знак солидарности снял свой — идут двое пьяных, горланят: «Лето-о! Ах, лето…»