Мо Янь - Сорок одна хлопушка

Я пришёл на место проведения состязания вместе с сестрёнкой. Она шла с флягой чая, держась вплотную ко мне. Маленькое личико напряжено, на лбу выступили капельки пота. Я улыбнулся ей:

— Цзяоцзяо, не переживай.

— Я не переживаю, брат, — ответила она, вытерев рукавом лоб, — я нисколько не переживаю. Я знаю, что мой брат обязательно победит.

— Да, я могу победить, — сказал я, — а если бы тебе разрешили принять участие, ты тоже могла бы победить.

— Мне ещё нельзя, — сказала она, — у меня живот ещё не такой большой, вот подрастёт немного, тогда и можно будет.

Я взял её за руку:

— Цзяоцзяо, нас правитель небесный специально послал на землю есть мясо, и каждый должен съесть двадцать тонн, а если столько мяса не сможем съесть, владыка Ло-ван не посмеет призвать нас, так Лао Лань говорит.

— Здорово, — сказала сестрёнка, — если мы съедим двадцать тонн, тоже не умрём, нам надо съесть тридцать. Тридцать тонн мяса — это сколько, а, брат?

— Тридцать тонн мяса, — сказал я, подумав, — тридцать тонн, если сложить его в одну кучу, наверное, будет похоже на небольшую гору.

Сестрёнка радостно засмеялась.

Обогнув ворота промывочного цеха, мы увидели перед кухней тьму народу. Они тоже увидели нас, и мы услышали, как они переговариваются:

— Пришёл… Пришёл…

Я почувствовал, как сестрёнкина рука крепко вцепилась в мою.

— Цзяоцзяо, не бойся.

— А я и не боюсь.

В толпе открыли проход, и мы прошли к месту состязания. Перед кухней уже стояли четыре стола, за каждым по стулу. Трое молодцов уже пришли. Стоявший у входа в кухню Лю Шэнли громко заорал:

— Хуан Бяо, приготовил, нет? Уже нет сил ждать!

Вань Сяоцзян пробрался в кухню и вскоре выбежал оттуда со словами:

— Аромат чудесный. Мясо, ах, мясо, до смерти соскучился по тебе! Мать родная не так дорога, как тушёная говядина в соевом соусе…

Фэн Техань, попыхивая сигаретой, сидел на стуле с невозмутимым видом, будто состязание не имело к нему никакого отношения.

Я кивал тем, кто с любопытством или восхищением глазел на нас с сестрёнкой, считай, приветствовал, потом сел рядом с Фэн Теханем на табуретку. Стоящая рядом сестрёнка прошептала:

— Брат, я ещё немного переживаю.

— Не переживай, — сказал я.

— Брат, чаю выпьешь?

— Нет.

— Брат, я писать хочу.

— Беги вон туда за кухню.

В толпе некоторые говорили что-то на ухо друг другу, и хоть было не разобрать, что именно, я догадывался.

Фэн Техань протянул мне сигарету:

— Закуришь?

— Нет, — ответил я. — Курение влияет на вкусовые ощущения, и какое бы вкусное ни было мясо, этого не почувствуешь.

— Судя по всему, не надо было мне соревноваться с тобой в поедании мяса, — сказал Фэн Техань. — Ты ещё пацан — случись тебе проиграть, в душе неспокойно будет.

Я усмехнулся, но ничего не ответил.

Сестрёнка вернулась ко мне и тихо проговорила:

— Брат, Лао Лань пришёл, а папа с мамой нет.

— Знаю.

Лю Шэнли и Вань Сяоцзян подошли к столам и сели. Лю Шэнли рядом со мной, Вань Сяоцзян рядом с Лю Шэнли.

Лао Лань громко провозгласил:

— Все собрались? Раз собрались, то и начнём. Что Хуан Бяо? Хуан Бяо, мясо готово, нет?

Выбежавший из кухни Хуан Бяо вытирал руки замызганным полотенцем:

— Готово. Подавать?

— Подавай! — скомандовал Лао Лань и продолжал: — Господа, сегодня мы проводим здесь первое со времени основания нашего предприятия большое состязание по поеданию мяса. В состязании принимают участие Ло Сяотун, Лю Шэнли, Фэн Техань и Вань Сяоцзян. Это соревнование можно рассматривать как отборочное: его победитель, возможно, примет участие в большом конкурсе по поеданию мяса, который в будущем открыто объявит наше предприятие. В связи с этим надеюсь, что участники проявят все свои способности.

Слова Лао Ланя вызвали большой интерес, многие из собравшихся принялись на все лады обсуждать их, слов было столько, что они беспорядочно сталкивались в воздухе, как второпях взлетевшая стая птиц. Лао Лань поднял руку и помахал, чтобы прекратить разговоры.

— Однако, — продолжал он, — мы должны сначала упомянуть о вещах неприятных, а именно, что каждый участник отвечает за своё поведение, и если случится какая-то неприятность, предприятие не несёт ответственность ни при каких обстоятельствах, то есть ответственность за все последствия ложится на каждого участника, — Лао Лань указал на пробирающегося через толпу врача поселковой больницы: — Посторонитесь, дайте пройти врачу.

Все стали оборачиваться и увидели вспотевшего врача с аптечкой на плече, который прокладывал себе путь в толпе. Он предстал перед нами, улыбаясь и показывая жёлтые зубы, словно чувствуя себя виноватым:

— Я не опоздал?

— Ты не опоздал, состязание ещё не началось, — сказал Лао Лань.

— А я думал, опоздал, — сказал врач. — Заведующий только что сообщил мне — я тут же аптечку за спину и сюда бегом.

— Ничего ты не опоздал, если бы шёл, не поспешая, и то пришёл бы вовремя. — Лао Лань сказал врачу ещё пару слов, потом перевёл взгляд в нашу сторону и спросил: — Ну что, молодцы, готовы?

Я бросил взгляд на троицу, которая собралась помериться со мной силами. Я посмотрел на них, а они — на меня. Глядя на них, я кивнул; они тоже кивнули мне. На лице Фэн Теханя презрительная усмешка. На невыразительном лице Лю Шэнли злобное выражение, словно он собирался не соревноваться со мной в поедании мяса, а вступить в смертельную схватку. Вань Сяоцзян с озорной улыбочкой то и дело гримасничал, вызывая смешки. Поведение Лю Шэнли и Вань Сяоцзяна придавало мне уверенности, я знал, что они непременно потерпят поражение, а вот в холодной улыбке на лице Фэн Теханя ощущалась непостижимая глубина. Кусающая собака не лает, и я предвидел, что настоящим соперником для меня станет этот желтолицый Фэн Техань с невозмутимой и холодной усмешкой.

— Ну хорошо, врач прибыл, сказанное мной вы тоже хорошо поняли, правила соревнования вам тоже хорошо известны, мясо приготовлено, давайте начнём! — громко провозгласил Лао Лань. — Первый конкурс мясокомбината Хуачан на поедание мяса объявляется открытым, Хуан Бяо, подавай!

— Несу.

В манере половых в ресторанчиках старых времён, с протяжным криком, переступая мелкими шажками, как речной поток, из кухни выплыл Хуан Бяо, держа в руках красный пластиковый тазик, полный мяса, вплотную за ним следовали три временно приглашённые в помощь ему работницы в белой форме с такими же красными пластмассовыми тазиками, полными мяса. Лица их были такими радостными, и ступали они так проворно, что казалось, будто прошли длительную подготовку. Хуан Бяо поставил свой тазик передо мной. Работницы по очереди поставили принесённое ими мясо перед остальными тремя.