Теодор Мазилу - Заства

— В центр перебираются, — гордо выложил Фэника, счастливый, что ему удалось узнать такое сенсационное известие. — Он коану Флорику бросает и берет себе жену помоложе, одну служащую с Порохового склада.

Фэника обожал людей, которые выбирались из его квартала; он питал к ним безграничное восхищение.

Дядя Вицу надеялся, что на этом Фэника остановится. Он уважал людей, которые, отдав себе отчет, что говорят глупости, умолкают, или сами меняют тему разговора, так что коситься на них больше не приходится.

Но Фэника не отдавал себе отчета в том, что говорит глупости, а болтал все более и более оживленно, все с большим и большим пылом.

— В центр перебираются, подле Ронда, на улицу Княгини Елены…

«Он даже и улицу уже знает, — ужаснулся дядя Вицу, с трудом совладав с собой, чтобы не ударить сына. — Вот тоже умник: и про улицу проведал».

— Коана Флорика говорила, что если он ее бросит ради той, с Порохового склада, она ему серной кислотой в глаза плеснет.

— Да что ты, Фэника, ужели правда? — притворилась удивленной Рэдица. — Ты так и думаешь, что она ему серной кислотой в глаза плеснет?

— Так мне Тица сказала, — защищался Фэника. — Если она соврала, вру и я…

— А ты не ври, Фэника. Неужели ты веришь всему, что говорит Тица?

Но Фэника, которому не терпелось выложить все, что он знал, не обратил внимания на слова Рэдицы.

— Я Амброзела видел. Ему мать велосипед купила. Катался на нем, не держась руками за руль. Потом отдыхал, прислонив велосипед к забору. Смотрел на часы, проверял время… Курил сигареты «Гольф», и знаешь, Рэдица, как он их тушил…

Именно это больше всего нравилось ему у Амброзела: безразличный вид, с которым тот тушил дорогие сигареты.

— А ну-ка, ну, расскажи, как он их тушил? — насмешливо выспрашивала Рэдица.

Вицу печально смотрел на мальчика. Он просто не понимал, как мог стать таким его сын. «Ох, Фэника, Фэника, мало я тебя бил!» Желая отогнать огорчение, он попытался понять Фэнику. «И впрямь… как же это Амброзел сигаретки тушит? Давит каблуком? Возможно… Бросает в ближайшую лужицу? И это допустимо… Гасит в пепельнице? Тоже выход из положения… Разгадку этой тайны даст нам Фэника, — опять сердился дядя Вицу. — Ведь это же мой сын, моя плоть и кровь».

— С этаким скучающим видом, — довольно сказал Фэника. Дома у себя он видел, что мужчины докуривают свои папиросы до самого конца, пока они не начинают жечь им губы. Амброзел же был первым человеком, которого он видел выкуривающим сигареты только до половины и гасящим их со скучающим видом. Это исключительно повысило его в глазах мальчишки…

— Стоит посмотреть, Рэдица, как он это делает: затянется несколько раз, потом бросает сигарету, раздавит каблуком и другую закурит…

— Курит сигарету за сигаретой, — прервал его, не в силах совладать с собой, дядя Вицу. — Покатается на велосипеде и отдыхает… — В словах его звучала теперь угроза: — Курит сигарету за сигаретой… Передохнет немножко и опять… Молчи ты, сопляк, одни глупости говоришь. Как может Амброзел курить сигарету за сигаретой?

Он вплотную подошел к Фэнике, но мальчику на этот раз бояться было нечего: он получил восьмерку по математике и намеревался осведомить свое семейство об этом событии в случае, если отец опять начнет справляться о ремне. А если не спросит, где ремень, то и Фэника не скажет ничего про восьмерку по математике, а припасет это известие на другой раз, на случай, если отец рассердится. Хорошие отметки, особенно по математике, предмету, к которому и дядя Вицу питал большое уважение, были для Фэники спасением. Поэтому он и доводил их до сведения семьи только тогда, когда ему грозила серьезная опасность.

— Да кто он такой, этот твой Сердженту, чтоб меня интересовал его развод? — повысил голос Вицу, глядя мальчику прямо в глаза. — Что он такого в жизни сделал, чтобы я интересовался тем, что он разводится? Изобретение какое-нибудь сделал? Аурел Влайку [10] Инженер, пионер румынской авиации, погибший в 1913 году в авиационной катастрофе (прим. ред.). он, что ли?

— Нет… — изумленно прошептал Фэника, заслоня лицо локтем.

— Тогда чего ты мне голову морочишь, чего все языком треплешь? Чего нам рассказываешь, мне и Рэдице? Чего ты, нахал такой, перед нами всякие подробности выкладываешь? Кто я тебе такой, чтобы слушать всякие сплетни про твоего Сердженту?

Дядя Вицу совсем разошелся:

— Жена ему, вишь, серной кислотой в лицо плеснуть хочет… Да что он такого в жизни своей сделал, чтобы ты мне говорил о том, что жена для него серную кислоту припасла… Что ему больше нравится? — орал дядя Вицу, стуча кулаком об стол. — Говори, что он предпочитает, а не то убью!

Испуганный Фэника молчал.

— Говори, Фэника, что предпочитает Сердженту? Цуйку или ржаную водку? А кошек он любит? Гуляет он перед обедом?

Дядя Вицу схватил сына за плечи и с силой тряс:

— Чего ты молчишь, а? Совершает ли он прогулку перед обедом? Чего не отвечаешь? Веселый он человек, а? Со всеми за руку здоровается? Ну-ка, ну, выкладывай все подробности о твоем Сердженту, все что ни на есть… Не умереть бы нам, так и не узнав, что это за человек…

В глубине души Фэника все же был спокоен; храбрости придавала ему полученная по математике восьмерка. Не хотелось только объявлять об этом уже сегодня. Он надеялся сохранить это известие на завтра, когда проектировал пойти к Каранде по шелковицу и вернуться домой только поздно вечером. Фэника всегда заблаговременно раздобывал себе, для каждого проступка, который он намеревался совершить, какой-нибудь повод, извинение или объяснение, что-нибудь более серьезное, чем сам его проступок.

— Отчего Амброзел курит сигарету за сигаретой? Что он такое сделал, чертов сын, чтобы иметь право гасить нервным движением сигарету? Мамаша его увеличивает квартирную плату, выбросила Сонсонела на улицу для того, чтобы у ее сынка был рассеянный вид и часы, чтобы он проверял по ним время, крутил педали, как сумасшедший, лишь бы как-нибудь не опоздать… Но чего он нервничает? Что такое сделал Амброзел, чтобы теперь нервничать? Отчего он сидит, положив ногу на ногу?

Больше всего его бесила мысль, что Амброзел торопится, боится куда-то опоздать.

— Чего он проверяет время по часам? Чего торопится? Куда опаздывает Амброзел?

Он представил себе Амброзела, озабоченно поглядывавшего на часы и куда-то страшно торопящегося на своем велосипеде, и это рассмешило его.

— Нажимает на педали, старается, лишь бы не опоздать. Вот дурак проклятый…

Мысль о том, что Амброзел может куда-то торопиться, не выходила у него из головы.

— Послушайте только… он опаздывает. Что ты на это скажешь, Рэдица? Амброзел, — и опаздывает…