Александр Уваров - Месяц смертника [СИ]

— А почему? — всё-таки не удержался я от бестактного вопроса. — Почему ты меня пригласила? Мы же с тобой, честно говоря, совсем недавно знакомы.

— Почему бы и нет? — ответила вопросом Катя.

— Новый год — праздник семейный, — продолжал я допытываться. — Приглашают ведь обычно не тех людей, которых едва знают.

«И не тех, с которыми знакомятся при таких печальных обстоятельствах».

— Даже из друзей, близких друзей — не каждого зовут. Почему ты меня выбрала?

— Просто так, — сказала Катя. — И не надо спрашивать. Договорились?

Я кивнул.

— Садись за стол. И сам накладывай салат, нас не жди. Мы пока будем возиться с утками, пирожками… Хочешь — телевизор включи.

— Я так посижу, — ответил я. — Подожду. Вы не торопитесь. Я привык вот так сидеть. Могу долго…

Катя улыбнулась.

Всё-таки странная, необычная у неё улыбка. Я никогда не встречал такой. Такой… не знаю, как сказать… Непонятно-доброй?

И зачем она встретилась мне? Именно теперь, именно сейчас?

— Катя, а где тут телефон? Я бы позвонить хотел… Знаешь, мобильного у меня нет, а надо поздравить, пока ещё…

— Господи, церемонии какие! — воскликнула Катя. — И хватит тебе так скромничать, а то я уже сама начинаю неловко себя чувствовать. Телефон на журнальном столике. Кстати, помочь хочешь?

— Хочу, — ответил я.

— Тогда, после поздравлений, сходи на балкон за шампанским. А то я непременно забуду его достать. Открывать умеешь?

— Ну, вроде…

— Тогда готовься. А то мы с мамой обычно «Пепси-колой» обходимся. А тут — мужчина в доме. Так что без двух минут двенадцать — твой выход.

— Понял, — сказал я. — Надеюсь, выступлю удачно.

Она ушла.

Я снял трубку телефона, набрал номер.

Четыре длинных гудка (мама долго не подходила). Потом я услышал:

— Да, слушаю.

— Мам, это я.

— Надеюсь, сейчас вы уже проснулись. Наш разговор не займёт слишком много времени. Полагаю, уложимся минут в пятнадцать — двадцать. Это в том случае, если вы положительно ответите на мой первый вопрос. Если же ответ будет отрицательный, то разговор закончится сразу же. Таким образом, вы вернётесь к прежним своим занятиям, прежней жизни… уж не знаю, насколько она нравится вам и насколько вам вообще хочется к ней вернуться… и вы просто забудете о моём существовании. А для того, чтобы побыстрее забыть обо мне, вообразите, что я — лишь часть вашего утреннего сна, которые, как известно, мимолётны и лживы, и в памяти оставляют отпечаток неглубокий и неясный. Ну что, Игорь, готовы ответить на мой первый, самый главный, самый важный вопрос?

— Что, вот так сразу? Первый вопрос — и сразу самый важный?

— Да, именно так. Сразу. Иначе вам трудно будет сделать выбор. Выбор нужно делать сразу. Без колебаний.

— Я не умею выбирать.

— Я вам помогу. Своим вопросом.

— Хорошо, давайте попробуем.

— Не надо пробовать. Надо просто ответить на вопрос.

Я отбросил полотенце на диван. Подумал, что ответить на вопрос, любой вопрос этого утреннего гостя будет легко.

И сказал:

— Хорошо. Спрашивайте.

— Игорь, вы хотите умереть?

— Да, — ответил я.

Сразу же. Не раздумываю.

Это был самый лёгкий выбор, который я когда-либо делал.

— Мам, я хочу тебя поздравить…

— Во странно-то, — прервала она меня. — Ты же никогда меня с Новым годом не поздравлял. И вообще… Ты так редко звонишь. Что случилось, Игорь?

— Ничего, мама…

Пока ничего. Осталось так мало, всего несколько дней.

— Просто праздник.

— Мало ли их было, этих праздников? Почему ты вспомнил обо мне?

— Потому что ты — мама. Моя мама.

— Почему раньше ты не помнил об этом?

— Я помнил. Всегда.

— Почему не звонил?

— Трудно объяснить. Такое иногда происходит в жизни. Человек меняется…

— Ты не изменился, Игорь.

Она вздохнула, тяжело, без надежды на праздник и нового сына, что подарит ей иную старость (не ту, что дал ей я) и, быть может, даже иную жизнь.

Но не знала она (а я не мог ей сказать), какую именно жизнь и какую надежду дарю ей я.

Не мог ей рассказать о том, что увидит она вскоре новый, прекрасный мир, создание которого уже началось, и что увидит она после моей смерти (скорой уже, ибо созревшая болезнь скоро начнёт рвать мою плоть, стремясь побыстрее выбраться наружу) как это сотворение нового мира будет день за днём разворачиваться на её глазах, кошмаром для непосвящённых и величайшей радостью для вечных, светлых богов наполняя иное небо и иную землю.

И эту сказку, этот чудесный праздник подарю ей я, её сын.

Но это потом. А сейчас — последний земной праздник, последний праздник уходящего бытия.

И её слова:

— Ты был прежним. Когда ты в последний раз приезжал ко мне. Ты был всё тот же, замкнутый, нелюдимый. Ты всегда был таким. Ты помнишь, когда-то я тебя приглашала…

— Помню.

— Прости меня. Спасибо… Я…

Она заплакала.

— Мама, я, может быть, ещё приеду. Или позвоню… Как-нибудь…

— У тебя всё хорошо?

— Всё. Всё замечательно?

— Ты где сейчас?

— Ты знаешь, меня в гости пригласили…

— В гости?

Вот это удивило её больше всего.

— Игорь, может, я не права…

— Ты права, мама. Я такой же. Прежний. Только в мире что-то меняется. Люди вокруг меня становятся другими. Сам не знаю, почему так происходит.

— Может, Бог всё-таки есть? — спросила мама.

Я нее видел. Но показалось, что увидел. Увидел её улыбку. Грустную. Но было в ней, в этой тихой и лишь показавшейся мне улыбке, запоздавшее, так поздно пришедшее счастье.

— Почему ты о нём вспомнила?

— А я о тебе молилась. Каждую ночь. Ложусь спать и молюсь. «Господи, — прошу, — не оставь ты его. Не оставь его одного!» Вот… Может, помогло тебе?

«Откуда ты знаешь, мама, кто слышал твои молитвы?»

— Помогло, — ответил я. — Теперь есть люди, которым я нужен. Прости, мам. Как-то не так всё сложилось, как я хотел…

«А что я вообще хотел?»

— …Нет так. Я думал, что могу сделать тебя счастливей. Что ты будешь гордиться мной. Ведь ты говорила мне… Давно, ещё в детстве…

— Я помню. Ты был таким талантливым ребёнком, просто чудо. Ты и читать научился в пять лет, и в школу…

«Будь она проклята, эта школа!»

— Да, мам. Я раньше пошёл в школу, чем надо было. Многое делал не так и не вовремя. Но теперь, поверь мне, всё будет хорошо. Я сделал правильный выбор. Возможно, первый раз в жизни. Я выбрал самую прекрасную судьбу…

«И имя мне — смертник!»

— …Теперь мы будем счастливы. Если что-то и было плохое… Оно, конечно, было в нашей жизни. Но теперь это в прошлом, поверь мне. И возврата к прежнему не будет.

«Мосты уже горят!»

— Спасибо, Игорь. Я так…

— С праздником, мама.

Я положил трубку.

— Игорь, а вы, оказывается, так красиво умеете говорить. А я Кате, признаться, не верила, что вы какой-то особенный. Современная молодёжь и двух слов связать не может, да и родителей поздравить… А вы, смотрю, и в самом деле…