Инна Чеганова - Между нами война

Аллах создал женщину для человека. Для его полноты — знаешь, это как дополнение к твоей душе. — рассказывал он. Переведя дух, человек продолжил. — Аллах создал Адама. Он жил и радовался в Эдеме. В Фирдевсе. Но постепенно стал печалиться. Тогда Господь стал создавать всех животных. По одному каждый день. Адам играл с ними поочередно. Но ему надоедали братья меньшие. Через некоторое время он снова грустнел и чах.

— Тогда Господь усыпил его и создал Еву из его ребра. — добавил Таррос, отпивая чай и согревая чашей руки.

— Да. Хаву. И Адам полюбил ее. Нашел в ней успокоение. Утешение. Отраду.

И когда они были изгнаны на Землю в разные места, он долго страдал. Он плакал и молил Бога о встрече с любимой. Ну вот откуда в людях такие глупости о необходимости одиночества? — он повторился. — Разве не любить — нормально? Человек должен дарить тепло своего сердца избраннице. Она будет отвечать тем же. Женщина — это земля. Ты — солнце. Грей ее, поливай своей любовью. Она будет давать щедрые плоды. Мужчина — сила, ум, постоянство. Женщина — терпение, добродетель, нежность. И их общее, то, что связывает — любовь. — он начал читать свои очередные мудрые стихи:

— Душа всё мечется во тьме, а цель близка…

Одной рукой не совершить хлопка.

Ты грезишь наяву, в предчувствии беды…

Знай, в притяженьи душ есть магнетизм воды.

Чтоб жизнь текла, искряся как вино,

Два полюса должны сойтись в одно.

Как жаждет воду пeрeсохший рот,

Так тянется вода ко рту, что жадно пьёт.

Как чахнет обмелевший водоём,

Так туча жаждет ринуться дождём.

Как жаждает Meня душа твоя,

Так жду её преображенья Я.

Люби и дальше. Твоя любовь тебя спасает.

Таррос качал головой смотря перед собой.

— А сказать секрет счастья? Просто не требуй ничего взамен и ты станешь счастлив. Проси Аллаха, и Он облегчит тебе.

— Как Вас зовут?

— Джалалиддин.

— Джалалиддин. Как мне попросить Его правильно? Как покаяться? Я многое понял в последнее время. Как уверовать? Я видел сон. — он рассказал увиденное, вызвав благочестивый страх в глазах собравшихся.

— Ты видел во сне ангела. Ангелы — суровые и сильные. Ты и так верующий. Просто скажи формулу Веры. И научись молиться правильно — во время, а не оставлять на потом.

— Помоги мне.

— Скажи — нет Бога кроме Аллаха. И Мухаммад — его раб и посланник.

Таррос повторил на ломаном арабском. Он вытер слёзы. Ученики мауляны заплакали тоже. Что-то переменилось внутри его души. Словно щелкнуло. Открылось. Раньше он был ярым противником сарацин. Их палачом и притеснителем. Он считал их полулюдьми. Был высокомерен, и полагал, что они не заслуживают жизни на земле. А сейчас понял, что добрее искренних верующих ему не найти. Он понял, что ими движет — они знают, что Господь скор в расчетах. Они покорились Ему.

— Я так рад, теперь у нас есть еще один брат! Знаешь, ко мне приходят за советом многие. Среди них есть и православные, и иудеи, и франки. Много хороших людей, которым я искренне желаю спасения на том свете. Если бы все они были такие же смелые, как ты… — добавил Джалалиддин Руми, печалясь.

— Ты объяснишь мне, как правильно молиться? Мне во сне сказали делать это пять раз. Но я не умею. — попросил Таррос.

— Оставайся у меня, сколько пожелаешь. Я научу тебя. — сказал он.

— Спасибо. — Таррос улыбнулся. — Я научусь и уйду, господин. — видно было, как в его тоскливом взоре начала мелькать надежда.

— Не торопись. Мой дом — твой дом. — доброжелательно произнес он. — Скажи пожалуйста, что значит твое имя с твоего родного языка?

— Θάρρος с греческого значит мужественный, суровый. Точнее — проявленная мужественность в бою.

— Приняв Ислам, ты можешь переименовать себя. — предложил Джалалиддин.

— Что Вы мне посоветуете? — спросил Таррос, совершенно не смыслящий в новой вере.

— Если ты хочешь просто перевести на язык пророка значение своего прежнего имени, зовись Аббасом. Так звали Сповижников достопочтимого Пророка, да благословит Его Аллах и приветствует.

— Я принимаю это.

— Возьми омовение и садись. Я буду читать Азан. Отныне знай, что Всевышний Аллах обратиться к тебе в Судный день именем Аббас. — сказал маулана.

Ученик поднес Тарросу кузу и чаламчи. *кувшин для омовения с крышкой и длинным носиком; чаша с расплющенными краями, похожая на перевернутую шляпу с широкими полами (перс.) * Мауляна показывал, как нужно правильно очищаться перед молитвой. Немного погодя он встал над правым ухом Тарроса и стал читать при свидетелях то, что только что декламировали муэдзины.

Малик добрался до дома. Было жаль, что их победу аннулировали. Но, все же, теперь они избавились от врагов. Так полагал бей.

Мама Амина бежала навстречу к сыну. Всё стойбище встречало героев. Они выкрикивали его имя. Дети и взрослые столпились вокруг Малика. Агейп тоже была среди них. Арслан и Тюркют здоровались с женами.

— А где Дина? — спросила Фатима.

— Я не знаю… Я думал, она с вами. — ответил бей. Он спешился.

— Она не возвращалась, как ушла! Она жива? — спросила мама.

— Иншааллах, с ней всё хорошо. — они входили в юрту. — Но я боюсь, как бы Маулен не совершил глупостей. — сказал Малик. Он рассказал о вызывающем поведении братишки в Конье.

— Ох уж этот Маулен. — произнесла Амина ана. — Ох, совсем забыла! Там кобыла ожеребилась ночью! Пойду, надо ее болтушкой из отрубей напоить. — сказала Амина ана и поспешила удалиться. А может, ей стало стыдно за младшего.

— Этого проклятого неверующего нашли? — хмуро спросила жена бея, поглаживая живот.

— Да.

— Его казнили? — голос ее был озлобленный.

— Нет. Его отправили в Венецию. — он огорчил супругу.

— Жаль. Подлый злодей. — с разочарованием произнесла жена бея.

— Дина абла сама захватила его. Она помогла мне и в этот раз.

— Теперь-то ты её отпустишь? — с надеждой произнесла Фатима.

— Она свободна. — сказал Малик. — Я просто говорю, что она моя рабыня. Тогда никто ее не обидит.

— Что? — удивилась она. — Она же хотела выкупить себя!

— Ох, Фатима… То кольцо… Почти сразу Булат мне принес одно кольцо. Оно стоило дороже Дины. Она давно уже окупила себя. — хитрый бей улыбнулся.

— О, Аллах. Так ты что, обманывал всех всё это время?! — воскликнула Фатима.

— Фатима… — Малик замялся.

— Что?

— Фатима… Знаешь, этот командир греков… Только молчи, не говори никому, прошу. — Фатима покачала головой. — Оказывается… — он вытащил кулон и отдал его Фатиме. — Отдай это сестренке, как придет. Я не могу.

— Что это? — изумилась женщина.

— Таррос сказал, что Дина знает.

— Откуда?!

— Он и Дина… Он… В общем… — бей покраснел. Его отогревшееся с холода лицо стало совсем бордовым. — он её муж. Был когда-то. И у них был сын…