Пип Уильямс - Потерянные слова

— Но ты можешь получить степень в другом месте, разве нет?

— Да, могу, но я никуда не тороплюсь. Я никуда не собираюсь уезжать, — она взглянула на гранки в своей руке, словно пытаясь вспомнить, что это, потом протянула их мне. — Отец передал. Для быстрой корректуры. Завтра утром он хочет отправить их в Издательство.

Я взяла страницы.

— Конечно, — сказала я и посмотрела на то место, где раньше стоял стол мистера Данкворта. — И спасибо тебе.

— Мелочи.

— Это как посмотреть.

Она кивнула и пошла мимо сортировочного стола к бюро доктора Мюррея, где ее ждала целая стопка писем, требующих ответа.

Крышка моего стола все еще оставалась открытой. Под ней лежало все, что мне было нужно для работы: бумага для письма, листочки, ручки, карандаши. Под «Правилами Харта» хранились вещи, которые не имели отношения к работе: письмо Дитте, открытки Тильды, листочки, вырезанные из красивой бумаги, и книга Элси. Когда я взяла ее в руки, из нее выпало три листочка. Как только я увидела на них имя Мейбл, на глаза навернулись слезы. Вот она — та самая печаль. И я улыбнулась ей.

На каждом листочке было написано одно и то же слово, но с разными значениями. Я вспомнила свой ступор, когда впервые услышала их, восторг Мейбл и биение сердца, когда я их записывала. Мейбл сказала, что слово cunt было старо как мир, но я не нашла его в Словаре.

Ячейки на букву С были уже опечатаны, но дополнительные слова для возможного переиздания томов хранились на полках рядом с моим столом. Доктор Мюррей стал собирать их сразу же после публикации брошюры A — Ant. «Он уже предполагал, что английский язык будет развиваться быстрее, чем работа над Словарем, — сказал мне папа. — Когда Словарь будет полностью опубликован, мы вернемся к тому на букву А и заполним пробелы».

Все ячейки были забиты листочками до отказа, но в них царил такой порядок, что мне не составило труда отыскать толстую стопку с цитатами, датируемыми 1325 годом. Слово Мейбл было действительно старым. Если бы к нему применили правило доктора Мюррея, оно бы точно было включено в толстый том, стоящий на полке за его спиной.

Я посмотрела на заглавный листочек. Рукой доктора Мюррея было написано: «Непристойная лексика. Исключить» . Ниже кто-то записал обмен замечаниями, возможно из писем корреспондентов. Судя по почерку, это сделала Элси, но я не была уверена:

«То, что означает это слово, не является непристойным».

Джеймс Диксон

«Одно из старейших слов с древней историей».

Робинсон Эллис

«Сам факт вульгарного использования слова не запрещает его использование в английском языке».

Джон Гамильтон

Я снова посмотрела на заглавный листочек: на нем не было определения. Я положила стопку обратно и вернулась к своему столу. На чистом листочке я написала:

CUNT

Бранный вариант слова «вагина».

Оскорбление, основанное на мнении, что женские половые органы вульгарны.

Я собрала листочки Мейбл в отдельную кучку и прикрепила к ним определения, потом поискала другие слова. Мне давно нужно было положить их в сундук под кроватью Лиззи, но из-за спешки я прятала листочки между страницами в книге, а потом забывала про них.

Остальную часть дня я занималась гранками, которые дала мне Элси, то и дело посматривая на нее. Она деловито ходила по Скрипторию, готовая исполнить любое поручение отца. Интересно, спорили ли они о «старейшем» слове Мейбл? Или она обнаружила, что оно отсутствует в Словаре, и стала выяснять почему? Знал ли доктор Мюррей о том, что Элси записала на заглавном листочке обоснования, по которым это слово нужно включить в Словарь, или о том, что она оставила его среди дополнительных слов для дальнейших публикаций? Нет, конечно нет. Ее след между строк Словаря был не более заметен, чем мой.

— Пойдем домой? — спросил папа.

Я удивилась, узнав, что уже так поздно.

— Я бы хотела закончить правки, — ответила я. — Потом забегу к Лиззи. Так что иди один.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — спросила Лиззи, когда вошла в свою комнату и увидела, как я сижу на полу, склонившись над сундуком. — Ты выглядишь так, будто пытаешься укусить качающееся яблоко.

— Ты слышишь этот запах, Лиззи?

— Конечно, — сказала она. — Мне иногда кажется, что туда кто-то забрался и сдох там.

— Пахнет неплохо, это запах… Ну, я не знаю, как объяснить.

Я снова склонилась над сундуком, надеясь, что смогу определить его.

— Пахнет так, будто взаперти держат то, что следует постоянно проветривать.

Теперь я поняла. У моего сундука появился такой же запах, как у старых листочков в Скриптории.

Лиззи сняла фартук. Он был забрызган жиром, и она меняла его, как миссис Баллард, перед тем как подавать ужин на стол. Можно подумать, что следы тяжелой физической работы были для кого-то оскорбительны. Прежде чем Лиззи успела надеть чистый фартук, я обняла ее.

— Ты совершенно права.

Она освободилась из моих объятий и выставила перед собой руку, чтобы защититься от меня.

— После всех этих лет, что я тебя знаю, Эссимей, я так и не могу понять, что у тебя на уме.

— Эти слова, — я запустила руку в сундук и вытащила горсть листочков, — попали ко мне не для того, чтобы я их прятала. Им необходим воздух. Их нужно читать, передавать друг другу, стараться понять. Может быть, они будут отвергнуты, но им стоит дать шанс, как и всем другим словам из Скриптория.

Лиззи засмеялась и надела фартук через голову.

— Ты собираешься создать собственный словарь?

— Совершенно верно, Лиззи. Я собираюсь создать «Словарь женских слов». Таких, которыми пользуются женщины и которые к ним относятся. Это будут слова, которые не вошли в Словарь доктора Мюррея. Что скажешь?

Лиззи изменилась в лице.

— Вряд ли получится. Некоторые слова не подходят для этого.

Я не смогла сдержать улыбку. Лиззи будет счастлива, если слово cunt исчезнет из английского языка.

— У вас с доктором Мюрреем больше общего, чем ты думаешь.

— Но в чем смысл? — Она вытащила из сундука листочек и посмотрела на него. — Половина людей, которые говорят эти слова, просто не смогут прочитать их.

— Может быть, и не смогут, — согласилась я, — но их слова важны.

Мы смотрели на ворох листочков внутри сундука. Я помнила, сколько раз искала в томах или ячейках слова, которые помогли бы мне объяснить, что я чувствовала или испытывала, но чаще всего слова, отобранные для Словаря мужчинами, мне не подходили.

— В Словаре доктора Мюррея много неразберихи. Иногда пропущены слова, иногда — их значения. Если у слов нет письменных источников, их вообще не рассматривают, — я сложила первые листочки Мейбл стопкой на кровати. — Разве к женским словам не должны относиться так же, как к любым другим?