Пип Уильямс - Потерянные слова

— У меня письмо для твоего отца, — сказала я.

— Прекрасно! Он надеется на поддержку доктора Мюррея в вопросе, из-за которого возник спор с мистером Крейги.

— Спор? — удивилась я.

— Ну, они вежливы друг с другом, но каждый надеется на одобрение со стороны шефа, — она посмотрела на конверт в моих руках. — Папа в любом случае обрадуется, если спор разрешится так или иначе.

— Спор из-за какого-то слова?

— Из-за целого языка, — Элеонор наклонилась ко мне ближе, ее глаза в проволочной оправе очков так и светились желанием посплетничать. Она тихо сказала: — Мистер Крейги снова хочет поехать в Скандинавию. Очевидно, он собирается поддержать кампанию по признанию фризского языка.

— Никогда про такой не слышала.

— Он входит в германскую группу.

— Ах да, конечно, — сказала я, вспоминая наш разговор с мистером Крейги на пикнике в честь выхода тома Словаря на буквы О и Р . Случайное упоминание об исландском языке воодушевило его на целый час.

— Папа считает, что это не входит в обязанности редактора английского языка. Он боится, что мы никогда не соберем слова на букву R , если мистер Крейги будет отвлекаться на другие цели.

— Ну, если причина в этом, то, я уверена, поддержка доктора Мюррея ему обеспечена.

Я поднялась со стула, чтобы уйти, но на секунду замешкалась.

— Элеонор, ты читала про суфражисток, которые попали в тюрьму в Бирмингеме? О том, как их насильно накормили.

Она покраснела и сжала зубы.

— Читала, — сказала она. — Это позор. Как и выход Словаря, предоставление права голоса для женщин рано или поздно осуществится. Я не понимаю, зачем мы должны так много и так долго страдать.

— Думаешь, мы еще застанем эти времена? — спросила я.

Она улыбнулась.

— В этом вопросе я настроена более оптимистично, чем папа и сэр Джеймс. Конечно застанем.

Я не была в этом так уверена, но ничего не успела ответить, потому что к нам подошел мистер Брэдли.

Я изо всех сил гнала велосипед от старого здания Музея Эшмола на Уолтон-стрит. Меня подстегивало не столько темнеющее небо, сколько страх за Тильду и ее соратниц — а значит, и за всех нас, если их усилия окажутся напрасными. Физическая нагрузка не уменьшила мою тревогу.

Когда я подъехала к Издательству, я втиснула свой велосипед между двумя другими, злясь на то, что там всегда не хватало места, чтобы его нормально поставить. Проходя двор, я хмурилась при виде мужчин и заглядывала в лица женщин. Слышали ли они о принудительном кормлении? Сколько из них чувствовали себя такими же бессильными, как я?

Вместо кабинета мистера Харта я направилась в наборный цех. Листочек с именем наборщика лежал у меня в кармане. Я вынула его и еще раз прочитала имя, хотя в этом и не было необходимости. Подходя к цеху, я сбавила шаг.

Гарет набирал шрифты. Он не поднял голову, когда я вошла, но я и не нуждалась в его приглашении. Сделав глубокий вдох, я стала пробираться через станки.

Мужчины кивали мне, и я отвечала им тем же. Моя злость рассеивалась с каждым дружеским приветствием.

— Здравствуйте, мисс. Ищете мистера Харта? — спросил знакомый мне наборщик, имени которого я не помнила.

— Вообще-то, я хотела поздороваться с Гаретом, — ответила я, удивляясь уверенности в своем голосе.

Похоже, никого не волновало то, что я прогуливаюсь по цеху. Может, пугающий вид мужчин был создан в моей собственной голове? Когда я дошла до станка Гарета, мое воодушевление уменьшилось и храбрость исчезла.

Он поднял голову, и его лицо озарила улыбка.

— Какой приятный сюрприз! Эсме, это же ты?

Я кивнула, внезапно осознавая, что мне нечего было сказать.

— Не возражаешь, если я закончу отливку для этой страницы? Моя рамка почти заполнена.

Гарет держал «рамку» в левой руке. Она была похожа на поднос со строчками из металлических литер. Он удерживал их, прижимая большим пальцем. Его правая рука скользила по наборному столу, вынимая литеры из маленьких лоточков, которые напомнили мне ячейки Скриптория. Не успела я опомниться, как «рамка» была полностью готова.

Гарет заметил, с каким увлечением я смотрю на его работу.

— Теперь литеры нужно перенести сюда, — он показал на деревянную форму, установленную рядом с его столом. — Ничего тебе не напоминает?

Я посмотрела на форму. Ее размер был похож на размер печатной страницы.

— Похоже на другой язык.

— Пока они в зеркальном отражении, но, как только я все сделаю, это превратится в страницу следующей брошюры Словаря.

Гарет осторожно положил рамку и потер большой палец.

— Большой палец наборщика, — сказал он, поднимая его, чтобы я лучше разглядела.

— Лучше я буду просто знать, чем пялиться на него.

— Пялься сколько хочешь. Это просто знак моего ремесла, вот и все, — он слез со стула. — У нас у всех такие. Но я уверен, что ты пришла сюда не для того, чтобы поговорить про большие пальцы.

В наборный цех я зашла, нарушая некие негласные правила, и теперь чувствовала себя глупо.

— Мистер Харт, — промямлила я, — я надеялась застать его здесь.

Я огляделась по сторонам, словно он мог спрятаться за одним из станков.

— Попробую узнать, где он, — Гарет протер сиденье стула белой тряпкой. — Можешь посидеть пока здесь.

Я кивнула, и он придвинул ко мне стул. Я посмотрела на литеры, которые все еще держались в рамке. Их было трудно прочитать: и не только потому, что они стояли в зеркальном отражении, но и потому, что они сливались с металлическим цветом рамки.

Если кто-то из рабочих и обратил внимание на странную даму, болтающую с Гаретом, то их интерес уже явно пропал. Я взяла литеру из ближайшего лотка.

Она напоминала крошечный штамп: буква была слегка приподнята над металлической основой длиной в дюйм и шириной не больше зубочистки. Я прижала ее к подушечке пальца, и на ней отпечаталась строчная е .

Я снова посмотрела на рамку. Он сказал, что она поместится на страницу Словаря. Я пригляделась получше, и буквы сами превратились в слова. Когда я разобрала их смысл, меня охватила паника.

2. Common scold [51] Сварливая женщина. : женщина, которая нарушает покой окружающих своей постоянной бранью и сварливостью.

То есть те женщины, которые сидели в тюрьме Уинсон-Грин, были scold ? Я посмотрела на гранки, лежащие рядом с печатной формой. Видимо, шрифт набирали не в первый раз. Скорее всего, Гарет занимался правками, потому что к краю гранки была прикреплена записка от доктора Мюррея:

Не писать отдельное определение УЗДЫ ДЛЯ СВАРЛИВЫХ, просто сделать ссылку на МАСКУ ПОЗОРА.

Я прочитала запись, которую должны были отредактировать.

3. Маска позора, узда для сварливых: орудие наказания женщин, если они позволяют себе ругаться на супруга или окружающих, высказывают недовольство и так далее; представляет собой железный каркас, который надевают на голову, с острым металлическим кляпом, ограничивающим движение языка.