Пип Уильямс - Потерянные слова

— Тогда хорошо, что у кого-то есть возможность высказаться через тебя.

Мы с папой сидели в гостиной, пытаясь поддерживать разговор и не показывать друг другу, что ждем стука в дверь. Часы показывали почти шесть часов вечера. Папа посматривал в окно, и, когда он видел прохожего на улице, я задерживала дыхание, но, не услышав скрипа калитки, делала выдох.

Папа выглядел более воодушевленным, чем обычно. Когда я рассказала ему, что Гарет пойдет со мной в «Старый Том», он с облегчением вздохнул и улыбнулся. Был ли он рад, что я иду не одна на встречу с Тильдой, или он радовался тому, что ко мне должен зайти джентльмен? Наверное, он на это уже и не надеялся. Как бы то ни было, но впервые за долгие месяцы на его лбу разгладились морщины.

— Папа, ты выглядишь уставшим в последнее время.

— Это все из-за буквы S . Четыре года работы, а мы еще и половины не сделали. Она скучная, сонная, смаривающая…

Папа запнулся, подыскивая новое слово

— Снотворная, сварливая, сумасбродная, — подсказала я.

— Блестяще, — оценил он, и его улыбка напомнила мне об игре, которую мы любили много лет назад.

Папа снова взглянул в окно и улыбнулся еще шире. Калитка заскрипела. Мои ладони вспотели, и я обрадовалась, когда папа поднялся с места, чтобы открыть дверь. Несколько минут они с Гаретом обменивались любезностями в коридоре, а я подошла к зеркалу, чтобы еще раз взглянуть на свое отражение. Пришлось пощипать себя за щеки.

Я не заходила в «Старый Том» с тех пор, как Тильда уехала из Оксфорда. Когда мы с Гаретом подошли к пабу, на меня нахлынули воспоминания о Билле, а потом — о Ней.

— Все в порядке, Эсме?

Я посмотрела на дверную вывеску. На ней была изображена колокольня церкви Христа.

— Все хорошо, — ответила я, и Гарет открыл передо мной дверь.

В «Старом Томе», как и прежде, было полно народу. Сначала я подумала, что Тильда еще не пришла, но потом я увидела ее за столиком с тремя женщинами в глубине зала. Ее появление в пабе, скорее всего, снова взбудоражило мужчин, однако она уже не поощряла их внимание, как семь лет назад. Нам пришлось проталкиваться через мужчин, но никто из них не хотел расступаться. Они казались не такими приветливыми, как раньше.

Тильда встала и обняла меня.

— Дамы, это Эсме. Мы с ней подружились, когда я последний раз приезжала в Оксфорд.

— Ты живешь здесь? — спросила одна из женщин.

— Живет, — ответила Тильда, притягивая меня к себе. — Просто она все время прячется в сарае.

Женщина нахмурилась, а Тильда повернулась ко мне.

— Как продвигается твоя работа над Словарем?

— Мы подвисли на букве S .

— Серьезно? Почему же так медленно? — Тильда выпустила меня из объятий и села на свое место.

Другие женщины ждали от меня ответа. Свободных стульев больше не было.

— Мы собираем слова для нескольких букв одновременно. На самом деле все не так нудно, как может показаться.

Никто не ответил. Я почувствовала, как Гарет пододвинулся ко мне поближе, и обрадовалась, что он был рядом.

— А это… — Тильда засмеялась, делая вид, что напрягает память, — Гарет, верно?

— Рад снова видеть вас, мисс Тейлор, — ответил он.

— Пожалуйста, зови меня Тильда. А эти очаровательные леди — Шона, Бетти и Герт.

Самой младшей была Шона. На вид ей было не больше двадцати. Две другие женщины выглядели лет на десять старше меня.

— Я тебя вспомнила, — сказала Герт. — Ты помогала Тильде тем вечером в «Орле и ребенке», — она посмотрела на Тильду. — Помнишь мою первую вылазку?

— Первая, но не последняя, — уточнила Тильда.

— Их будет еще много, если так и дальше пойдет, — сказала Герт и посмотрела на меня. — Мы не ближе к своей цели, чем десятилетие назад.

Несколько человек повернули головы в нашу сторону, но Тильда уничтожила их своим взглядом.

— Гарет, а что ты обо всем этом думаешь? — спросила она.

— О правах женщин?

— Нет, о ценах на свинину. Конечно, о правах женщин.

— Это касается нас всех, — ответил Гарет.

— Наш сторонник, значит, — заметила Бетти. Ее произношение выдавало северное происхождение. Возможно, она приехала с Тильдой из Манчестера.

— Да, конечно.

— И на что ты готов? — уточнила Бетти.

— О чем вы?

— Ну, очень легко говорить правильные вещи, — Бетти взглянула на меня, — но слова бессмысленны без действий.

— Иногда действия могут превратить хорошие слова в ложь, — ответил Гарет.

— А что ты вообще знаешь о нашей борьбе? — Тильда откинулась на спинку стула и отпила виски.

Я поворачивала голову то в его, то в ее сторону.

— Моя мать растила меня одна, работая в Издательстве, — сказал Гарет. — Так что я знаю довольно много.

Герт фыркнула, и Тильда бросила на нее гневный взгляд. Герт поднесла к губам стакан шерри, и я заметила у нее на руке обручальное кольцо и перстень с крупным бриллиантом. По социальному статусу она была на класс или два выше Бетти. Шона хранила молчание на протяжении всего разговора. Она просто сидела и смотрела вниз. У меня внезапно появилась мысль, что она служанка Герт. Мое сердце заколотилось.

— А что знаете об этой борьбе вы, Герт? — спросила я. Шона еле заметно улыбнулась.

— Прости, что?

— Что ж, мне кажется, что мы все боремся по-разному. Разве не правда, что миссис Панкхёрст собиралась добиваться права голоса для женщин, у которых есть частная собственность и образование, а не для таких, как мать Гарета, например?

Тильда сидела с открытым ртом и смотрела на меня с восхищением. Герт и Бетти от потрясения не могли сказать ни слова. Шона на секунду подняла голову и снова уставилась себе на колени. Мужчины, окружающие нас, притихли.

— Браво, Эсме, — сказала Тильда, поднимая пустой стакан. — А я все гадала, когда же ты к нам присоединишься.

Январская ночь выдалась холодной, и на обратном пути в Иерихон Гарет предложил мне свое пальто.

— Со мной все в порядке, — сказала я, — а ты без пальто замерзнешь.

Гарет больше не настаивал.

— Что Тильда имела в виду, когда сказала, что ждала, когда ты к ним присоединишься?

— Она всегда считала, что у меня нет собственного мнения в вопросах борьбы женщин за свои права.

— Твоя позиция мне показалась довольно ясной.

— Возможно, сегодня был единственный раз, когда я высказалась на эту тему, но эта Герт вела себя так высокомерно, что я не могла больше оставаться любезной.

— Мне не понравились их намеки, — сказал Гарет.

— О чем ты?

— Не словом, а делом, — сказал он и задумался. — Эсси, ты не знаешь, зачем Тильда приехала в Оксфорд?

Эсси. Гарет называл меня раньше «мисс Николл» или «Эсме». Я вздрогнула от удивления.

— Ты замерзла, — сказал он, снял пальто и накинул его мне на плечи.