Павел Назаров - Беглец в просторах Средней Азии

Отребье городов и местные криминальные сообщества явились в Туркестане строителями «коммунистического рая».

Чудовищные плакаты на стенах домов и в витринах пустых магазинов оповещали трудящиеся массы об успешном развёртывании мировой революции; грандиозную картину изображали карты мира, раскрашенные красным цветом в тех местах, где революция свершилась. Красной была вся Россия, Германия, Венгрия; темно-красной – Франция, Англия, Италия. Вся в огне Ирландия, Афганистан, Индия и Египет. Соединённые Штаты подпалены, и красные пятна появились в Австралии и Новой Зеландии. Только моря и океаны оставались ещё белыми.

Когда бродил я по базару в надежде купить немного свежего хлеба, то вдруг услышал звуки военной музыки: из-за угла одной из улиц показалась процессия с красными флагами. Ради предосторожности я занял позицию позади опоры здания одного из пустующих магазинов. Как обычно впереди шла ватага мальчишек и собак, а вслед за ними группа коммунистов с красными флагами. Среди них я распознал Александровича, бывшего директора технической гимназии в Ташкенте, который был уволен за воровство и считал себя обиженным «кровавым царским режимом». Далее шествовали солдаты Красной Армии и оркестр, фальшиво исполнявший Интернационал. За ними тащилась пара пулемётов и старое орудие. Процессию замыкал отряд Красной кавалерии. Обыватели, прохожие и прочие подданные «наисвободнейшей страны мира» робко прятались по своим домам и за ближайшими дверями.

На следующий день после моего прибытия в город, когда уже наступали сумерки, я вышел на мостовую возле гостиницы. Мой взор случайно пал на окошко, ярко освещённое стеариновыми свечами, что было роскошью тогда, доступной лишь комиссарам, и увидел лицо, мне знакомое: комиссара Гриневича из Ташкента. Во время войны он был немецким шпионом, а ныне – «полноценным» коммунистом, членом ЧК, сотрудничал с Пролетарским Университетом. Гриневич знал меня в лицо, а потому следовало мне скрыться от него как можно быстрее.

На следующий день я посетил дом одного моего знакомого, который прибыл в Пишпек из Ташкента несколько раньше меня. Дом его расположился над широкой долиной реки Чу, поросшей изумительно пышною зелёною травой, которая местами выше человеческого роста. В долине есть озеро, где обитает множество уток, и фазаны изобилуют в прибрежных зарослях; каждое утро в одном и том же направлении летят стаи дроф, а осенью прибывают огромные стаи стрепета ( Microtys tetrax ) – охотничье-промысловых птиц, ценящихся в гастрономическом отношении.

Как раз во время охоты на фазана знаменитый наш исследователь Н. М. Пржевальский неосмотрительно напился сырою водой, в результате чего заразился тифозною лихорадкой и скончался на берегу озера Иссык-Куль. Долина Чу (название имеет китайское происхождение) чрезвычайно плодородна, нигде более не встречал я столь великолепных овощей и такого отменного картофеля.

Климат Семиречья не столь жарок по сравнению с Ташкентом; зимы более протяжённы; снег выпадает ежегодно и держится месяц или два; весною достаточно дождей; лето не так продолжительно как там, но всё же достаточно сухое, так что в большинстве мест для ведения сельского хозяйства и промышленного садоводства требуется искусственное орошение. Хлопок здесь не произрастает, но великолепны условия для зерноводства и виноградарства, особенно в ряде горных долин со слегка каменистыми почвами. Вина здешние не столь крепки как ташкентские, но с лучшим ароматом, истинно великолепные столовые вина. Один мой хороший друг, А. Н. Иванов, специально изучавший виноградарство во Франции, заложил отменные виноградники под Пишпеком и стал производить вина. Он вложил в это предприятие значительные средства, но в 1919 году был расстрелян большевиками как «буржуй и эксплуататор трудящихся масс». На плоскогорьях и в межгорных долинах превосходно вызревают яблоки и груши, а в некоторых, защищённых от северных ветров, – даже абрикосы и персики.

Арбузы здесь не столь крупны как в Ташкенте, но по сочности и ароматности им нисколько не уступят, возможно, вследствие большего разнообразия сортов. Арбуз даёт такие обильные урожаи и настолько сладок, что, как будет показано дальше, даже явился источником «злоключений» для этой благословенной страны. Отличные результаты даёт в горных долинах табаководство, и табачный лист ни в чём не уступит крымскому. Опиум Семиречья пользуется большим спросом в Кашгаре. Природа щедро наделила край разнообразием полезной растительности.

Я покинул Пишпек и направился в Верный, где благодаря моим официальным рекомендательным документам, я устроился на службу в одном учреждении и был направлен осуществлять свои «гидротехнические изыскания» в долине реки Чу. В моё распоряжение был предоставлен лёгкий экипаж с парой лошадей и возничим. Это было как нельзя более кстати, так как давало свободу и независимость для жизни среди столь излюбленной мною природы.

Моей первой экспедицией была поездка в горные леса верховий реки Чу и долины её притока Кебен. Благодатным сентябрьским днём выехали мы из города в восточном направлении. Лошади были свежими и взяли хороший темп рысцой по гладкой дороге, лёгкая повозка шла свободно. Легко было и у меня на душе, так что я с интересом озирался по сторонам, наблюдая края, мне до сей поры неизвестные. Слева протекала Чу с её заливными берегами и прибрежными зарослями; справа вздымались горы на фоне ясного утреннего неба, их заснеженный кряж сверкал как расплавленное серебро, а бесчисленные горные теснины, рассекавшие его, были темны и таинственны. Миновав ряд русских деревень с их неизменными трясинами грязи, мы выехали на обширную возвышенность, где покоились развалины древнего городища Баласагун (75) . Среди сухой глинистой и бесплодной земли я мог отчётливо различить следы улиц, конюшен, оросительных каналов и крупных построек. Различимы были останки древних городских стен, башен, укреплений и палат. В Средние века это был населённый и процветающий город с множеством садов и красивых строений; он осуществлял бойкую торговлю с Европой и далёким Китаем. Его склады полнились дорогостоящими товарами, вышивными изделиями, драгоценностями… Но в двенадцатом столетии, после долгой и разрушительной войны, город был захвачен и разграблен Кара Китаем (76) , вторгшимся с востока. Сорок и более тысяч жителей, включая женщин и детей, были подвергнуты резне на улицах Баласагуна; земля пропиталась кровью, и некогда процветавший город превращён был в кладбище и пустыню, в каковом виде пролежал восемьсот лет в центре богатого и плодородного края. Интересные предметы зачастую удаётся обнаружить среди развалин, особенно после сильных дождей, такие как древняя утварь, изделия ремёсел, драгоценные камни и ценные украшения. К счастью сухая почва возвышенности, на которой стоял город, ревниво укрыл эти археологические ценности от добытчиков будущих поколений, в частности от варварства русских крестьян и жадности законченных бандитов – коммунистов.