Алипио Ривера - На носу у каймана. Воспоминания сельского врача

Потом он проверил свой диагноз, исключил возможность других заболеваний и сделал назначения.

Я выздоровел и вышел на работу. Но теперь надо было свозить Сесилию в Гавану и показать акушеру. Я работал уже четыре месяца, а за каждый месяц работы нам полагается два дня отпуска, вот мы и решили использовать эти восемь дней на поездку в Гавану. Сесилия вернется со мной и останется в Баракоа, пока не подойдет срок.

Сесилия стала капризной, и никак не могу понять, то ли это сказывается латиноамериканская натура, то ли биологические факторы беременности. Она может есть только требуху, которую я ей готовлю и которую запивает прохладительным напитком.

Однажды на приеме произошел случай, не только позабавивший меня, но и вселивший бодрость.

Ко мне в кабинет вошел полный человек лет сорока, русый; я задал ему обычные вопросы, чтобы заполнить первую страницу истории болезни, и приступил к делу:

— Что с вами? На что-нибудь жалуетесь?

— Вы доктор Родригес Ривера?

— Да, я, а в чем, собственно…

— Мне велели обратиться именно к вам эти сумасшедшие из Имиаса… Ой, простите, доктор!

Он зажал себе рот. Этот больной не походил на крестьянина из глубинки, наоборот, по одежде и свободной манере разговаривать я бы принял его за горожанина.

— Вы говорите «сумасшедшие из Имиаса»? — переспросил я, строго глядя на него, хотя и немного растерялся.

— Доктор, — проговорил он извиняющимся тоном, — не сердитесь на меня, случайно сорвалось, по привычке — ведь в Имиасе их все так зовут. Вы их, конечно, знаете, они-то мне и сказали, чтобы я шел прямо к вам. Один из них светловолосый, с бородкой, а второй, хоть и молод, почти седой. — Сомнений не было: он имел в виду Чоми и Лорие. — Они сказали, у меня такая болезнь, что сначала обязательно надо сделать снимки и анализы, а уж потом назначить лечение, послали меня сюда, в больницу.

— Хорошо, я вами займусь, но сперва объясните, почему их так называют в Имиасе.

— Так ведь не со зла называют, доктор, наоборот, могу вам сказать, что их у нас очень любят… — И он в нерешительности умолк. — А называют потому, что были к тому причины. Они, как приехали, сразу всю деревню с ног на голову поставили. Поселились на складе ИНРА, там жили, спали и принимали больных. Сначала все шло нормально. Но на второй или на третий день они устроили в деревне перепись и переписали не только людей, но и животных — коров, лошадей, свиней, кошек, собак, кур и даже включили в свой список попугая, которого держит одна женщина. Потом созвали всех и объяснили, почему надо обязательно кипятить питьевую воду и как готовить пищу… По-моему, все это было очень здорово, но каша заварилась, когда они стали ходить по домам во время обеда или ужина и проверять, кипяченая ли вода, и если не кипяченая, такой нагоняй устраивали! В общем, всех крестьян взбудоражили. А как-то раз отправились в Сантьяго и вернулись с крючками, сетями, неводами — одним словом, все рыболовное снаряжение привезли. Дело в том, что Имиас стоит возле моря, а рыбу ловить там не умеют. Но я не о том хотел сказать… на следующий день они прошли через всю деревню в ластах, в масках с дыхательными трубками. Я-то уже видел подводное снаряжение в Сантьяго, но в Имиасе никто такого отродясь не видывал. Вся деревня переполошилась. Через несколько дней они опять съездили в город и привезли целую машину детского питания и лекарств. В следующий раз явились с белыми курами-несушками и устроили в деревне столовую на кооперативных началах, где заправляли сами же крестьяне. Там подавали жареных кур, бульон и все такое прочее. Потом натащили всяких банок с паразитами и заставляют деревенских ходить на занятия, учить, как какие паразиты называются и как с ними бороться. Теперь с помощью крестьян строят маленькую больницу, а еще прокладывают в Имиасе главную улицу, с фонарями и клумбами, как полагается…

— Это, по-вашему, и есть сумасшествие? — спросил я.

— Так я ж говорю, что не со зла. Их очень любят, но, доктор, надо же понять и крестьян, они ведь сначала испугались.

Я чуть не расхохотался над этим объяснением и подумал: Лорие и Чоми сделают в Имиасе все, что возможно.

Вечером я рассказал товарищам о том, что происходит в Имиасе, мы от души веселились, когда в дверь постучали.

Я открыл и увидел Манлио и Трахано, врачей из Сабанильи, а рядом с ними мужчину гораздо старше нас, в форме сельского медика и черном берете, с зеленоватыми глазами и длинным орлиным носом.

— Добрый вечер. — Мужчина приветливо улыбнулся. А Манлио представил его:

— Доктор Валуерди, инспектор министерства здравоохранения в нашей зоне. Он недавно приехал в Сабанилью, и мы привезли его сюда, он очень хотел повидаться с вами.

— Рад познакомиться. — Он пожал нам руки. — Я должен поговорить не только с вами, но и со всеми коллегами, которые работают в этой зоне.

Мы предложили ему сесть, и он продолжал:

— Должен объяснить вам, почему до сих пор не приезжал в Баракоа. Я решил ехать на машине, чтобы побывать во всех селениях, но дальше Ла-Фаролы пробиться не мог — разлились реки. Но препятствия наконец удалось преодолеть, и я здесь!

Жена Педро в кухне готовила кофе для всех.

Валуерди подробно расспросил нас обо всем. Мы осветили положение в больнице, рассказали о поведении остальных врачей из нашей группы. Он посоветовал нам написать докладную в Минздрав. Потом мы стали его расспрашивать о наших товарищах в Гуайбано, Пуриалесе, Имиасе, то есть там, где Валуерди уже успел побывать.

Новости все были хорошие, а его рассказ об Имиасе полностью подтвердил слухи о «безумии» Чоми и Лорие.

— Удивительные они люди. Всю жизнь в деревне перевернули.

То же самое говорил и мой больной.

— Они устроили пункт детского питания, организовали рыболовецкий и птицеводческий кооперативы…

Когда мы спросили о курсах паразитологии, которые они открыли, Валуерди расхохотался:

— Рассказать это невозможно. Надо видеть Чоми с бамбуковой указкой в руке и слышать, как он объясняет крестьянам, словно первоклашкам. Когда я там был, Чоми переоделся старушкой, устроился на задней скамейке и, изменив голос, отвечал на все вопросы Лорие, пока тот не догадался, в чем дело. Тут, конечно, занятиям пришел конец. У них два дощатых топчана. Днем они на них осматривают больных, а ночью спят. В любое время суток они заходят в дома и проверяют, кипятят ли хозяева воду. Право же, на это стоит посмотреть.

Валуерди приехал на вездеходе, приспособленном для горных дорог. Но он мог служить также и для перевозки больных. У машины был мощный мотор, громадные колеса. Обе оси были ведущие, а на носу установлена лебедка, на случай если эта «скорая помощь» застрянет в грязи. Выглядела она, надо признаться, довольно странно. После Баракоа Валуерди направлялся в Хамаль, в Гран-Тьерра и затем в Сантьяго. Я сказал ему, что мы с Сесилией собираемся в Гавану, и попросил подвезти нас. Он был рад подбросить нас до Сантьяго.