Виктор Ремизов - Воля вольная
- Название:Воля вольная
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Виктор Ремизов - Воля вольная краткое содержание
Икра и рыба в этих краях — единственный способ заработать на жизнь. Законно это невозможно. И вот, начавшееся случайно, разгорается противостояние людей и власти. Герои романа — жители одного из поселков Дальнего востока России. Охотники, рыбаки, их жены, начальник районной милиции, его возлюбленная, два его заместителя. 20 % отката. Секретарша начальника, буфетчица кафе, москвич-охотник, один непростой бич, спецбригада московского Омона. Нерестовые лососи, звери и птицы лесные. Снега, горы, солнце, остывающие реки и осенняя тайга.
Читается роман, как детектив, но это не детектив, конечно… Это роман о воровской тоске русского мужика по воле.
Воля вольная - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Ты это сейчас с кем, товарищ подполковник?
Тихий не ответил. Включил заднюю передачу и стал разворачиваться по речной гальке. Машина временами пробуксовывала нервно, речка холодно блестела и волновалась.
Он подвез Авдеева к кафе и, отъехав недалеко в темный конец улицы, достал телефон. Набрал номер.
— Анатолий Семенович, тут такая вводная будет. — Он прокашлялся и, придав голосу власти, продолжил. — Завтра опергруппа выезжает за Кобяковым. К нему на участок, на вездеходе. Ты — старший. Приказ я подписал. На развод к восьми ноль-ноль со всеми вещами. В тайге холодно — смотри… спокойной ночи.
Закрыл трубку и посидел еще. Спокойной ночи, Анатолий Семеныч, спите хорошо. И все в глазах стояла та сцена на дороге, где Анатолий Семенович деловито спешит на веселых, нетрезвых ногах к вездеходу, доставая пистолет из кобуры. Власть народная! Тихий грубо выругался, завел мотор и выехал на дорогу.
К Маше не поехал. Позвонил, отговорился, не мог он в таком состоянии ехать. Как в говне! Остановился у кафе, уже и ключ вынул, выйти, но посидел, подумал и поехал домой. По дороге звонок прапору Бадмаеву сделал, объяснил все насчет завтрашнего выезда.
Утренний развод начался с задержкой. Не было Гнидюка. Тихий чуть в стороне вполголоса разговаривал с прапорщиком Бадмаевым. Остальные в некотором недоумении вот уже двадцать минут стояли в строю. Трое бойцов и Бадмаев были одеты теплее других. Возле обезьянника горой лежали спальники, рюкзаки, валенки и тулупы, еще какой-то бутор. Тихий специально никого не распускал, послал машину за Гнидюком, который утром звонил, говорил, что у него болит ухо и что он принесет справку. Тихий был выбрит, подтянут, он как будто все знал, что будет дальше, как будто у него было какое-то хорошее решение.
— Водяры-то ящика два взяли? — участливо, вполголоса, но так, чтобы все слышали, спрашивал кто-то из второго ряда. — Не мало будет?
Бадмаевские, стоящие впереди, молчали. Только глаза косили друг на друга. В заднем ряду улыбались.
— Повариху-то не забыли? Спроси у ребят, — звучал в тишине все тот же осторожный голос.
— Зимой повариха не положена по технике безопасности… Яйца поморозишь. — поддакнул кто-то с дальнего конца.
— Ну, минус тридцать обещали!
— Правда, что ли? — повернулся кто-то из отъезжавших.
— Не крутитесь в строю, боец, сейчас придет ваш командир, все вам скажет, — продолжал шутник уже громче.
— Фельдшерицу тогда возьмите из поликлиники, Катьку! Ей и мороженые яйца пойдут, прапор пробовал…
Привезли Гнидюка. Когда он вошел, среди бойцов невольно раздались смешки. Помещение для развода было тесное, и никогда столько народу не собиралось, задние высовывались, опираясь на товарищей, и даже подпрыгивали, чтобы увидеть. Гнидюк был в парадной почему-то шинели, летних ботинках и в солдатской ушанке, туго завязанной под подбородком. Что-то белое как будто специально торчало справа из-под шапки. Один нос высовывался из ушанки, глаз не особенно видно было. Заметив командира, Гнидюк перешел на забытый здесь строевой шаг, взял под козырек и начал докладывать в полный голос:
— Товарищ подполковник, больной майор Гнидюк по вашему приказанию прибыл. Больной весь, товарищ подполковник, ухо стреляет. Вот таблетки! — Он схватился за левое ухо, а правой рукой суетливо полез в карман, темный пузырек упал на пол и покатился. Гнидюк нагнулся за ним, уронил таблетки, и, не отпуская уха, продолжал: — Жена ночью три раза компресс делала.
Он произносил все таким серьезным тоном, будто что-то по делу докладывал. Все примолкли, удивленно слушая.
— Снимите шапку, майор, — неожиданно громко раздался властный голос Тихого.
Гнидюк замер:
— Товарищ подполковник…
— Снимите, здесь не холодно. — Тихий говорил сухо, чуть угрюмо.
Гнидюк стал развязывать завязки под подбородком. Ему не удавалось. Он время от времени растерянно разводил руками, мол, не вижу или не могу… И морщился, и тяжело вздыхал мягким носом.
— Помогите ему, прапорщик! — приказал Тихий.
Гнидюк задрал голову, а прапорщик Бадмаев, чуть присев, стал развязывать. В строю раздались тихие смешки.
— У него тут узел, товарищ подполковник, — Бадмаев обернулся к Тихому.
— Тогда обрежьте!
— Вот это правильно, Бадмаев обрежет, как надо! — раздался чей-то серьезный голос.
Строй грохнул. Смеялись все. Передние, давясь, задние ржали во весь голос. Бадмаев, не понимая, над кем шутят, разозлился и стал стягивать шапку через голову майора.
— Вы что? Что вы делаете? — срываясь на фальцет, завопил вдруг Гнидюк.
Но шапка была уже в руках прапорщика. Голова майора Гнидюка оказалась замотанной бинтом, явно на скорую руку, и с куском ваты на правом ухе. Вата была сухая, никаким компрессом не пахло.
— Так какое же у вас ухо болит, майор?
Гнидюк не понимал вопроса и продолжал поправлять повязку и держаться за другое ухо.
— Отказываетесь возглавить группу?
— Болен, товарищ подполковник, справку принесу… Капитана Семихватского…
— Я сам решу! — рявкнул Тихий. Видно было, что он держится с трудом.
Строй затих. Все смотрели на двух мужиков с большими погонами, стоящих друг против друга. Из крана капало в сортире.
— Хоть ссы в глаза, все божья роса, — прозвучал чей-то негромкий, хорошо слышный голос.
Никто не смеялся. Тишина стояла неприятная.
— Товарищ подполковник, вас к телефону! — раздался осторожный голос дежурного.
— Кто?
— Из управления…
Тихий постоял, набычившись и соображая что-то.
— Все свободны! — сказал негромко.
Тихого вызывали в область. Он отменил выезд опергруппы, поделал мелкие дела и поехал домой. Собрался, взял пару рубашек и объявился у Маши.
Она обняла его у порога, в глаза глядела, улыбаясь хитро.
— Вы, Александр Михалыч, сегодня ничего. Бодры. Спали хорошо? — шептала.
— В область еду, Маш. Погладь рубашки. — И стал разуваться.
Маша чайник поставила, постелила на край стола старое тонкое одеяло для глажки. Расправила рубашку и попробовала утюг. Холодный еще был. Тихий мостился на стул рядом.
Он рассказывал ей про утренний развод, а сам следил за утюгом. У нее ловко получалось. Он очень любил этот момент. Сидеть рядом с ней вечером, она со стопкой белья, утюг поскрипывает и стучит глуховато, пахнет горячей глажкой. Она, совсем не думая, водит по полотну, ловко управляясь маленькой рукой с большим пыхающим утюгом, рассказывает, временами останавливается и, откинув челку, смеется, что-то рассказывая. Она стройная, с маленькой талией и тугой попкой. Тихий сидит рядом, ничего не делая, даже телевизор не включает, а просто смотрит на Машу. Как она гладит.
Чайник засвистел на плите, Маша стала заваривать, а Михалыч все смотрел на нее. На ее маленькие щиколотки в больших тапочках, на бедра, талию, как у девочки, на прямые плечи. Нигде не растолстела, везде нормальная — отмечал машинально Михалыч. Обычно он, рассматривая ее, думал о себе, своем пузе, возрасте, думал, что она в нем нашла, путался в этих рассуждениях и никогда не доводил их до выводов. Но в этот раз он просто так на нее смотрел, понимая, что нет у него никого роднее.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: