Бьянка Питцорно - Французская няня

«Однако же она ни разу вам не ответила, правда? — заметил он с печалью в голосе. — Бедный юноша, вы не первый человек, попавшийся на эту удочку. Тюремные надзиратели не сестры милосердия. Наши служащие сделаны из того же теста, что и наши заключенные, они происходят из самых низов, и среди них часто встречаются люди грубые, лживые и жестокие… Если они замечают, что могут нажиться на наивности встревоженной родни заключенных — они своего не упустят. Назовите мне имя этого мерзавца, я его допрошу и примерно накажу».

Я не знал его имени, но описал наружность, манеру говорить, расписание его смен, часы и дни, когда его можно было встретить у входа в тюрьму.

Я и сам обязательно вернусь туда в ближайшие дни и найду его. Хочу узнать, что он сделал с нашими письмами. Если он передал их племянникам Гражданина Маркиза, раскрыв им все наши планы и секреты, я задушу его собственными руками.

Мадам Женевьева умоляет меня сохранять спокойствие и не отчаиваться, обещает продолжить поиски; она говорит, что молодая и красивая женщина не может взять и пропасть бесследно. Особенно когда она так знаменита, как Селин Варанс. Я стараюсь поменьше думать об изуродованных до неузнаваемости трупах, которые вылавливают из Сены. А что, если нашей благодетельницы больше нет в живых?

Прости меня, Софи, что я пишу тебе о таких кошмарных предположениях, но мы же поклялись, помнишь? Рассказывать друг другу все, всегда говорить правду. Знаю, что ты выплачешь себе нынешней ночью все глаза, но постарайся, чтобы Адель этого не заметила. И не говори пока ничего месье Эдуару.

Признаюсь, что сегодня я не стал, как обычно, дожидаться виконтессу на запятках, а зашел вместе с нею в церковь и помолился. Я обратил свои просьбы к Христу, и к Пресвятой Деве, и ко всем католическим святым, и к Высшему Разуму и Богине Рассудка, как учил нас крестный. И откуда-то из далекого прошлого пришли мне на ум ориша́ — старые боги моей родной земли, от которых белые хотели заставить нас отречься. Я призвал на помощь Обатала, Шанго, Йеманджу и Бабалу-Айе (который для нас то же самое, что Святой Лазарь для католиков, и защищает от всяких болезней). Их призывала моя мама, когда мадемуазель Атенаис забрала меня из хижины для рабов. Как тебе кажется, это кощунство? Я веду себя как дикарь, полный суеверий и предрассудков? Что бы подумал обо мне Вольтер? Я не шучу, сейчас не время для шуток.

Обещаю, что очень скоро напишу и буду и дальше сообщать тебе обо всех наших новостях. А ты пиши мне, что у вас происходит.

Обнимаю тебя — весь в слезах, твой

P. S. Умоляю еще и еще раз: ни слова Адели. Бедный ребенок! Лучше пусть думает, что мама в тюрьме.

Дорогой Тусси,

я не верю. Не верю в те кошмары, что являются тебе в самые черные минуты. Я знаю, что мадам Селин жива. Не могу тебе объяснить, почему я так в этом уверена. Где-то внутри меня живет хрупкий и драгоценный хрустальный сосуд: если бы моя благодетельница умерла, он разбился бы вдребезги. Моя любовь к ней крепче стальных цепей, что удерживают корабли у портовых причалов, — я бы за тысячу миль ощутила, если бы эта связь порвалась. И не только я, но и наша Адель… о, как чутка эта малышка! Она видит то, что невидимо глазам других людей, и разговаривает во сне с ангелами. Уж они бы ей сказали, если бы мадам Селин улетела на небо, как это пытается внушить ей месье Эдуар! Но она совершенно спокойна: безмятежно играет и хорошо спит. Когда мы остаемся одни, она говорит со мной о матери так, как если бы та просто вышла в соседнюю комнату. Конечно, я не расскажу ей о том, что открылось вам с мадам Сулиньяк. Пусть по-прежнему пишет свои письма, когда-нибудь мадам прочтет их все вместе и они вызовут нежную улыбку на ее устах.

Не теряй надежды, Тусси! Тюремщик лгал, но это еще не значит, что все потеряно. Мадам Селин жива, и скоро ты ее найдешь. В современном Париже человек не может просто исчезнуть. Это тебе не Старый Режим, когда любой аристократ мог с помощью влиятельных друзей получить письмо с печатью [9] Письмо с печатью (lettre de cachet) — приказ об аресте с пропуском вместо имени, по которому можно было без суда и следствия посадить в тюрьму на неопределенное время кого угодно. Изначально целью таких писем было предупредить раскрытие государственных тайн и избежать публичных скандалов. Однако французские аристократы широко пользовались lettres de cachet для мести личным врагам. Во времена Французской революции письма с печатью стали символом абсолютизма и неограниченной власти короля. Хождение таких писем было отменено Национальной Ассамблеей 1 декабря 1789 года. — Примеч. автора. и вписать туда кого пожелает, так что от человека и следа не оставалось. Теперь у нас есть конституция и парламент, законы, защищающие граждан, есть суды… Мадам Сулиньяк знает множество влиятельных особ. Она всегда боролась за права женщин. Неужели же она бросит в беде свою подругу, подругу Олимпии, отдаст ее на растерзание злодеям?

Нет, Тусси, нельзя отчаиваться! Я уверена, уже в следующем твоем письме будут хорошие новости. Я жду его с надеждой и миром в сердце.

К счастью, месье Эдуар покинул Торнфильд. Он бы наверняка что-то заподозрил, если бы заметил, как усердно я посещаю почтовое отделение в Хэе. Правда, сегодня я пойду туда совершенно официально, по поручению миссис Фэйрфакс, которая попросила меня отправить письмо в ответ на объявление о гувернантке.

Ты же еще ничего не знаешь об этом объявлении, правда? Прости, что рассказываю тебе о подробностях нашей жизни, вместо того чтобы отчаиваться и убиваться, но это бы не принесло пользы ни тебе, ни мне. Надеюсь, наши новости помогут тебе немного успокоиться. К тому же, как только ты отыщешь мадам Селин, она начнет расспрашивать тебя об Адели, и ты окажешься во всеоружии.

Так вот, вчера миссис Фэйрфакс как обычно перед чаем читала «…ширский вестник» и вдруг воскликнула: «Гляньте-ка, возможно, эта барышня нам подойдет!» Я помогала Адели повязать домашний фартучек и сделала вид, что ничего не понимаю. Чтобы казаться невежественной дурой, нужно куда больше усилий, чем чтобы притворяться умнее, чем ты есть на самом деле. Адель, запинаясь, спросила по-английски: «Какая такая барышня?» Миссис Фэйрфакс не ответила, но задумчиво на нее уставилась, как бы стараясь получше разглядеть. В этот момент, к счастью, вошла служанка с подносом. Миссис Фэйрфакс обрадовалась, что теперь у нее есть более понятливый собеседник, и ткнула пальцем в газетный лист: «Смотри, Ли, вот это совпадение! В газете пишут, что некая молодая особа ищет место гувернантки в частном доме к детям не старше четырнадцати лет. Кроме основных предметов, составляющих солидное английское образование, она обучает также французскому языку, музыке и рисованию. А я как раз искала гувернантку для мисс Адели. Как тебе кажется, эта Дж. Э. нам подходит?»