Бьянка Питцорно - Французская няня

Она попыталась преградить нам путь.

Но Адель уже проскочила в комнату, обогнув внушительную фигуру швеи.

— Берта!

Ей ответил глуховатый голос взрослой женщины, говорившей с иностранным акцентом:

— Я тут, радость моя! Я всегда тут.

Грейс Пул развела руками.

— Вы же никому не расскажете?! — В голосе ее были одновременно мольба и угроза. — Вы же сохраните секрет этой бедняжки и принесете ей немножко утешения, как вот уже почти год делает этот великодушный ребенок?

Потом она отодвинулась и позволила мне войти.

Следовало бы лучше прислушиваться к тому, что нам говорят дети, а не истолковывать их слова в соответствии с собственными предубеждениями; ведь так же было и с Дагобертой, когда Адель твердила, что кукла стала тяжелее, а мы не обращали внимания.

Берта существует. Она живет в этой комнатке без окон уже больше десяти лет. Ее заточили сюда в 1827 году. Когда месье Эдуар ухаживал за мадам Селин, дожидаясь ее у выхода из Опера, инсценировал женитьбу, жил с нею в Париже — все это время Берта была узницей и дрожала в этих глухих стенах от холода и тоски. Вот почему он так часто возвращался в Англию «заниматься делами».

В этой ситуации бессмысленно было притворяться, что я не понимаю по-английски: ведь Грейс Пул незачем раскрывать мой секрет.

Грейс объяснила мне, что Берту держат взаперти, потому что она — позор Рочестеров. Сама же швея присматривает и ухаживает за ней. Слово «воспитательница», которое использовала Адель, подкрепляло мои представления о том, что речь идет о ребенке. Грейс утверждает, что не знает, в каком родстве состоят Берта и хозяин дома. Может, она его далекая кузина, а может, незаконнорожденная сестра. На самом деле в них есть некоторое сходство. Она высокая, смуглая, с густыми черными кудрями, в которых поблескивают редкие седые волосы. Только глаза у них совсем разные. У нее они тоже черные, как и у месье, но такие грустные, что заглянешь в них — и хочется плакать. Берта родилась в колониях, поэтому ей все время холодно и Грейс Пул поддерживает огонь в камине круглый год. Сейчас она кажется спокойной, как будто приняла свою участь, но надзирательница рассказывает, что ее подопечная одержима идеей бежать и вернуться в родные края. А там нет никого, кто бы мог о ней позаботиться. Мистер Рочестер, являя доброту, содержит ее тут со всеми удобствами и даже с отдельным человеком, который за ней ухаживает. А она, бедняжка, все не может смириться. То и дело впадает в буйство, крушит все, что попадает под руку, пытается выломать дверь, дерется с теми, кто ее удерживает, бьет себя кулаками по голове, колотится головой об стену — приходится ее связывать.

Я вспомнила, как Тусси описывал отделение «буйных» в Сальпетриере: там связывали и мадам Селин, хотя она была кротка и безобидна.

— Ты бы тоже впала в ярость, если бы тебя вечно держали тут взаперти, — заметила Деде.

— Ты говорила, ее наказали, потому что она плохо себя вела. Что она натворила? — Адель в ответ пожала плечами. Тогда я обратилась к Грейс Пул.

— Что значит «позор Рочестеров»? Кто приговорил ее к вечному заточению в этой комнате? Для расследования преступлений существует суд.

Тут я вспомнила о страшных «письмах с печатью» Старого Режима, с помощью которых аристократ мог избавиться от своих врагов навсегда.

— Она сумасшедшая, — ответила мне надзирательница.

— Сумасшествие — не позор! — возмутилась я. — У самого великого нашего поэта Виктора Гюго был несчастный брат в лечебнице Шарантон — парижском сумасшедшем доме, и месье Гюго никогда этого не скрывал.

— Но женщина может… Вы еще слишком молоды, вам не понять…

Нашу беседу прервал гул взволнованных голосов. Спорили входящие в дом мужчины.

— Молодожены! Они вернулись! Скорее! Вас не должны здесь застать, — воскликнула Грейс Пул и вытолкала нас из комнаты.

Мы помчались вниз по лестнице и были внизу как раз вовремя, чтобы услышать как мистер Рочестер резко говорит миссис Фэйрфакс:

— Никаких поздравлений! Опоздали на пятнадцать лет.

Пастор Вуд в растерянности объяснил старой даме:

— Бракосочетание совершить не удалось.

Мисс Джейн была бледна как смерть. Вслед за пастором в дом вошли двое незнакомцев. Вошедшие, все впятером, устремились вверх по лестнице. Мы пропустили их и услышали, как мистер Рочестер бросил с презрением одному из незнакомцев:

— Не бойся, Дик, сегодня у нее нет ножа.

Дик? Присмотревшись, я узнала в одном из незнакомцев мистера Мейсона. Мне тут же пришли на ум пятна крови на лестнице, я содрогнулась и покрепче прижала к себе Адель.

— Я же тебе говорила, — прошептала Деде, — что Берта укусила своего брата. Она ему написала письмо: приезжай меня освободить. Он приехал, но не стал помогать ей бежать. Он ей загородил дверь. И тогда она… Они все врут! Она не резала его ножом. У нее нет ножа. Грейс Пул все время следит, она бы отняла у нее нож. Берта его просто укусила!

Мы тоже поднялись на цыпочках и прислушались. Мистер Рочестер сказал с горьким смехом:

— Мейсон прав, господин пастор. Так же, как и адвокат Бриггс. Бракосочетание, которое вы должны были совершить, сделало бы меня двоеженцем. Женщина, на которой я, к несчастью, женился в ранней юности, еще жива, она здесь. Представляю ее вам.

Когда я услышала эти слова, у меня будто пелена спала с глаз, и мне пришлось ухватиться покрепче за перила, чтобы не упасть.

К тому же в ответ на последние слова хозяина раздался такой же дикий вопль, который я помнила — да и как такое забудешь? — с той самой апрельской ночи. Адель заметила совершенно спокойно:

— Они рассердили Берту. Сейчас она что-нибудь разобьет. — Потом посмотрела на меня удивленно и спросила: — Почему ты плачешь, Софи?

Мистер Вуд и чужие люди покинули дом. Мисс Джейн заперлась у себя и не хочет ни с кем говорить. Месье Эдуар сидит перед ее дверью и терпеливо ждет, когда она ему откроет. Кажется, он просто не замечает того, что происходит в доме.

Адель сказала, что хотела бы пойти утешить Берту. Но я не могла отпустить ее одну. У меня мурашки бегут по спине, когда я представляю себе, сколько времени на протяжении этих месяцев моя девочка провела в комнате с буйно помешанной, пока я считала, что она невинно забавляется детскими играми с воображаемой подружкой! Бедная Деде! Она говорила мне правду, а я не верила. Теперь-то у меня нет никаких сомнений, что это Берта заплетала Адели ямайские косички и поджигала постель своего тюремщика перед его отъездом в Лис. Это Берта ранила мистера Мейсона, хотя Адель и отказывается верить, что она могла во время какой-нибудь из своих ночных вылазок завладеть ножом. А услышанный мною вопль «Ради бога, Рочестер!» был не обвинением, но просьбой о помощи. Берта проникла в спальню мисс Джейн и испортила вуаль, которую, конечно, когда-то надевала сама — как «все невесты Рочестеров». Она растерзала вуаль, чтобы соперница не могла покрыть ею голову. Каким же образом ей удалось целых три раза сбежать из своего заточения? Впрочем, ответ очевиден, если вспомнить о пристрастии Грейс Пул к спиртному и о том, что, напиваясь, она проваливается в глубокий тяжелый сон.