Борис Шелепов - Их было трое

Шабашов свернул газету, посмотрел на часы — время доклада. А кругом сыпались вопросы:

— Чей же портрет — с бородой — напечатали?

— Это у них спросить надо.

— Вот брешут, стервецы! О Рокоссовском-то какую муть наплели. Насолил…

— Хотя бы бороду сбрили с того артиста…

— Не от хорошей жизни языком мелют…

— Геббельс прикажет — вот и пишут. Выше его нету брехуна…

Фронтовой лектор говорил о действиях отдельных кавалерийских корпусов за последние месяцы в полосе Карпат и на 2-м Белорусском фронте. Вести о братьях по оружию особенно были дороги казакам.

…Гвардейцы-конники обошли в Карпатах горы Кудлонь, Турбач, Буковина, Горц. Взяли с двух сторон город Новы Тарг. На рубеже по реке Чарны Дунаец гитлеровцы оказали отчаянное сопротивление. Наши войска ночью переправились в «тихом месте» через реку и разбили противника. В Новы Тарге захватили 120 орудий, 500 автомобилей, 30 паровозов…

На Белорусском фронте части гвардейских кавалерийских соединений вышли на подступы к городу Нойштейтин и с боем взяли его. Захватили итого трофеев. Освободили полторы тысячи советских граждан, угнанных фашистами на каторжные работы…

Докладчик рассказывал со всеми известными ему подробностями, со схемами и картами, с фамилиями захваченных в плен генералов; сообщал и о славных делах отличившихся конников, показывал их портреты во фронтовых газетах.

— Портреты настоящие, — весело говорил Шабашов, — живые люди, ваши боевые товарищи из других корпусов, а бороды 1812 года пририсованы.

Слушали гвардейцы посланца политуправления с думами о новых походах.

Осень 1944 года выдалась трудной, но «урожайной» для войск КМГ, как говорил лектор, — потрясли гвардейцы фашистское дерево. И зимой много слетело и сгинуло «листьев». А теперь начался «ржавый листопад». Если принять каждый листик за дивизию и тряхнуть как следует, полетят они жухлые, изъеденные черными пятнами разложения.

— А там и до корней доберемся в Берлине. Уже трещат, лопаются. От вас зависит, товарищи, долго ли стоять ядовитому дереву в европейском саду. Ведь это — сорняк человечества. Уничтожим его!

Когда лектор Шабашов улетел на своем «ПО-2» в политуправление фронта, одобряюще вспоминали казаки:

— Знают, кого присылать!

— Сам комиссаром полка был. Видал — два «Знамени» носит. И нога подбита.

— Надо, хлопцы, меры принимать, чтобы Шабашов-то через недельку полетел в те корпуса, про которые здесь речь вел, да им рассказал, как мы за хребтом орудуем.

— Дело. Пусть знает, что гвардейцы КМГ дают прикурить…

— Ход конем надо делать…

— Не волнуйся. На карте у нашего Исса Александровича таких ходов — сотни…

— Верно. Успевай поворачиваться, казак!

Малые Карпаты… Одна из ярких страниц фронтовой биографии конно-механизированной группы.

2 апреля «Совинформбюро» скупо сообщило о том, что войска КМГ овладели городами Трнава и Сенец. Операция происходила под покровом ночи.

— Самое важное — беречь солдата, — каждый раз напоминал командующий своим офицерам и генералам. — Помните: придет время, Родина спросит нас, куда мы девали столько золотых людей…

Слова подкреплялись делом. Все свои творческие порывы, смелые, порой рискованные расчеты И. А. Плиев обращал на то, чтобы добыть победу как можно меньшей кровью.

Высшее командование, как правило, планировало операцию на всю ее глубину, но никогда не сковывало инициативу талантливого руководителя казаков.

Бывало, действия войск 1-й КМГ не только ошеломляли противника внезапностью и новизной, но и изумляли наших стратегов-разработчиков. Кое-кто полагал, что главное место занимают глубокие традиции кавалерии — так же внезапно налетали с неожиданной для противника стороны, так же вызывали страх в стане врага, удесятеренный ночной темнотой… Такими способами пользовались воины Тимура, казаки атамана Платова, лихие рубаки Григория Котовского… Но в конно-механизированной группе Плиева — шесть кавалерийских дивизий, танковый и механизированный корпусы (несколько дивизий и бригад), полки и дивизионы артиллерии — наземной, противотанковой, противовоздушной, инженерные части, средства материального обеспечения… Как с такой громадиной достичь внезапности, стремительности маневра и сохранить ударную силу, боеспособность воинов — в тылу противника, в лесах и болотах, в распутицу, бездорожье?.. Тут уж никак не подходят мерки и категории прежней конницы.

Управление войсками 1-й гвардейской КМГ было глубоко научным, свободным от штампов и каких-либо постоянных норм — всегда в движении, в развитии.

…На Малых Карпатах командование конно-механизированной группы искало перевал, через который можно «невидимками» проскочить за гребень, спуститься по его западным склонам вниз, в лесистую долину, и с ходу проехать каленым утюгом всей Группы по штабам, тылам, базам, резервам гитлеровских войск, сидящих на высотах перевала.

Об этом думали бессонными ночами Плиев, начальник штаба Коровников, командиры корпусов, дивизий, офицеры разведки. К этому готовились полки, эскадроны, дивизионы.

Преодоление Малых Карпат намечалось начать севернее Братиславы, одновременно с ударом войск фронта в направлении города.

Чтобы подойти вплотную к перевалу для последующего его штурма, пришлось взять с боем опорные пункты немцев Модра и Пезинок — у восточных склонов гор.

Командный пункт Группы расположился в районе Модра. Шли последние приготовления к рейду за перевал.

4-й гвардейский кавкорпус должен преодолеть полосу Малых Карпат из района Надаш в общем направлении Плавецки и Яблонице (Западные скаты); 6-й гвардейский кавкорпус — из района Пезинок, Модра в направлении Малацки. Внезапными ударами в двух операционных направлениях дезориентировать врага, даже если он успеет опомниться. Первому направлению (Плавецки — Яблонице) придавалось особо важное значение.

Решающим фактором операции была внезапность: 4-й гвардейский кавкорпус обрушивался на крупные штабы немецко-фашистских войск.

Накануне выступления штаб КМГ и близкие к нему части подверглись усиленной бомбардировке с воздуха.

Налету немецкой авиации предшествовал один эпизод, о котором шло много разговоров среди бойцов и офицеров. Да и теперь по поводу таких случаев возникает немало пересудов и «философских» рассуждений.

Должен ли командующий крупной группой войск водить солдат в атаку? По логике — нет. Такого ранга командир должен видеть перед собой все войска и отвечать за них. Но если вопрос задать тем, кто действовал по тылам противника, последует и другой ответ. В тылу неприятеля любой начальник с его охраной и штабом может подвергнуться нападению. Что тогда? Руководить боем по «телефону» или возглавить атаку?