Борис Шелепов - Их было трое

Читали воины сообщение о самих себе, удивлялись.

Два «тигра» взяли! Почему один записали?..

— Хватит тебе и одного, Рахим. Некогда сейчас подсчитывать «тигров» — писарей не хватит.

— Почему не пишут, — возмущался Рахим, — что наш Гераськин заставил две немецких батареи стрелять по своим, по шоссе, где они бежали?

— Мало места в газете. Всего не опишешь.

— Да-а, — говорил Казиев, как всегда крутя витой темляк на пальце. — Бежали… Хвост в воротах прищемили… Башкирский сказка…

— Ты сказки не рассказывай. Давай французскую сигаретку.

— Не курю. На отвал держи!

— Бросил?

— Бросил. Слово давал: побьем Гитлера — курить бросаю.

— Я тоже брошу. Клянусь лисьим малахаем дедушки…

— А Браев-то умер, — тихо, неожиданно сказал Стринжа.

— Как? Когда? Кто сказал?! — казаки повскакивали с мягких кресел.

— Из фронтовой базы сообщили, — подтвердил старшина Налетов. — Умер от раны. Газовая гангрена…

Казаки сияли фуражки, молча стояли, понурив вихрастые, чубатые и стриженые головы. «Нет нашего парторга… Прощай, друг…»

Почтовый самолет «ПО-2» вез на Родину неоконченное письмо в далекое осетинское селение:

…«Я вернусь… Не забывай меня…»

Прошел месяц. Каждый день приносил все новые вести о катастрофическом крушении гитлеровской вооруженной армады; войска нескольких фронтов зажали остатки фашистского зверья в его логове. Уже не требовались рейды в глубокий тыл врага — «глубины» не существовало. 1-я гвардейская конно-механизированная группа сыграла свою благородную роль в войне. Горнисты протрубили отбой.

Тихим майским вечером И. А. Плиев простился с командирами соединений КМГ, со штабом, поехал на свою квартиру. Полчаса назад он получил новое назначение. Почти в это же время маршал Р. Я. Малиновский сообщил ему о том, что фельдмаршал Кейтель, генерал-адмирал Фридебург и генерал Штумпф вылетают в Берлин, а затем направятся в Карлсхорст для подписания акта о безоговорочной капитуляции немецко-фашистских вооруженных сил.

Исса Александрович приехал к себе. У подъезда и на веранде, как всегда, стояли часовые, в передней сидел телефонист, дремал у столика уставший адъютант.

В кабинете — полумрак. Тишину нарушает лишь мягкий размеренный стук высоких — в полный рост человека — темного дерева часов. Отражая свет настольной лампы, золоченый диск маятника как будто сигналит далеким мелькающим огоньком: «отбой», «отбой», «отбой»…

— Отбой, — тихо проговорил командующий и стал аккуратно свертывать лежащую на столе огромную топографическую карту. Вся она исполосована устремленными вперед красными стрелами. Рядом — по-змеиному изогнутые назад синие стрелы, как будто их острые ядовитые головы чья-то могучая рука повернула в обратную сторону, на Запад: разгромленные группировки гитлеровских войск…

На карте — весь победоносный путь 1-й гвардейской конно-механизированной группы. Пройдут годы. И над оперативно-стратегической картой склонят головы военные историки, каждый шаг гвардейских соединений облекут в форму научных обобщений и напишут интересные книги…

Генерал собрался, накинул плащ, с трудом надел фуражку на перевязанную бинтом голову. Пожал руку каждому казаку, поблагодарил за верную службу. Вышел с адъютантом.

Уже стемнело. Гвардейцы высыпали на улицу.

Смотрели казаки на забинтованную голову командующего, вспоминали, как за Малыми Карпатами водил он в бой дивизии и корпуса, не покинул боевых товарищей, хотя раны терзали и силы покидали его. С грустью прощались они со своим генералом. И никто не знал, что Исса Александрович едет на Дальний Восток, где ждут его новые походы и сражения.

Плиев приложил руку к крутому козырьку. Шофер включил фары.

Война в Европе окончена.

Так официально именовались ученики Академии художеств.

Штрафные суммы (собранные штрафами) предназначались для благотворительных целен.

Программист — ученик, получивший право участвовать в конкурсе на золотую медаль за лучшую картину.

Натурщики или модели для живописцев и скульпторов.

Фандыр (осет.) — лира.

Привилегированное сословие в западной Осетии, претендовавшее на льготы, которыми пользовались русские дворяне.

Фыдчин (осет.) — пирог с мясом, национальное блюдо осетин.

Нарты — мифические предки осетин, богатыри.

Ацамаз — герой осетинского нартского эпоса; играл на волшебной свирели.

Агунда — героиня нартского эпоса.

Авдан (осет.) — колыбель.

Мухур (арабск.) — печать, язва проказы.

Первая книга стихов К. Хетагурова называлась «Ирон фандыр» («Осетинская лира»).

Письмо сохранилось в архиве старого коммуниста Дадо Каурбековича Бритаева, который передал его Б. Шелепову, сказав: «Может быть, вам удастся найти участников истории, упомянутой в этом письме».

Эльбурс — горная цепь севернее Тегерана.

Муэдзин — служитель при мечети, его обязанности с минарета сзывать «правоверных» на молитву.

«Зольфгар» — так называлась «партия», имевшая тайный договор с английскими монополиями, сборище предателей иранского народа.

Фирман (иранск.) — письмо «свыше», чаще всего послание или указ шаха.

Курат (осет.) — тонкий бешмет под черкеску.

Хадзар (осет.) — дом.

Шариат — свод мусульманских законов и обычаев.

Кавдасард (осет.) — так назывались люди низшего сословия, дети феодала от незаконной жены.

Баделята (осет.) — помещики-феодалы в западной части Осетии — Дигории.

Дада (осет.) — дедушка.

Волонтер — доброволец.

«За единую и неделимую Россию» — лозунг белой армии Деникина. Но на самом деле белогвардейцы ради восстановления монархии продавали Россию иностранцам за деньги и оружие.

Д. Тогоев и А. Ботоев — руководители партизанского движения в Северной Осетии.

Берекет (осет.) — изобилие, довольство, достаток.

Олибах (осет.) — осетинский пресный пирог с сыром.