Джеральд Гордон - Да сгинет день...

— Но, Джин, дорогая, как же я могу это сделать? — взмолился Энтони. — Ведь это вызвало бы настоящий взрыв. Если Генри ревнует сейчас, то что же будет тогда — конец? Я не могу допустить этого. Зачем вы сами ищете ссоры!

— Ну и отлично. Все равно с ним я не поеду домой. Хватит — больше я терпеть не намерена. Пойдемте, — сказала она, беря его под руку. — Что-то мне расхотелось танцевать. Спустимся в сад. Вечер такой теплый.

Без всякого удовольствия Энтони последовал за ней. Пробираясь среди парочек, стоявших порознь и группами, он поймал на себе пристальный взгляд светлосерых глаз, наблюдавших за ним сквозь облако голубого табачного дыма. Он постарался не думать об этом и вышел в сад.

Навстречу им попался слуга с подносом. Энтони взял у него два бокала с коктейлями и подал один Джин.

— Я уже выпила бокала два, — подмигнула Джин. Она медленно шла рядом с Энтони, опираясь на его руку. — Вам нравится сегодняшний бал, Тони? — томно спросила она.

— Да.

— Мне тоже. Такая приятная публика. Одного я только не прощу Ивонне: ну зачем ей надо было просить Генри заехать за мной?

— Джин, я хочу сказать вам кое-что. Надеюсь, вы не рассердитесь.

Она с любопытством взглянула на него.

— Да?

— Мне кажется, вы несправедливы к Генри. Ведь он же влюблен в вас — до смерти влюблен. Зачем вы водите его за нос?

— Ах, вот вы о чем! Заладили свое. Перестаньте мне читать нотации. Сегодня я не в настроении их слушать.

И она крепче взяла его под руку.

— Но вы никогда не в настроении. А вам нужно было бы серьезно об этом подумать.

Они остановились у пруда, где плавали лилии. В центре его бил фонтан, на который падал свет, проникавший сквозь деревья.

— Почему вы не хотите здраво посмотреть на вещи, Джин, и закрываете глаза на любовь Генри?

— Как вы думаете, если зажечь спичку, можно увидеть золотых рыбок в пруду? — спросила она, перегнувшись через низенькую железную балюстраду и не выпуская его руки. — Или они спят ночью?

— Вы не ответили на мой вопрос, Джин, — спокойно, но твердо напомнил он.

— Ну как же я могу отвечать ему взаимностью, — возразила она, не поднимая головы, — если мне нравится другой?

Энтони почувствовал, что попался. Изобразив на лице удивление, он взял у нее из рук бокал и поставил вместе со своим на садовую скамью.

— Вы несправедливы к Генри. Ведь у него есть все, что девушка может желать в мужчине.

— Возможно, но только он не герой романа данной девушки. Ну зачем вы разыгрываете дурачка? — спросила она нежным воркующим голосом, пытаясь поймать его взгляд. — Вы же знаете о моих чувствах, Тони.

Энтони понял, что наступил момент сказать Джин, как он к ней относится. Но сказать ей о Рэн он не мог.

— Если вы имеете в виду меня, Джин, — начал Энтони, глядя на лилии, плававшие на воде, — то вы, по-моему, просто безрассудны. Как можно сравнивать меня с Генри? Он — жених во всех отношениях более завидный. Перед ним прекрасное будущее, он может дать вам куда больше, чем я. Ведь я всего лишь слуга вашего папаши, — с горьким смешком заключил он.

Джин положила голову ему на плечо.

— Тони, — сказала она, — я хочу вас спросить кой о чем.

Он с тревогой ждал, что́ она скажет.

— Вы всегда так застенчивы с девушками?

— Нет... то есть, да... Я не вполне понимаю вас.

— По-моему, вы очень застенчивы. Да, конечно. В этом все дело: вы боитесь женщин. — Она помолчала минуту. — Мне кажется, у вас просто нехватает духу сказать девушке о своих чувствах — сказать, что вы ее любите. — Она крепче взяла его под руку и, прижавшись щекой к его плечу, посмотрела вниз, на воду. — Разве это не так, Тони? — добавила она-еле слышно.

Прошло несколько секунд, прежде чем Энтони сообразил, что ей ответить. Он вытащил портсигар, молча протянул Джин и при свете спички попытался разглядеть ее лицо. Ей было явно не по себе. Он так затянулся сигаретой, что она ярко, даже как-то вызывающе, вспыхнула в темноте.

— Я боюсь любви, — промолвил он наконец.

— Что вы хотите этим сказать? — спросила она, озадаченно глядя на него.

— Я боюсь того, что следует за любовью, Джин.

— А что же следует за любовью?

— Брак. Видите ли, в силу своей профессии мне приходится наблюдать много неудачных союзов. Учтите при этом, что только одна пятая, а то и меньше несчастных браков попадает на рассмотрение в суд. Во всех остальных случаях люди закрывают глаза на то, что из их супружеской жизни ничего не получилось, и продолжают совместное существование для видимости или ради детей.

Она выпрямилась и выдернула из-под его руки свою руку.

— Вы что же, вообще не намерены жениться?

Он покачал головой.

— Думаю, что нет.

— По-моему, вы слишком глубокомысленны и важны и ваша профессия вам явно во вред.

Она говорила колючим, едким тоном. Он понял, что надо быть осторожным.

— Вероятно, я и в самом деле такой. А может, я просто слишком глуп. — Он надеялся, что она не стала его врагом.

— Проводите меня, пожалуйста, в комнаты, — сказала она. — Право, не знаю, зачем я вышла сюда с вами.

Когда они подошли к освещенному дому, он сказал:

— Я не из тех, кто женится, Джин.

— Пожалуйста, не извиняйтесь.

Голос ее звучал холодно, она не смотрела на него. На веранде они расстались, но прежде она вдруг с укором взглянула на Энтони.

Генри Босмен, стоявший у стойки с коктейлями, был не единственным, кто заметил, как они вернулись из сада. И то, что другие тоже их видели, еще больше увеличило его ярость и заставило острее почувствовать свое унижение.

Заметив, что Энтони стоит один, Босмен тотчас подошел к нему.

— Гуляли? — спросил он с высокомерной улыбкой. Он слегка пошатывался, но его серые навыкате глаза смотрели твердо в одну точку.

— Да, погода прекрасная, — ответил Энтони. — А вы не выходили?

Вместо ответа Генри лишь посмотрел на Энтони с желчной ненавистью.

— Пойдемте выпьем, — предложил Энттони, беря Генри под руку, и шагнул было к стойке, но Генри поспешно высвободился и, повернувшись, быстро пошел прочь.

Энтони пожал плечами, глядя ему вслед.

«Бедняга, — подумал Энтони. — Если бы он знал!»

Зимний день. Солнце заливает своим бледнолимонным светом склоны Столовой горы, но глубокое ущелье, отделяющее ее от других гор, полно сумрака. С черных скал по обе стороны ущелья по капле стекает вода, собираясь в крошечные ручейки, питающие папоротники. Энтони и Рэн остановились, чтобы отдышаться после долгого неровного спуска.

— Какой чудесный вид, — промолвила Рэн.

А он смотрел на ее стройную фигуру, на медовое золото волос, на нежную линию шеи...

— Точно во сне, — прошептал он.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Вы совсем не обращаете внимания на окружающую нас красоту, — с улыбкой заметила она.