Джеральд Гордон - Да сгинет день...

— Да.

— А знаете ли вы, к чему ведет лжесвидетельство?

Ответа не последовало.

— Даю вам еще одну возможность, мистер Грэхем, сказать нам правду. Были вы в ту ночь на квартире обвиняемого или же не были?

Стив в упор посмотрел на Блера и спокойно сказал:

— Я сказал вам правду. Я был в ту ночь на квартире у мистера Гранта.

— В то самое время, когда к нему зашел покойный мистер Босмен?

— Да, я был там и видел все, как я уже вам рассказал.

— Одну минуту! Вы сказали, что находились за портьерами, когда вошел мистер Босмен, не так ли?

— Да, совершенно верно.

— Так что вы не видели, как он вошел?

— Нет.

— А когда вы его впервые увидели?

— Когда услышал шум драки.

— И все время до той минуты вы находились за портьерами и ничего не видели?

— Совершенно верно.

— Что же вы делали за портьерами? — спросил Блер, вытирая платком вспотевшее лицо.

— Ничего.

— Да что вы глупости говорите? Что значит «ничего»?

— Я прислушивался к тому, что происходило между мистером Грантом и его непрошенным гостем.

— Нет, нет, нет. Я имею в виду — до тех пор, пока он вошел в квартиру. Что вы делали? Вы говорите, что находились за портьерами, когда услышали, что кто-то возится у двери?

— Да.

Блер снова передал ему план квартиры.

— Покажите точно, где вы находились.

— Вы хотите знать, где я находился перед самым приходом Босмена? — спросил Стив, рассматривая план.

— Да. Где вы были в то время, мистер Грэхем?

— Лежал на постели.

— Что?! На чьей постели?

Энтони увидел, как на лицах окружающих его людей отразилось удивление. Тэрнер тоже казался изумленным. Какая жалость, подумал Энтони, что Стив не сказал об этом во время беседы с Тэрнером, да и сам Энтони упустил это обстоятельство из виду. Тогда можно было бы предупредить Стива, чтобы он не выкладывал этого без надобности, как сделал это сейчас.

— На постели мистера Гранта. — Стив указал на план квартиры. — Вот здесь.

В зале зашептались. Присяжные, вытянув шеи, нагнулись вперед.

Блер прищурился и очень медленно, с расстановкой произнес:

— Значит, вы лежали на постели мистера Гранта! — Он кивнул с многозначительным видом. — Понятно!

— На что это вы намекаете, мистер Блер? — с возмущением спросил Стив.

— Я здесь не затем, чтобы отвечать на вопросы! — рявкнул Блер. — Это я задаю здесь вопросы, а ваша обязанность отвечать на них, понятно? — Блер победоносно посмотрел на присяжных, а затем снова обернулся к Стиву.

— Вы были одеты? — отрывисто спросил он.

— Конечно! Милорд, дозволительно ли мистеру Блеру высказывать подобные намеки?

— К порядку в суде! — крикнул пристав.

— Боюсь, что адвокат имеет право спрашивать вас об этом, — сказал судья. — Если будет задан неуместный вопрос, я разрешу вам не отвечать на него.

Глазки мистера Блера вспыхнули.

— А где был обвиняемый, — продолжал он свой допрос,— когда вы... м-м... лежали на его постели?.. Он тоже был на постели?

Среди присутствующих раздался громкий смех.

— К порядку в суде!

— Любопытная получается картина. Вы, — Блер вытянул указательный палец в сторону свидетеля, — цветной, являетесь ночью к обвиняемому. Вы едите с ним и разговариваете, а затем приходите к нему в спальню и ложитесь на его постель?

— Мы заговорились, я устал и решил прилечь ненадолго на его кровать. Вот и все. Мистер Грант сидел на стуле рядом.

— Вы на этом настаиваете? — саркастически спросил Блер.

— Это правда, милорд.

— В таком случае, я могу лишь сказать, что история получилась претаинственная. — Блер хихикнул. Некоторые присяжные тоже, как видно, веселились от души, остальные были шокированы. — Давайте подытожим. Обвиняемый сказал полиции, что он был один. А вы говорите, что нет, что действительно были с ним и невинно лежали на его постели! Чему же вы хотите, чтобы присяжные поверили?

— Я не отвечаю за то, что мистер Грант сказал полиции.

— Возможно, что и так. Но вы отвечаете за ложь, которую говорите здесь, дав присягу говорить только правду.

— Я уже говорил, что не лгу.

— В таком случае лжет обвиняемый! Как же вы все-таки это объясняете?

Стив молчал.

— Да ну же, мистер Грэхем, не стойте точно истукан! Разъясните эту странную историю джентльменам присяжным!

Стив продолжал молчать.

— В таком случае, раз вы не хотите сами объяснить, позвольте мне это сделать за вас: коль скоро вы были у обвиняемого и лежали на его постели, а он ни за что не хотел, чтобы Босмен видел вас, и даже применил силу, стараясь помешать ему пройти за портьеры, — значит, ваше пребывание там было не так уж невинно?

Стив медленно обвел глазами зал. Он увидел бесчисленное множество лиц, смотревших на него. На секунду взгляд его задержался на Энтони, и в его черных глазах мелькнула жалость. Тут он увидел, как Блер посмотрел на него, потом на Энтони и потом опять на него. Энтони тоже заметил взгляд Блера и содрогнулся при мысли, что адвокату бросилось, наконец, в глаза сходство между ними. Вероятно, Стив тоже подумал об этом?

— Я жду, мистер Грэхем, — сказал Блер.

— Вы хотите, чтобы я разъяснил вам, в чем дело, — сказал Стив.— Хорошо, я это сделаю. Все очень просто.— И ясным твердым голосом он произнес слова, которых все это время ждал Энтони: — Мистер Грант — мой брат.

Слушатели ахнули как один человек. Вокруг того места, где сидела Джин, тотчас образовалась целая толпа возбужденных людей. Люди вытягивали шеи, чтобы посмотреть на Стива, а затем оборачивались и смотрели на Энтони.

— К порядку в суде! К порядку в суде!

Все здание гудело, точно улей потревоженных пчел.

— Если еще раз поднимется такой шум,— торжественно заявил судья, как только его голос мог быть услышан, — я велю очистить зал!

Блер продолжал допрашивать Стива о всяких мелочах, связанных со стулом, настаивая, что версия Босмена представляется ему более вероятной, и пытаясь заставить Стива изменить свои показания или вступить в противоречие с самим собой. Но это ни к чему не привело. Сбить Стива было невозможно.

— У меня вопросов больше нет, милорд, — сказал Тэрнер, когда Блер окончил допрос.

Судья жестом отпустил Стива. Тут снова поднялся Тэрнер и ясным спокойным голосом произнес:

— Попрошу обвиняемого.

На лице Энтони читался радостный вызов, пока он шел через зал и поднимался на возвышение для свидетелей.

Опознав Босмена на фотографии, он подтвердил все то, что показал Стив, и исправил собственные показания, данные полиции. Он говорил без всякого волнения, колебания или утайки. Он объяснил, почему переменил фамилию, рассказал, как боролся, чтобы преуспеть в жизни, и что ему мешало. Он сказал, что Джин Хартли никогда не была у него, а другая девушка бывала — ей и принадлежат окурки найденных в пепельнице сигарет.