Уилбур Смит - На краю света

Девочка сбегала за баклажкой и подала наставнику. Таита отвел руки Мерена от обезображенного лица. Фенн издала возглас ужаса, но маг строго посмотрел на нее, приказывая молчать.

– Я все так же прекрасен? – Мерен попытался улыбнуться, но глаза у него оставались плотно закрытыми, веки распухли и покрылись кровью.

– Даже еще больше похорошел, – заверил его Таита и принялся смывать кровь.

Некоторые порезы оказались поверхностными, но имелись и глубокие. Один рассек переносицу, второй – верхнюю губу, но третий, самый серьезный, находился на правом веке. Требовалось извлечь осколок, засевший в глазном яблоке.

– Принеси мою сумку с инструментами, – бросил маг Фенн.

Та со всех ног побежала к тому месту, где лежали вещи, и вернулась с кожаным мешочком.

Таита развернул сверток с хирургическими инструментами и выбрал пинцет из слоновой кости с зондом.

– Можешь открыть глаза? – тихо спросил он.

Мерен попытался, и левое веко немного приподнялось, но раненое правое хотя и затрепетало, но осталось закрытым.

– Нет, маг. – Его голос прозвучал приглушенно.

– Больно? – робко спросила Фенн. – Ах, бедняжка Мерен!

Она взяла его за руку.

– Больно? Да ничуть, – возразил Мерен. – Твое прикосновение помогает.

Таита сунул пациенту между зубов вырезанный из кожи квадратик.

– Закуси это.

Он ухватил осколок камня пинцетом и резким движением извлек его. Мерен застонал, лицо его исказилось. Таита убрал пинцет, приложил по одному пальцу к каждому веку больного глаза и раздвинул их. Фенн за его спиной охнула.

– Плохо дело? – спросил Мерен.

Таита молчал. Глазное яблоко лопнуло, и на щеку стекала кровавая желеобразная жидкость. Маг сразу понял, что этим глазом Мерен никогда уже не сможет видеть. Он аккуратно приоткрыл другой глаз и вгляделся в него. Отметил расширенный зрачок и нормальный фокус. Он поднял другую руку:

– Сколько пальцев?

– Три, – ответил Мерен.

– Ну, значит, ты не полностью ослеп, – сказал Таита.

Мерен был закаленным воином, и скрывать от него правду стало бы излишним и неправильным.

– Выходит, только наполовину? – Улыбка у Мерена вышла кривой.

– Вот почему боги дали нам два глаза, – сказал Таита и принялся бинтовать раненую глазницу белой льняной материей.

– Ненавижу колдунью. Это ее рук дело! – воскликнула Фенн и тихо заплакала. – Ненавижу ее. Ненавижу!

– Сделайте для полководца носилки, – велел Таита воинам, ожидавшим неподалеку.

– Мне они ни к чему, – возразил Мерен. – Я могу идти.

– Первое правило всадника: никогда не ходи, если можешь ехать, – напомнил маг.

Как только носилки оказались готовы, воины уложили на них Мерена и тронулись обратно в Тамафупу. Они только-только выступили, как Фенн окликнула Таиту:

– Там странные люди. Наблюдают за нами. – Она указала на противоположный берег сухого русла. На фоне неба обрисовывались силуэты. Фенн быстро пересчитала их. – Пятеро.

Незнакомцы были одеты в набедренные повязки, голые по пояс и вооруженные копьями и дубинами. У двоих имелись луки. Самый высокий стоял немного впереди остальных. На голове у него красовался убор из красных перьев фламинго. Чужаки выглядели вызывающе и враждебно. Двое из стоявших позади вождя были, похоже, ранены – товарищам приходилось поддерживать их.

– Им пришлось побывать в бою, маг, – заметил Шофар, один из носильщиков.

– Окликните их! – приказал Таита.

Шофар закричал и помахал рукой. Никто из туземцев не выказал никакой реакции. Шофар закричал снова. Вождь в уборе из перьев фламинго повелительным жестом поднял копье, и его воины исчезли. Берег опустел. Вслед за этим тишину нарушил гул далеких голосов.

– Они слышатся со стороны города. – Фенн стремительно повернулась в том направлении. – Там беда.

Оставив Таиту у Красных Камней, телохранительницы понесли Калулу по руслу реки к Тамафупе. Старик пребывал в таком расстройстве, что нести его приходилось медленно и бережно. Они останавливались через каждые несколько сотен шагов, чтобы дать ему снадобья из сосуда и обтереть ему лицо влажной тряпочкой. Судя по положению солнца, прошло почти два часа, прежде чем процессия начала подниматься из долины к воротам Тамафупы.

Когда они вошли в густые заросли колючего киттара, путь им заступила высокая фигура. Калулу и женщины сразу узнали этого человека, и не только по головному убору из перьев фламинго. Телохранительницы опустили носилки на землю и простерлись ниц.

– Приветствуем тебя, о великий вождь! – хором провозгласили они.

Калулу силился приподняться на локте и с трепетом смотрел на предводителя. Басма был верховным вождем всех племен басмара, населяющих область между Тамафупой и Киогой. До появления чужаков, построивших храм и поднявших из озерных глубин Красные Камни, он был могущественным правителем. Теперь племена рассеялись, и власть его превратилась в ничто.

– Здравствуй, могущественный Басма, – уважительно произнес Калулу. – Я твой пес.

Басма был его злейшим врагом и соперником. До сих пор Калулу защищали его репутация и статус. Даже вождь басмара не отваживался бросать вызов столь могущественному и влиятельному шаману. Но Калулу понимал, что с тех пор, как с Нилом приключилась беда, Басма ждет своего шанса.

– Я давно слежу за тобой, колдун, – процедил Басма.

– Для меня честь, что столь великий вождь осведомлен о моем ничтожном существовании, – пролепетал Калулу.

Из зарослей выступили десять воинов басмара и выстроились за вождем.

– Ты привел врагов племени в Тамафупу, – сказал вождь. – Они захватили мой город.

– Они не враги, – возразил Калулу. – Это наши друзья и союзники. Их предводитель – великий шаман, куда более ученый и могущественный, чем я. Он был прислан сюда, чтобы разрушить Красные Камни и восстановить течение Нила.

– Что за вздор ты несешь, жалкий безногий калека? Это те самые чародеи, которые построили храм у реки, те самые колдуны, что навлекли на нас гнев темных духов, из-за которых озеро закипело и разверзлась земля. Те самые, что воздвигли из глубины камни и перекрыли могучий поток, который для нас и отец, и мать.

– Это не так. – Калулу подпрыгнул на носилках и встал на культи, с вызовом глядя на Басму. – Эти люди – наши друзья.

Басма медленно поднял копье и наставил его на карлика. Настал решающий миг. Калулу посмотрел на своих телохранительниц. Они не принадлежали к племени, подвластному Басме, и это была одна из причин, по которым Калулу их отбирал. Девушки происходили из одного воинственного племени с севера. Тем не менее, когда встал выбор между ним и Басмой, карлик не мог знать наверняка, в чью пользу они сделают выбор.

Как бы в ответ на невысказанный вопрос, восемь женщин сплотились вокруг него. Их предводительницей была Имбали, что значит Цветок. Тело воительницы казалось высеченным из глыбы антрацита. Умащенная маслом кожа блестела на солнце, стройные руки и ноги обладали красиво очерченной мускулатурой. Высокие и упругие груди девушки украшал замысловатый рисунок из ритуальных шрамов, голова гордо сидела на длинной шее. С горящими глазами Имбали извлекла из петли на поясе боевую секиру. Остальные последовали ее примеру.