Уилбур Смит - На краю света

– Пока нас это устраивает, мы готовы идти бок о бок с этим хвастливым шиллукским петухом, но не плестись у него в хвосте, – сказала она Таите.

Ростом воительница почти не уступала Наконто. Величественная пара взирала друг на друга с нарочитым презрением. Таита открыл внутреннее око и усмехнулся, увидев, что в их аурах, как в зеркале, отражается взаимное влечение.

– Ты согласен на это, Наконто? – спросил маг.

– Согласен покуда, – ответил Наконто, снисходительно махнув рукой. – А там поглядим.

Фенн и шиллукские жены воинов убрались в одной из самых больших хижин, чтобы разместить там Мерена. Затем Фенн сожгла в открытом очаге щепотку особых растений, собранных Таитой. Едкий дым выкурил наружу пауков и других насекомых, облюбовавших хижину. Женщины набили тюфяк свежей травой и расстелили на нем Меренову подстилку. Мерена угнетала такая боль, что ему с трудом удавалось поднять голову и отпить глоток из чаши, которую Фенн подносила к его губам. Таита поручил Хилто-бар-Хилто командовать всеми четырьмя подразделениями, пока Мерен не поправится настолько, чтобы снова приступить к своим обязанностям.

Таита и Хилто обошли город и проверили готовность к обороне. Главной их задачей стало обеспечение водой. В самом центре селения имелся глубокий колодец с внутренней спиральной лестницей, спускающейся до самой воды – свежей, чистой и сладкой. Маг отрядил команду под началом Шофара наполнить все сосуды и бурдюки, готовясь к неизбежному нападению басмара, – во время ожесточенной схватки страдающим от жажды бойцам некогда будет спускаться в колодец.

Следующей заботой Таиты стало состояние внешнего частокола. Командиры обнаружили его в достаточно приличном состоянии, если не считать нескольких участков, где термиты источили бревна. Однако им сразу стало ясно, что у них не хватит людей, чтобы оборонять такую протяженную линию. Тамафупа представляла собой большой город, служивший некогда приютом для многочисленного племени. Периметр частокола составлял почти половину лиги.

– Нам необходимо сократить его, – сказал маг, обращаясь к Хилто. – Потом мы сожжем остальную часть города, чтобы очистить подходы к стенам и дать нашим лучникам возможность простреливать их.

– Ты ставишь перед нами непростую задачу, – заметил Хилто. – Нам лучше начать без промедления.

Как только Таита разметил новый периметр, мужчины и женщины принялись за работу. Выкопав самые крепкие из бревен частокола, они расположили их вдоль проведенной магом линии. Времени на постройку полноценных укреплений не оставалось, поэтому проемы между столбами заполнили ветками колючего киттара. В четырех углах нового палисада воздвигли сторожевые башни, с которых открывался хороший обзор на долину и окрестности. Таита распорядился разложить по периметру костры, чтобы они освещали стену на случай ночной атаки. Покончив с этим, маг построил вокруг колодца цитадель, последнюю линию обороны, если орды басмара прорвутся в город. Внутри этого внутреннего оплота он приказал складировать все оставшиеся мешки с дуррой, запасное оружие и прочие ценные припасы. Здесь же сделали стойла для уцелевших лошадей. Дымка и ее жеребенок чувствовали себя хорошо, но многие другие кони болели, а то и умирали от тягот долгого пути.

Каждый вечер, покормив Мерена и подсобив Таите перебинтовать раненому пустую правую глазницу, Фенн отправлялась навестить Вихря и угостить его лепешкой из дурры, которые жеребенок очень любил.

Таита выждал, когда подует нужный ветер, и запалил старый город, оставшийся за пределами нового частокола. Сухие кровли и деревянные стены горели быстро, ветер перекидывал огонь с одной хижины на соседнюю. К наступлению ночи весь старый город сравнялся с землей, превратившись в груду тлеющих углей.

– Теперь пусть басмара идут по открытой местности, – заявил Хилто. – А уж мы их встретим.

– Пора установить перед частоколом метки, – сказал ему Таита.

Египтяне сложили из белой речной гальки пирамидки на расстоянии двадцати, пятидесяти и ста шагов от стены, чтобы лучники точно определяли дистанцию выстрела по наступающему противнику.

Имбали с ее подругами и прочими женщинами Таита отправил к сухому руслу резать тростник для изготовления стрел. Из арсенала в форте Кебуи он захватил изрядный запас наконечников, а на случай, если они закончатся, разыскал залежи кремня в склоне холма ниже палисада. Таита показал женщинам, как изготавливать из осколков кремня острия. Те быстро усвоили науку, после чего споро прикрепляли наконечники к древкам при помощи волокон из коры, а затем помещали их в воду, чтобы набухшие ремешки прилегли плотнее и держали крепко. Запасные стрелы они складывали связками в приметных местах по периметру частокола.

В течение десяти дней все приготовления были завершены. Воины отряда и воительницы Имбали наточили оружие и починили снаряжение для боя, который вполне мог оказаться последним.

Однажды вечером, когда все расселись у костров и приступали к ужину, вдруг возникло оживление и раздался взрыв смеха, вызванный появлением причудливой парочки. Нетвердо держащийся на ногах Мерен, опираясь на плечо Фенн, потихоньку проковылял к тому месту, где расположились Таита и командиры. Все вскочили на ноги и окружили больного, смеясь и поздравляя со столь быстрой поправкой. Пустую глазницу прикрывала льняная повязка, лицо выглядело бледным и осунувшимся, и тем не менее Мерен старался держаться с прежней бравадой и парировал соленые шуточки приятелей. Наконец он подошел к Таите и отдал честь.

– Что, Мерен, надоело валяться в постели и нежиться в заботах всех женщин лагеря? – Таита говорил с улыбкой, однако ему стоило немалого труда скрыть боль при виде крепкой руки воина, обнимающей хрупкие плечи Фенн. Он знал, что ревность будет донимать его все сильнее по мере того, как станут созревать тело и красота девушки. Ему уже довелось испытать все это в течение прежней ее жизни.

На следующее утро Мерен уже упражнялся в стрельбе с лучниками. Поначалу он испытывал трудности с сохранением равновесия, имея возможность смотреть только одним глазом, однако, жестко взяв себя в руки, заставил непокорные инстинкты служить себе и начал учиться заново. Следующей трудностью стала оценка дистанции и удержание цели. Стрелы или падали перед мишенью, или пролетали высоко над ней. Мерен упрямо продолжал тренироваться. Таита, считавшийся лучшим лучником во всем войске царицы Лостры, наставлял его, дав совет использовать первую стрелу как ориентир, по которому можно подправить немедленно выпускаемую за ней вторую. Вскоре Мерен так наловчился, что вторая стрела слетала с тетивы прежде, чем первая втыкалась в землю. Фенн и шиллукские женщины сшили ему кожаную повязку, закрывавшую пустую глазницу. На лицо Мерена вернулся прежний здоровый румянец, а в целом глазу появилась присущая его взгляду искра.