Уилбур Смит - На краю света

Спустя непродолжительное время прибыл Онка с эскортом, чтобы проводить Мерена в загадочную лечебницу в Облачных Садах. Таита задействовал всю силу убеждения, чтобы уговорить друга пройти лечение, но Мерен проявил свойственное ему подчас непоколебимое упрямство и не поддался ни на какие увещевания.

Затем однажды вечером Таиту разбудили тихие стоны, доносящиеся из комнаты Мерена. Маг зажег лампу и открыл дверь. Его друг лежал, согнувшись пополам на матрасе, и зажимал лицо ладонями. Таита потихоньку отвел его руки. Половина лица у Мерена жутко распухла, пустая глазница заплыла, превратившись в щель, кожа горела. Таита наложил теплую припарку и успокаивающую мазь, но поутру состояние старой раны улучшилось лишь незначительно. То, что Онка снова приехал к полудню того же дня, выглядело чем-то большим, нежели простое совпадение.

– Дружище, я ничем больше не могу помочь тебе, – уговаривал Мерена Таита. – Тебе придется выбрать: терпеть ли муки, которые, как я теперь убежден, в скором времени сведут тебя в могилу, или позволить джаррийским лекарям попытаться добиться успеха там, где оказался бессилен я.

Мерен ослаб и метался в жару, поэтому не стал дольше противиться. Имбали и Фенн помогли ему одеться, потом собрали в небольшой мешок его вещи. Мужчины вывели его на улицу и усадили в седло. Таита наскоро попрощался с Фенн и, препоручив ее заботам Хилто, Наконто и Имбали, взобрался на Дымку. Они выехали из Мутанги по дороге, ведущей на запад. С пол-лиги Фенн бежала рядом с Дымкой, потом остановилась на обочине и махала, пока всадники не скрылись из виду.

Они снова ехали в направлении тройного пика вулканов, но, не доезжая до цитадели, направились на развилке влево, севернее. Наконец отряд вступил в узкий перевал в горах и взбирался по нему, пока внизу, далеко на юге, не показалась цитадель. С такого расстояния дворец совета, где их принимали олигархи, казался крошечным.

Караван шел по горной тропе. Становилось холоднее, и ветер заунывно выл среди утесов. Путники взбирались все выше и выше. Их бороды и брови покрылись ледяной коркой. Завернувшись в накидки поплотнее, они продолжали подъем. Мерен пьяно раскачивался в седле. Таита и Онка ехали рядом с ним по бокам и поддерживали, не давая упасть.

Вдруг впереди в скале показался вход в туннель, перекрытый воротами из тяжелых деревянных брусьев. С приближением всадников створки распахнулись, пропуская их. Еще издали они заметили стоящих у прохода стражей. Озабоченный состоянием Мерена, Таита поначалу не обратил на них внимания. И только приблизившись, заметил, что ростом эти караульные едва ли не вдвое ниже среднего человека, зато с могучей грудной клеткой и длинными руками, почти достающими до земли. Стояли они на кривых ногах, с сильным наклоном вперед.

Мага осенило, что это не люди, а большие обезьяны. То, что он принял за коричневую одежду, оказалось бурой косматой шкурой. Лбы у этих созданий были такими покатыми, что едва поднимались над нависшими бровями, а челюсти такими мощными, что губы полностью не прикрывали клыки.

В ответ на его пристальный взгляд необычные стражи обратили на него близко посаженные, ничего не выражающие глаза. Таита быстро открыл внутреннее око и увидел, что ауры у них примитивные, животные, а хищные инстинкты этих созданий едва сдерживались в узде, балансируя на лезвии ножа.

– Не смотрите им в глаза, – предупредил Онка. – Не искушайте. Это сильные опасные существа, понимающие только свою службу. И разорвать человека на части им так же легко, как нам разделать жареного перепела.

Сотник ввел их в горловину туннеля, и тяжелые ворота сразу с грохотом замкнулись за их спинами. Прикрепленные к скобам на стенах, здесь горели факелы, копыта лошадей звонко цокали по каменному полу. Ширина туннеля едва позволяла ехать по двое в ряд, и приходилось пригибаться, чтобы не удариться головой о потолок. Скалы вокруг них тихо гудели от бегущих где-то под землей рек и лавы, бурлящей в протоках.

Проделанное расстояние и потраченное на это время никак не удавалось соизмерить, но наконец впереди появилось пятно дневного света. Оно приближалось, и вскоре путники достигли других ворот, подобных тем, что запечатывали вход в подземелье. Створки ворот распахнулись, и за ними показался еще один наряд обезьяньей стражи. Всадники проехали мимо караульных, жмурясь от яркого солнечного света. Понадобилось некоторое время, чтобы глаза привыкли, и они принялись осматриваться вокруг, пораженные и восхищенные зрелищем. Отряд находился в исполинском вулканическом кратере, таком широком, что быстрой лошади потребовалось бы полдня, чтобы проскакать от одной вертикальной стены до противоположной. На сами эти стены, образованные застывшей лавой, не смог бы взобраться даже горный козел. Дно кратера представляло собой вогнутый зеленый щит. В его середине располагалось озерцо молочно-сапфирового цвета. Над его поверхностью клубился пар. Сосулька, свисавшая с брови Таиты, растаяла и упала ему на щеку. Маг заморгал и понял, что воздух в кратере напоен ароматами, как на каком-нибудь острове в тропическом море. Путники сняли кожаные накидки, и даже Мерен почувствовал себя лучше в этом разливавшемся по воздуху тепле.

– Здешние воды поднимаются от подземных печей и согревают это место. Тут не бывает лютой зимы. – Онка раскинул руки, широким жестом указывая на окружающий их манящий лес. – Видите деревья и прочие растения, произрастающие тут? Вы таких больше нигде на свете не сыщете.

Они поехали по хорошо утоптанной тропе, и по пути Онка знакомил их с особенностями кратера.

– Посмотри на цвет этих утесов, – предложил он Таите.

Тому пришлось задрать голову, озирая могучие стены. Они были не серыми и не черными, что являлось бы обычным для вулканической породы, а пестрыми, голубыми и золотисто-рыжими с прожилками лазури.

– То, что выглядит как разноцветная скала, – на самом деле поросль мха, такого длинного, как волосы прекрасной женщины, – пояснил Онка.

Опустив взгляд, Таита обозрел растущий во впадине лес.

– Это сосны! – воскликнул он, указывая на зеленые копья, пронзающие снизу густую поросль желтого бамбука. – И гигантские лобелии. – Маг узнал обильные соцветия этого растения, которые свешивались с толстых мясистых стеблей. – А это, рискну предположить, некий диковинный сорт молочая; а это растение с серебристыми и розовыми лепестками – протея. Высокие деревья за ними – благоуханные кедры, а те, что поменьше, – тамаринд и хайя, африканское красное дерево.

«Как бы я хотел, чтобы Фенн могла восхищаться ими вместе со мной», – подумал маг.

Туман, поднимавшийся с теплой поверхности воды, курился среди мшистых ветвей, как дым. Путники свернули, следуя течению речушки, но не успели проделать и пары сотен шагов, как до их слуха донеслись плеск, звонкие голоса и смех. Выехав на открытое пространство, они увидели, что в запруде плавают и резвятся три женщины. Заметив всадников, молодые купальщицы притихли и принялись наблюдать за проезжающими мужчинами. Они обладали смуглой кожей, их мокрые волосы казались черными как смоль. Таита предположил, что их родиной, скорее всего, являются земли за восточным океаном. Красавицы ничуть не стеснялись своей наготы. Все три находились в счастливом ожидании, и им приходилось немного отклоняться назад, чтобы уравновесить вес выпирающего живота.