Фрэнк Маклинн - Чингисхан. Человек, завоевавший мир

Более жестокой и тяжелой была кампания по завоеванию Армении, начавшаяся в 1239 году. Особенно кровопролитными были осады Ани и Карса. К 1240 году Чормаган мог сообщить Угэдэю о том, что задачи, поставленные перед монгольскими войсками в Грузии и Армении, выполнены [1965] A. G. Galstyan, trans. R. Bedrosian, 'The Conquest of Armenia by the Mongol Armies,' The Armenian Review 27 (1985) pp. 4–108; Altunian, Die Mongolen pp. 35–37; Robert Bedrosian, 'Armenia during the Seljuk and Mongol periods,' in Hovannisian, Armenian People I pp. 241–271 (esp. p. 256); Dashdondog, Mongols and the Armenians p. 43. . По странному стечению обстоятельств, триумф Чормагана совпал с резким ухудшением здоровья. В 1240 году он в силу неясных причин потерял дар речи и покинул свой пост. До прибытия замены обязанности наместника исполняла жена Алтана-хатун. На следующий год Чормаган умер. Это был воин, занимавший далеко не последнее место в череде талантливых монгольских полководцев [1966] JB II pp. 489–500; Spuler, Die Mongolen in Iran p. 34; d'Ohsson, Histoire III pp. 78–84. .

В планах по-прежнему оставалось возобновление войны с Цзинь, которая заглохла в период междуцарствия 1227–1229 годов. Имели место лишь отдельные столкновения, заканчивавшиеся в пользу цзиньцев: победа (в малом бою) цзиньского генерала Ваньяня Хэда — первый триумф цзиньского командующего в открытом сражении с монголами — и снятие осады крепости Цзинян на юге провинции Шэньси генералом Ила Пуа, приведшее в смятение монгольского командующего Дохолху [1967] JR II p. 1137. . Цзиньский император Ай-цзун пытался умилостивить монголов дарами, чествующими память усопшего Чингисхана, но Угэдэй отказался принять их, потребовав, чтобы они сопровождались декларацией о повиновении. Когда монголы отправили на юг послов с таким текстом, Ай-цзун приказал их убить, что автоматически означало возобновление войны [1968] Franke 8t Twitchett, Cambridge History p. 263. It was bad luck for another Jin envoy that this happened while he was at the Mongol court. In retaliation Ogodei ordered humiliation and a slow death instead of instant execution. The envoy had his beard cut off and was then sent to the front as one of the 'arrow fodder' unfortunates in the van of the Mongol army (d'Ohsson, Histoire II p. 19). .

Цзиньцы испытывали иррациональный оптимизм, вдохновившись возвратом большей части бассейна реки Вэй в Центральной Шэньси в 1227–1230 годах, в том числе крепости Дунгуань, располагавшейся южнее слияния рек Вэй и Хуанхэ и контролировавшей подходы к провинции Хэнань, а также крепости Хэчжун на северной стороне Хуанхэ в юго-западном углу Шэньси [1969] d'Ohsson, Histoire II pp. 16–18. . Более того, в последней плеяде монгольских генералов в Китае, похоже, не оказалось никого, кто по статусу мог бы сравняться с Мухали; неуклюжие действия монголов вынудили многих прежних союзников уйти от них к цзиньцам либо задуматься о дезертирстве.

Угэдэй набрал огромную армию — будто бы численностью 100 000 человек [1970] One estimate is that in the years 1230–35, if we include the simultaneous campaigns against Jalal, the Jin, Korea and the steppe Bulgars, Ogodei had forces 400,000 strong at his disposal (Martin, Rise p. 15). — и вместе с Толуем вторгся в Китай. Ай-цзун, наслушавшись похвальбы Хэда и Пуа о победах над монголами, поручил им остановить противника, напугав обоих, поскольку они хорошо понимали разницу между теми легкими триумфами и предстоящими грозными сражениями [1971] d'Ohsson, Histoire II pp. 19–20. . И у них были все основания для серьезного беспокойства: Угэдэй замышлял не просто завоевать новые территории, а отлавливать и полностью уничтожать цзиньские армии. Монголы начали с того, что прошли сквозь Шаньси и Шэньси, истребляя цзиньцев и разрушив шестьдесят фортов [1972] Whiting, Military History p. 355. . На какое-то время они задержались при осаде основательно укрепленной крепости Фунчжан-фу, которую Ай-цзун потребовал от Хэда и Ила Пуа, утративших рвение, отстоять любыми средствами. Исход был именно такой, какой и ожидали Хэда и Ила Пуа: сокрушительный разгром превосходящими силами Угэдэя. Ай-цзун не прислал подкреплений для снятия блокады, и монголы методично удушали город, отрезая его от источников провизии. Доведенные до отчаяния, защитники крепости сдались [1973] d'Ohsson, Histoire II p. 20. .

К маю 1230 года монголы отвоевали все города в бассейне реки Вэй, потерянные во время «потешной» войны 1227–1229 годов. Угэдэй посвятил в свои план Толуя: в 1231 году они должны войти в провинцию Хэнань и навязать цзиньцам решающее сражение. Он одурачит их ложным отступлением на север, в то время как Толуй пойдет на юг в соответствии со стратегией, опробованной Чингисханом, и вступил на территорию Сун, чтобы сделать крюк и напасть на Кайфын с юга [1974] Vladimirtsov, Genghis pp. 112–113. .

Стратегия Угэдэя предусматривала координацию действий трех отдельных монгольских армий: Толуй должен был войти на территорию Сун; самому Угэдэю надлежало продвигаться на юг через Шаньси; Сугэдэю (левое крыло) предстояло тоже идти на юг вдоль границ между провинциями Шаньси и Шаньдун и оберегать левый фланг Угэдэя [1975] SHO p. 264; SHR p. 202. . Каждая из этих операций заслуживает отдельного анализа, но ясно, что самую важную часть плана должен был реализовывать Толуй. Ему поручалось подойти к цзиньской столице Кайфыну с юго-востока и исключить таким образом необходимость в длительной и тяжелой осаде Дунгуаня, ключевой крепости, благодаря которой цзиньцы чувствовали себе увереннее и в большей безопасности.

В середине 1231 года Угэдэй отправил к сунцам послов с требованием предоставить свободный проход армии Толуя через их территорию, но местный сунский командующий убил их, совершив чудовищный поступок, совершенно не согласовывавшийся с прежними предложениями монголам заключить альянс против цзиньцев [1976] Charles A. Peterson, 'Old Illusions and New Realities: Sung Foreign Policy, 1217–1234,' in Rossabi, China among Equals pp. 204–239 (at p. 221). . Угэдэй отправил другую миссию, требуя объяснений, и этой миссии удалось добраться до столицы Сун. Не желая войны с монголами, сунцы извинились за злодеяние, совершенное командующим, но, устраняясь от формальных обязательств в отношении пропуска войск, косвенно дали понять, что не имеют ничего против появления Толуя.

Он соответствующим образом подготовился к очередному знаменитому монгольскому конному броску, взяв с собой незаменимых помощников Шиги-Хутуху и Дохолху-черби, брата Боорчу. Он прошел к западной части территории Цзинь, широким фланговым обхватом проникнув вглубь царства Сун и нарушив его суверенитет. Затем его 30-тысячная конная армия форсировала верховья реки Вэй, поднялась по склонам гор Циньлинь, где всадникам пришлось познать, что такое обморожения и нестерпимый голод [1977] Franke, Geschichte iv pp. 286–287. . Перейдя через верховья реки Хань [1978] У автора — Han River ; очевидно, Ханьшуй, приток Янцзы. — Прим. пер . , он разбил лагерь в горах между верховьем Хань и реки Тао, откуда штурмом взял сунский город Ханьчжун, устроив невообразимую массовую резню.

Причиной массового кровопролития стала, в сущности, морская и речная сноровка сунцев, разъярившая Толуя. После 40-дневной осады на плотах из крепости сумели скрыться 12 000 гарнизонных солдат. В наказание Толуй распорядился убить всех, кто еще оставался в городе, исключая некоторых женщин и детей, которых он взял в рабство [1979] JR I p. 286. . Потом он двинулся на юг, вдоль реки Цзялинцзян. Оказавшись в глубине провинции Сичуан, идя попеременно по горам и равнинам, «бескрайним, как океан», воины Толуя уже могли разглядеть далекие пики Тибета. В ноябре 1231 года, будто бы захватив в этом походе 140 городов и крепостей, Толуй начал поворачивать на северо-восток. В декабре он остановился лагерем на берегу реки Хань и после некоторого отдыха перешел на другой берег на территорию Цзинь в конце января 1232 года [1980] JR I p. 287. .