Фрэнк Маклинн - Чингисхан. Человек, завоевавший мир

Теперь монголы вышли к восточным границам Польши, и в Европе это вызвало настоящую панику среди простого народа, распространившуюся даже до Испании и Нидерландов [2234] Stevenson, Chronicle of Melrose, p. 86; Jackson, Mongols and the West p. 65. . О вторжении монголов в Русь в Шотландии узнали в 1238 году. В Англии в том же году на рынках образовался переизбыток селедки (первыми об этом сообщили торговцы в Лоустофте): Новгород, озабоченный монгольской угрозой, не отправил рыболовецкий флот в Северное море, избавив от конкуренции английских рыбаков [2235] Matthew Paris, Chronica Majora III pp. 488–489; Buell, Dictionary p. 161. .

Типичный пример самоуспокоенности подал Питер де Рош, епископ Уинчестера, в письме Генриху III: «Пусть эти псы сожрут друг друга и совершенно изничтожатся, тогда на этих руинах восторжествует единая католическая церковь, останутся одна паства и один пастырь» [2236] Matthew Paris, Chronica Majora III pp. 488–489; IV pp. 76–78, 112–119. . Такого же мнения придерживались трое пап, властвовавших в смутный период 1238–1243 годов. Причина была очевидная: периферийные европейские государства все больше склонялись к тому, чтобы признать первенство Римской церкви в обмен на военную помощь Западной Европы; русские князья уже обратились к папству за помощью, и Ватикан рассчитывал на то, что они готовы отказаться от «ересей» греческой и русской православной веры в обмен на военное заступничество [2237] Jackson, Mongols and the West p. 61. . В самом деле, если внимательно изучить отношение западных королевств того времени к монголам, то станет ясно, что для всех самодержцев были характерны полнейший эгоизм и гордыня. Защитники западной позиции — а их не так мало — утверждают, что короли, князья и понтифики видели в монголах потенциальных союзников, сокрушающих исламские державы, некоего коллективного пресвитера Иоанна, легендарного царя в Азии, объединяющего мир христианской верой.

Нет сомнений в том, что легенда о пресвитере Иоанне была популярной, но неведение недолговечно [2238] For Prester John and the Mongols see Yule, Cathay I pp. 173–182; Yule & Cordier, Ser Marco Polo I pp. 226–245; David Morgan, 'Prester John and the Mongols,' in Beckingham & Hamilton, Prester John pp. 159–170. Marco Polo identified Prester John not with Genghis but with Toghril (Ong Khan) (ibid. pp. 165–166). Other accounts seem to have conflated Genghis and his deadly enemy Quqluq. There were many variants on the Prester John theme. One idea was that the turmoil in Russia was because 'Prester John's' armies had revolted against him (Aubrey de Trois-Fontaines, Chronica in Monumenta Germaniae Historica, Scriptores 23 p. 942). Another was that the Mongols were the legendary giants Gog and Magog and that the Muslims should fear them even more than the Christians did. See David Cook, 'Apocalyptic Incidents during the Mongol Invasion,' in Brandes & Schmieder, Endzeiten pp. 293–312; C. Burnett, 'An Apocryphal Letter from the Arabic Philosopher al-Kindi to Theodore, Frederick Il's Astrologer concerning Gog and Magog, the Enclosed Nations and the Scourge of the Mongols,' Viator 15 (1984) pp. 151–167. . К середине тридцатых годов XIII века природа и сущность монгольской экспансии были ясны. Русудан, царица Грузии, поддерживала постоянную связь с Ватиканом и обстоятельно сообщала об ордах с востока, а Бела IV, король Венгрии, информировал о почти полном истреблении монголами куманов [2239] Rodenberg, Epistolae I pp. 178–179; Denis Sinor, 'Les relations entre les Mongols et l'Europe jusqu'a la mort d'Arghoun et de Bela TV,' Journal of World History 3 (1956) pp. 39–62 (at p. 40). . В тридцатые годы в Западную Европу поступали и другие свидетельства о монгольской угрозе, государственные деятели и люди, принимающие решения, уже могли понимать масштабы опасности [2240] C. W. Connell, 'Western Views on the Origin of the "Tartars": An Example of the Influence of Myth in the Second Half of the Thirteenth Century,' Journal of Medieval and Renaissance Studies 3 (1973) pp. 115–137 (at pp. 117–118); Axel Klopprogge, 'Das Mongolenbild im Abendland,' in Conermann & Kusber, Mongolen im Asien pp. 8–101; Kloprogge, Ursprung und Auspragung pp. 155–159; Aubrey de Trois-Fontaines, Chronica in Monumenta Germaniae Historica, Scriptores 23 p. 911. . Мало того, в 1237 году монголы разослали требования к западным королевствам заявить о готовности подчиниться. В том же 1237 году Бела получил предупреждения о последствиях, если он не откажется от политики укрывательства куманов; даже в папство поступил приказ повиноваться монголам [2241] Monumenta Germaniae Historica, Scriptores 32 p. 208; Dorrie, Drei Texte zur Geschichte der Ungarn und Mongolen, pp. 125–202 (at pp. 165–182); Denis Sinor, 'Les relations entre les Mongols et l'Europe,' loc. cit pp. 39–62 (at p. 43); Antoine Mostaert & F. W Cleaves, 'Trois documents mongols des archives secretes vaticanes,' Harvard Journal of Asiatic Studies 15 (1952) pp. 419–506. .

В сущности, инертность, игнорирование Западной Европой беспрецедентной угрозы можно объяснить одним общим обстоятельством: у всех главных действующих лиц эпохи — Фридриха II, императора Священной Римской империи, Людовика IX, короля Франции, и римских пап — уже было предостаточно проблем и приоритетов. Людовик IX (Святой Людовик) был поглощен организацией крестового похода против мамлюков в Египте, и монголы его мало интересовали [2242] Louis Hambis, 'Saint Louis et les Mongols,' Journal Asiatique 258 (1970) pp. 25-ЗЗ; Richard, Saint Louis pp. 160–180; Goff, Saint Louis pp. 552–555; Peter Jackson, 'The Crusades of 1239–1241 and their aftermath,' Bulletin of the School of Oriental and African Studies 50 (1987) pp. 32–60. Nevertheless Louis did later send out spies and envoys who made contact with the Mongols and brought back much important intelligence. See Matthew Paris, Chronica Majora v pp. 37–38; vi pp. 113–116; Richard, Simon de St Quentin pp. 94–117; G. C. Guzman, 'Simon of St Quentin and the Dominican Mission to the Mongol Baiju: A Reappraisal,' Speculum 46 (1971) pp. 232–249. . В еще большей степени было перегружено заботами папство в первой половине XIII века, и оно тоже не обращало внимания на монголов. Папа Иннокентий III (1198–1216) замышлял грандиозный крестовый поход против альбигойцев (последователей ереси катар) на юге Франции; этот кровавый конфликт затянулся до 1255 года [2243] For full details see Sumption, Albigensian Crusade. . О разладе в христианстве свидетельствовал и разгром Византии энтузиастами 4-го Крестового похода в 1204 году.

Однако самой главной помехой для западного единения против монгольской угрозы была кампания пап против Фридриха. Гонорий III (1216–1227) был другом Франциска Ассизского, но никакими иными знаменательными фактами его жизнедеятельность не отличалась. Самым главным достижением Григория IX (1227–1241) было отлучение от церкви Фридриха в 1239 году. Фридрих в ответ пошел войной на Рим, но его принудили отступить. Вся интеллектуальная энергия пап в критический период 1240–1241 годов была направлена на борьбу с Фридрихом. В мае 1241 года Григорий созывал собор для того, чтобы низложить императора Фридриха, но Фридрих перехватил корабли с французскими и итальянскими прелатами, направлявшимися на собор, и заключил их в тюрьму, гарантировав им дурное обращение [2244] Abulafia, Frederick II pp. 346–347. .

Еще до этой драмы папа Григорий успел проявить свою недальновидность в отношении монгольской опасности. Когда грузинская царица попросила защиты от монголов, он ответил, что ее царство находится слишком далеко для оказания помощи, и, кроме того, для него приоритетна борьба против исламистов в Испании и на Ближнем Востоке. Он отверг проект ассасинов, предложивших в 1238 году сформировать альянс христианства и ислама против монголов. В том же году папа Григорий продемонстрировал, куда он направляет свои приоритетные усилия, инициировав крестовый поход против Руси, потому что она воспротивилась предыдущему крестовому походу на Балканы [2245] Christiansen, Northern Crusades pp. 126–130; Fonnesberg-Schmidt, Popes and the Baltic Crusades. . Примечательно, что в сороковые годы XIII века было пять крестовых походов, инспирированных папством, и только один из них, относительно значительный, был нацелен против монголов. Катары все еще не были до конца изничтожены; Ричард Корнуоллский готовился воевать с мусульманами за Святую землю; Святой Людовик боролся с Константинополем, стремясь создать унию греческой и латинской церкви; шведы, датчане и тевтонские рыцари ополчились против Новгорода, где правил молодой Александр Невский [2246] Richard Spence, 'Gregory IX and the Attempted Expeditions to the Latin Empire of Constantinople: The Crusade for the Union of the Latin and Greek Churches,' Journal of Medieval History 5 (1979) pp. 163–176; Christiansen, Northern Crusades pp. 133–134. .