Фрэнк Маклинн - Чингисхан. Человек, завоевавший мир

В острейшую проблему переросла коррумпированность чиновничества. Региональные комиссии и политические комиссары на вассальных территориях стали навязчивыми символами несправедливости, что вынуждало искать сочувствия и спасения за пределами своей страны; побег идикута Барчука к Чингису в 1211 году — лишь один из примеров такого рода [2598] JB II p. 360. . Неизбежно растаскивание национального богатства каракитайскими чиновниками вызвало финансовый кризис в прежде процветающей экономике; наступил день, когда государству пришлось забыть о своем былом величии и признать, что у него нет денег даже для выдачи жалованья войскам [2599] Biran, Qara Khitai pp. 84–85. . Создалась малоудобная ситуация, когда финансовый хвост начал помыкать политическим псом. Власти вместо того чтобы обратить серьезное внимание на неожиданное возрастание монгольской угрозы на востоке, увлеклись набегами и грабежом богатых соседей — Хорасана, Трансоксианы и Хорезма, еще больше подрывая свою репутацию и возбуждая вражду. К тому времени, когда в 1206 году курултай избрал Чингиса великим ханом, Каракитай уже был в большой беде [2600] Soucek, Inner Asia pp. 99–100. .

Каракитай оказался в положении «Титаника», а его айсбергом был Хорезм. Первым правителем этого большого региона, позже названным «первым шахом», был Кутб ад-Дин Мухаммад (1097–1127): его назначил наместником провинции (тогда входила в состав империи сельджуков) сельджукский султан, предоставивший независимость в обмен на лояльность. Второй шах Атсыз обладал амбициями и восстал против сельджуков, но потерпел поражение и частично лишился прав на автономию. Когда Елюй Даши разгромил сельджуков в битве на равнине Катван в 1141 году, Атсыз решил воспользоваться моментом и оккупировал города Мерв и Нишапур. В итоге оказалось, что он просто-напросто поменял хозяев; каракитаи выдворили его и заставили платить дань [2601] Bartold, Turkestan pp. 324–327; Barthold, Four Studies I p. 29; Herbert Franke, 'The Forest Peoples,' in Sinor, Early Inner Asia pp. 400–423 (at p. 410). .

Третий шах Иль-Арслан (1156–1172) тоже отличался немалыми амбициями и сумел продвинуть границы Хорезма в Хорасан и Трансоксиану. Он пытался завлечь сельджуков в кампанию против каракитаев, надеясь на то, что в случае успеха получит в награду Самарканд. Когда из этой затеи ничего не получилось, Иль-Арслан решил попробовать отказаться от дани каракитаям, но был побит в сражении и вскоре после этого умер [2602] Grousset, Empire p. 160. . Его преемник Текиш (четвертый шах, 1172–1200) обладал еще более грандиозными амбициями, но реализовать их мешал брат, оторвавшийся от семьи, чтобы править княжеством Хорасан [2603] Barthold, Turkestan p. 339. . Возможности для реализации честолюбивых замыслов появились после смерти брата и наследования Хорасана.

Его возвышение совпало со знаменательным событием в исламском мире. Халифы Багдада из династии Аббасидов были всего лишь духовными лидерами магометанства, а реальная политическая власть была в руках султанов-сельджуков. Но все изменилось при халифе Аль-Насир ли-Дин-Алла (1180–1225), помышлявшем о светской власти и предложившем альянс с Текишем против сельджуков. Текиш ухватился за эту идею, и объединенные армии нанесли поражение сельджукам в битве при Рее в 1194 году, после чего Текиш обезглавил султана Тогрула III [2604] Hartmann, An-Nasir li-Din Allah pp. 70–78; Hanne, Putting the Caliph. . Аль-Насир обрадовался, ожидая, что теперь ему достанется пространство, освободившееся после разгрома сельджуков, но Текиш обхитрил его, объявив, что он будет новым султаном. С тех пор всегда враждовали халифаты и правители Хорезма. Война между халифом и Текишем казалась неминуемой, пока Аль-Насир, проявив здравомыслие, не согласился в 1198 году признать Текиша правителем Ирака, Хорасана и Туркестана [2605] Barthold, Turkestan pp. 348–349; Boyle, Cambridge History of Iran v p. 167. .

Но Текиш создал и проблему, которая впоследствии терзала сына и преемника. Он ввел тюркский элемент в армию, но тюрки, всегда считавшие себя особой породой людей, стоящих выше закона и повинующихся только шаху, вели себя отвратительно и совершали шокирующие злодеяния, грабежи, групповые изнасилования женщин, чем настроили против шаха местное население, в поддержке которого он нуждался [2606] С. E. Bosworth, 'The Political and Dynastic History of the Iranian World, ad 1000–1217,' in Boyle, Cambridge History of Iran v pp. 1–203 (at pp. 182–191). . Только стража и несколько плакальщиц присутствовали на его похоронах, когда он умер в 1200 году от перитонзиллярного абсцесса [2607] JB I p. 314. .

Перед смертью неугомонный Текиш успел привнести еще одно затруднение в пестрый политический ландшафт региона, завязав контакты с исламскими гуридами в Афганистане. Гуридов, обосновавшихся в Бамиане и Гуре, разгромили сельджуки султана Санджара в 1152 году, но они, выброшенные на околицу истории, вдруг возродились и обрели новые силы под предводительством Мухаммеда Гури (1173–1206), который перед кончиной уже владел огромной территорией, простиравшейся от Северо-Восточного Ирана до Бенгалии [2608] Bosworth, 'Ghurids' in Bernard Lewis, ed., Encyclopedia of Islam (1991) II p. 100. . Гийас ад-Дин, брат Мухаммеда, правитель Бамиана, давно замахивался на Хорасан и сейчас заручился поддержкой брата. В 1198 году он захватил Балх, принадлежавший каракитаям. Шах Текиш посоветовал каракитаям не сносить такую наглость и предупредил, что на этом амбиции Гийаса не закончатся. Каракитаи отправили против гуридов большую армию, но она была разгромлена. Гурхан Елюй Чжилугу обрушился на Текиша, обвинил его во всех грехах и потребовал компенсации за жизни 12 000 каракитаев, погибших в сражении. Текиш переметнулся к гуридам и упросил спасать его; они согласились при условии, если он подчинится халифу Багдада и возвратит гуридские территории, захваченные каракитаями в качестве компенсации. Эти договоренности стали последними в его жизни [2609] Biran, Qara Khitai pp. 65–66. .

Не в накладе от яростного противостояния каракитаев с гуридами остался Мухаммед II, сын Текиша, наследовавший отцу в 1200 году. Халиф Аль-Насир, смертельный враг отца, предупредил Елюя Чжилугу, что Мухаммед является его настоящим противником, и предложил заключить для борьбы с ним альянс между каракитаями и гуридами. Его предложение повисло в воздухе, так как обе стороны готовились к очередной военной стычке. Если бы Аль-Насир продолжил вмешиваться в ситуацию, то результатом мог стать альянс между новым шахом и гуридами, поскольку Мухаммед всегда считал каракитаев главным препятствием, которое необходимо удалить, если он собирается создавать империю. Какое-то время он продолжал заигрывать с каракитаями, преследуя сугубо свои цели, поскольку гуриды воспользовались смертью Текиша и захватили часть Хорасана [2610] Budge, Chronography I p. 351. . Как представляется, Елюй Чжилугу отверг инсинуации халифа, считая, что шах ведет себя честно и достойно, и он не вправе предавать верного союзника [2611] Biran, Qara Khitai pp. 69–70. .