Фрэнк Маклинн - Чингисхан. Человек, завоевавший мир

Как бы то ни было, победа в Катванской битве заложила основы государства Каракитаев. Вскоре последовало завоевание Трансоксианы (Мавераннахра). Государство Каракитаев занимало огромное пространство от уйгурских земель на востоке и до Трансоксианы на западе и от озера Балхаш на севере и до Балха в Афганистане на юге [2585] Bretschneider, Mediaeval Researches I pp. 208–235. . Но ни самому Елюю, ни его государству не суждено было долго жить. Елюй Даши умер в 1143 году. Его государство в полную силу просуществовало менее двух лет; после кончины основателя сразу же началось и его постепенное угасания [2586] For another view of Yelu see Thiebaud, Personnages marquants. .

Однако царство, оставленное в наследство малолетнему сыну Илию (вдова Сяо Табуян была поначалу регентшей), впечатляло не только территориями, но и богатствами. Его вассалами были и карлуки Алмалыка, и уйгуры, и мусульмане-тюрки Хорезма, пользовавшиеся номинальной автономией и аккуратно платившие дань [2587] For Almaliq see Yule, Cathay and the Way Thither II pp. 288, 321, 388; Bretschneider, Mediaeval Researches I p. 224; II p. 33. . Экономика государства была более диверсифицированной, чем в Монголии: население занималось скотоводством, земледелием и примитивным материальным производством. Интересно отметить, как изменялся характер пастбищного скотоводства по мере удаления на запад. Если у монголов любимым животным была лошадь, тангуты в равной мере ценили коня и верблюда, то для каракитаев самыми важными животными были овцы и волы (по некоторым прикидкам, поголовье домашнего скота на 41 процент состояло из овечьих отар, 26 процентов приходилось на волов и только 19 процентов занимали лошади) [2588] Biran, Qara Khitai pp. 133–135. . На полях выращивались дыни, виноград, персики, груши, сливы, миндаль, гранат, пшеница, рис, другие зерновые культуры; хлопководство тоже было важнейшей отраслей сельского хозяйства. Мануфактуры и кустарные мастерские изготовляли керамику, стеклянную посуду, инструмент, домашнюю утварь, оружие, повозки, лодки, украшения, в том числе из нефрита, глазурь, одежду, действовали текстильные, ткацкие, бумажные, винодельческие производства [2589] Biran, Qara Khitai p. 136. .

Каракитай всегда стремился, так сказать, оставаться Китаем вне Китая и беречь идентичность Ляо. Хотя Елюй Даши основал многонациональное государство, в котором жили китайцы, кидани, тюрки и найманы, элита, состоявшая преимущественно из китайцев, сохраняла средневековый китайский менталитет как отражение особой силы духа, богатства и статуса, и эту традицию надлежало увековечить [2590] Biran, Qara Khitai pp. 93–131, 146–147. . Каракитайская знать преданно хранила китайскую идентичность и отказывалась обращаться в исламскую веру даже тогда, когда мусульманами стали большинство подданных. И в этой, и в других сферах, особенно в делах управления и администрации, как, например, позже при назначении монгольских дарухачи, каракитаи придерживались принципов и старой системы империи Ляо (титулы, календарь, монеты и пр.), и новой империи Чингисхана, а современные историки теперь с удовольствием адаптируют инновации Чингиса к древним киданьским моделям [2591] P. D. Buell, 'Sino-Khitan Administration in Mongol Bukhara,' Journal of Asiatic History 13 (1979) рр. 121–151; D. O. Morgan, 'Who Ran the Mongol Empire?' Journal of the Royal Asiatic Society (1982) pp. 124–136. . Всегда присутствовало твердое желание сохранить старые китайские обычаи и традиционный стиль одеяний в надежде на то, что наступит время, когда Китаем будут править каракитаи. Они были людьми высокообразованными, имели свою письменность и свои постановления скрепляли собственной официальной печатью, исполненной в древнем китайском стиле. Они даже регулярно выплачивали войскам жалованье [2592] Gyorgy Kara, 'On the Khitans' Writing System,' Mongolian Studies to (1987) pp. 19–24; Daniels & Bright, Writing Systems pp. 230–235. .

Они были буддистами, но не имели официальной государственной религии, придерживались практики религиозной терпимости, проявляя, правда, определенную склонность к несторианскому христианству (отсюда и возникновение легенды о пресвитере Иоанне); странным образом в мире ислама их считали неисправимыми врагами Аллаха. В государстве Каракитаев преобладали буддистские и несторианские общины, но рядом с ними сосуществовали манихейские секты и даже еврейское гетто. Некоторые исследователи полагают, что буддизм каракитаев был «разжиженного свойства» и включал такие элементы, как поклонение огню и дикий ритуал принесения в жертву серого вола и белой лошади [2593] Denis Sinor, 'Central Eurasia,' in Sinor, Orientalism and History pp. 82–103 (at p. 84); Hambis, Haute Asie p. 56; Spuler, Goldene Horde p. 346; С. E. Bosworth, 'The Political and Dynastic History of the Iranian World, ad 1000–1217,' in Boyle, Cambridge History of Iran v pp. 1–203 (at pp. 147–148); Lieu, Manichaeism in Central Asia pp. 126–176. .

Примечательной чертой каракитайской культуры была эндогамия. Бракосочетания строго контролировались; получила продолжение традиция бракосочетаний между кланами «царя» Елюя и «царицы» Сяо; не позволялись «женитьбы» и «замужества» за пределами племени. Женщины занимали высокое положение в государстве Каракитаев; двое гурханов из пяти были женщины; общественная значимость императриц — тоже одна из традиций Ляо [2594] Jennifer Holmgren, 'Imperial Marriage in the Native Chinese and Non-Han State, Han to Ming,' in Watson & Ebrey, Marriage and Inequality рр. 58–96 (at pp. 81–82); Biran, Qara Khitai, pp. 160–168. .

Ничто из богатого наследия прошлого не помогло избежать проблем, с которыми государство столкнулось после смерти Елюя Даши. Сын Илия, наследовавший отцу в 1143 году, был недорослем, и долгое время страной правила его мать Табуян, политически недалекая женщина. В 1163 году Илия умер, и трон перешел к сестре Елюй Бусуган, которая занималась только тем, что отправляла своего супруга в бесцельные военные походы и экспедиции. В конце концов она вызвала скандал, вступив в любовную связь с его младшим братом; не желая более пятнать репутацию государства, ее свекор приказал казнить обоих в 1177 году [2595] Eelliot, Notes sur Marco Polo I pp. 216–229; Barthold, Pour Studies I pp. 27–29, 100–110. .

При Елюе Чжилугу, наследовавшим трон в 1178 году и считавшимся очень слабым правителем, упадок государства продолжился и даже ускорился. В нем постоянно назревал конфликт между буддистской элитой и мусульманским большинством. Династия Ляо всегда была элитным меньшинством в Китае и на протяжении длительного времени признавалась легитимным режимом, но в государстве Каракитаев сложилась совершенно иная ситуация: узкий императорский «клуб» элиты был окружен огромной агломерацией вассалов, как оседлых, так и кочевых [2596] Wittfogel & Feng, Liao p. 665. . Вассалы ждали своего часа, чтобы сбросить иго династии Ляо, а это означало, что государство Каракитаев должно было оставаться сильным и успешным. В действительности, начиная с семидесятых годов XII века, становилась все более очевидной слабость центральной власти. Правящая элита ничего не делала для того, чтобы упредить потенциальную агрессию, демонстрируя свою уязвимость и немощь и косвенно способствуя тому, чтобы недовольство переросло в бунт [2597] Biran, Qara Khitai p. 84. .