Фрэнк Маклинн - Чингисхан. Человек, завоевавший мир

Согласно «Тайной истории», Тэмуджин предложил поделить империю с другом детства, но Джамуха отказался и предпочел смерть, сказав не менее знаменитую фразу о том, что «как на небе не может быть двух солнц, так и в степях не может быть двух ханов». Речь Тэмуджина содержит немало хвалебных слов, упоминаются и эпизоды дезертирств. Но разве у одной повозки не может быть двух оглоблей? Здесь явно хронисты поменяли местами имена. Джамуха, зная, что Тэмуджин намерен его убить, перечисляет все услуги, оказанные ему, и говорит о том, как многим хан обязан ему. Тэмуджин в ответ замечает, что наверху не должно быть двух правителей, это может привести к гражданской войне [435] This is a variant on the subject-predicate mistake famously analysed by Ludwig Feuerbach. 'God made Man' says the Christian catechism, whereas for Feuerbach and all atheists the reality is that man made God (see Feuerbach, Lectures on the Essence of Religion (1849)). . В «Тайной истории» Джамуха обещает, что после смерти его дух будет оберегать и хранить новую монгольскую нацию:

Но неумный клерк подверстал и те слова, которые Джамуха сказал после объявления смертного приговора:

Если эта версия верна, то Тэмуджин виновен в обмане своего преданного агента, и мы вправе поинтересоваться мотивами. В современном понимании, убийство агента — в стиле гестапо — подтверждает желание убедить оппозицию в том, что он действительно враг. Подобный аргумент совершенно неприемлем в отношении Джамухи, и у нас остается печальное предположение о том, что Тэмуджин казнил своего агента только в интересах собственного реноме. Он претендовал на то, чтобы стать вселенским правителем, избранным самим Небом. Потомки должны были знать, что побеждал кереитов и найманов бесстрашный военный гений, а не вероломный злодей. Но попробуем дать Тэмуджину оптимальный вариант — то, что Джамуха действительно был врагом и изо всех сил стремился нанести ему поражение в десятилетней борьбе за верховенство в степях. Насколько эта концепция соответствует его поведению?

Если допустить правдоподобие пропагандистской бессмыслицы, растиражированной «Тайной историей» о том, что Джамуха сам попросил его убить, тогда надо поверить и в то, что он хотел бескровной смерти, подобающей его рангу и статусу [438] SHC pp. 137–141. . Тэмуджин придумал самый садистский способ умерщвления, нарушив монгольские обычаи и нормы морали. Не желая обагрять кровью «анды» свои руки, он выбрал для совершения казни человека, который, как ему было известно, питал особую ненависть к Джамухе, своего племянника Эльджигидея, сына брата Хачиуна. Эльджигидей представлял собой одну из тех зловещих личностей, которые запечатлеваются в истории, оказавшись в центре событий без каких-либо достойных оснований и даже способностей. Мы знаем, что он входил в число фаворитов Тэмуджина и считал себя выше закона. Однажды его даже арестовали, когда он попытался обойти стражей-телохранителей, не имея на это позволения и не зная пароля [439] For Eljigidei see JB I pp. 184, 249, 271–274; SHO pp. 215–219, 271–274; SHR pp. 157–158, 209–213; Hambis, Genghis Khan pp. 29–30. . Попав в руки Эльджигидея, Джамуха мог забыть о снисхождении. Предсмертные слова он посвятил Тэмуджину, говорил о его посредственных способностях, о том, что он разгромил кереитов только благодаря отваге воинов из племен уруут и мангут, а найманам нанес поражение только благодаря доблестным «четверым псам». Похвалил он Тэмуджина лишь за то, что он смог найти превосходного мастера по изготовлению доспехов. Потом Джамуху увели, и его разрубил на куски Эльджигидей с прислужниками [440] Rachewiltz, Commentary p. 757; Ratchnevsky, Genghis Khan p. 88; Gumilev, Imaginary Kingdom p. 235. .

Это было необычайно жестокое, зверское наказание, значительно отличавшееся от стандартной казни Алтана, Хучара и Даритая. Расправа с Джамухой запятнала имя Чингисхана не меньше, чем убийство Наполеоном герцога Энгиенского через шесть столетий [441] For the contrast with Daritai see Ratchnevsky, 'Die Rechtsverhaltnisse bei den Mongolen im 12–13 jahrhundert,' Central Asiatic Journal 31 (1987) pp. 64–110 (at pp. 102–103). For the implications of Temujin's atrocity in terms of Mongol attitudes to oath taking see F. Isono, 'A Few Reflections on the Anda Relationship,' in Clark & Draghi, Aspects of Altaic Civilization pp. 81–87; Isono, 'More about the Anda Relationship,' Journal of the Anglo-Mongolian Society 8 (1983) pp. 36–47; Henry Serruys, 'A Note on Arrows and Oaths among the Mongols, 'Journal of the American Oriental Society 78 (1958) pp. 279–294. . Вне зависимости от того, вызывались ли его действия хитроумием двойного агента, просчетами или элементарной глупостью, Тэмуджин был перед ним в большом долгу. Без него не было бы и Чингисхана. Как заметил один русский историк, без Джамухи «девятибунчужное белое знамя [442] Знамя из тонкого белого войлока с девятью хвостами яка (символа силы), означающими девять главных монгольских племен. — Прим. ред . валялось бы в траве, рядом с отрубленной головой хана» [443] Гумилев Л. Н. Поиски вымышленного царства (Легенда о «государстве пресвитера Иоанна»). — М.: Айри-Пресс, 2002. — Прим. пер . [444] Gumilev, Imaginary Kingdom p. 259. .

1205 год, когда Тэмуджин зверски расправился с Джамухой, был насыщен событиями, и сам Тэмуджин почти все время находился в пути. Весной 1205 года он перешел через Алтайские горы и расположился в долине Иртыша, чтобы подготовиться к новой кампании — нападению на тунгутское царство Си Ся. У него было два побудительных мотива. Он понимал, что армии необходима постоянная активность, чтобы не поддаться искушениям дьявола и лени, и хан хотел испытать ее в битвах против нового противника: воинство тангутов почиталось как грозная сила. Формальным предлогом было обвинение тангутов в том, что они дали прибежище Нилхе в 1203 году. Пока Тэмуджин ограничился налетами и осадой двух городов — Лиджи (Лицзили) и Цзян (Лосы) и сознательно обходил основательно укрепленный Хара-Хото (Хэшуйчэн). Тангуты уклонились от прямого столкновения с монголами и выжидали, чтобы понять — краткосрочное это вторжение или долговременная кампания? Удовлетворившись результатами, Тэмуджин к концу года отвел свое воинство [445] RT I pp. 72–74; Krause, Cingis Han pp. 27, 65. .

Параллельно он должен был усмирять меркитов, которые подобно многоголовой гидре после каждого поражения откуда-то набирались сил и возрождались. Меркиты создавали гораздо больше проблем, чем тайджиуты, татары, кереиты или найманы, которые уже влились в новую монгольскую империю. Войско, посланное укрощать их, загнало Тохтоа-беки в ловушку у не установленной историками реки, и он был убит. Множество меркитов и найманов, «не сдавшихся» и к ним примкнувших, утонуло, когда они пытались переправиться через другую реку, уходя от преследования [446] SHO p. 182; SHR pp. 125–126. . Источники сообщают, что Тохтоа-беки был убит «шальной» стрелой, то есть не прицельной, и в него угодила одна из стрел, которыми монголы обыкновенно как градом осыпают противника в самом начале битвы, чтобы вызвать панику и сломать боевые порядки [447] RT I pp. 204–205; Rachewiltz, Commentary pp. 724–725, 730–732. Some say Toqto'a was not killed until 1208, but I follow Rachewiltz in thinking 1205 overwhelmingly likely (ibid. pp. 734–735). .