Марек Альтер - История Сепфоры, жены Моисея

Это случилось через четыре дня пути. Верблюды были разгружены, пастухи ставили шатры. Как и на каждой стоянке, Моисей удалился от каравана, чтобы по совету Иофара воздвигнуть из камней жертвенник Яхве. Солнце уже садилось, когда Сепфора увидела возвращавшегося Моисея. В его поступи было что-то странное. Сепфора выпрямилась, чтобы лучше разглядеть его в длинных тенях и ослепляющем свете.

— Моисей, — закричала Сепфора, и в эту минуту Моисей, словно споткнувшись, опустился на одно колено и не упал только опершись на свой жезл. Сепфора бегом бросилась к Моисею, с трудом встававшему на ноги, и успела подхватить вновь покачнувшегося Моисея.

— Что с тобой? Что случилось?

В ответ она услышала только глухое прерывистое дыхание Моисея. Он был бледен, глаза его были закрыты, губы сжаты, и на мгновение ей показалось, что она видит Моисея таким, каким он вернулся с горы. Молодые пастухи бросились на помощь, и вместе они уложили Моисея. Сепфора положила его голову себе на колени, потребовала воды и простыней, чтобы освежить Моисея.

Моисей очнулся и, увидев наклонившую над ним Сепфору, прошептал с нехорошей улыбкой:

— Яхве отнимает у меня дыхание. У меня вся грудь в огне.

Он застонал, прижав руки к груди, словно пытаясь вырвать полыхающие легкие. Сепфора одним движением разорвала ворот его туники и с трудом удержалась от крика. Зажившие раны, от которые оставались лишь светлые, едва видимые шрамы вновь раскрылись и запылали пунцовым цветом.

— Неужели я опять совершил грех? Но какой? — прохрипел Моисей.

Трепетавшая от страха Сепфора, не зная, что ответить, погладила Моисея по лицу:

— Нет, нет, ты ничего не совершил. Я перевяжу твои раны.

Она велела принести масло и мази, которые старая служанка в последнюю минуту положила в кожаный мешок. Моисей нашел ее руку, сжал ее и, собрав все силы, спросил:

— Как идти в Египет, если Яхве отнимает мою жизнь?

Гнев и страх пронзили Сепфору:

— Нет, этого не может быть. Яхве вернулся, чтобы восстановить добро и справедливость, Он не позволит тебе умереть.

Моисей лежал с открытым ртом, словно задыхающееся животное. Но тут дыхание восстановилось и на лице его появилось что-то вроде улыбки.

— Яхве может все, что Он хочет, — выдохнул он хриплым голосом.

— Нет, я знаю, Он хочет, чтобы ты добрался живым до Фараона. Зачем Ему сейчас смерть Моисея?

Она хотела упасть на колени и молить Бога за Моисея, но тут вспомнила то, что она сама сказала Обабу: «Предвечный хранит его. Ты думаешь, он посылает его к Фараону, чтобы Моисей погиб в пути?».

— Еще ничего не сделано. Ты должен жить, я это знаю.

Но почему же в Яхве остался гнев Хореба? Она должна подумать, она не должна слабеть перед его болью и его ранами. Что они сделали? Он или она?

О, если бы мой отец Иофар был здесь!

Моисей вздрогнул и еле слышным голосом, словно в бреду, прошептал:

— Яхве наказывает несправедливость. Он напомнил о Своем Завете.

— Завет, — вскричала Сепфора, и слезы радости смешались со слезами отчаяния. — Вспомни, Моисей, что сказал Предвечный: «Это будет знаком Моего Завета между тобой и Мной».

Но у Моисея не было сил ни выслушать, ни понять. Сепфора выбежала из палатки и крикнула оторопевшим служанкам:

— Элиазар! Принесите моего сына Элиазара! И нож, самый острый нож, какой только есть.

Задыхающийся Моисей приподнял веки и увидел, как Сепфора, держа в руках сына, отдавала приказания:

— Налейте в эту чашу мятное масло и розмарин! Мюрти, найди плоский камень, принеси кипящую воду — я видела там, в очаге — брось в нее нож. Принесите простыни, много простыней.

Продолжая говорить, она распеленала ребенка. Крики Элиазара встревожили Моисея еще больше, чем собственная боль:

— Что ты делаешь? Что ты делаешь?

Пока служанки крутились вокруг нее, Сепфора положила маленькое голое тельце Элиазара на камень рядом с Моисеем.

— Что ты делаешь? — продолжал спрашивать Моисей.

Сепфора показала ему кремневое лезвие и нежно щипнула малюсенький член сына:

— Твой Бог сказал Аврааму: «Ваша крайняя плоть будет обрезана в знак Завета между Мной и вами. Да будет каждый ребенок обрезан на восьмой день. Мой Завет пройдет через вашу плоть, вечный Завет между Мной и вами». Сегодня твоему сыну восемь дней. Предвечный позвал тебя, чтобы возродить Завет между Ним и твоим народом. Как же ты можешь это сделать, если твой сын не несет на себе знака Его воли?

Твердой и уверенной рукой, словно она делала это всю свою жизнь, Сепфора смочила кремневое лезвие в масле с ароматными травами и опустила нож на крайнюю плоть своего сына. Крик Элиазара оказался не громче обычного.

Сепфора подняла сына и, держа его над Моисеем, произнесла:

— Господь наш Яхве, Бог Авраама, Бог Исаака и Иакова, Бог Моисея! О! Господь Яхве, слушай крик Элиазара. Твой Завет проник в его плоть, Вечный Завет. Смотри, Господь Яхве, второй сын Моисея обрезан по Твоему закону. Я есть я, но прими моего сына, сына Моисея, в лоно Твоего народа. Господь Яхве, да смоет кровь Элиазара и его крайняя плоть грех отца его, Моисея. Он нужен Тебе, и он нужен мне. Я жена его по крови Элиазара. Слушай меня, господь Яхве, я Твоя служанка Сепфора, и под моей черной кожей я есть Твой народ.

Она замолчала, вокруг стояла тишина, они поняли, что Элиазар больше не кричал.

И тут, словно яростный порыв ветра, раздался вздох Моисея, словно жизнь всей своей силой влилась в его грудь.

Сепфора поднесла Элиазара к лицу Моисея, который глубоко дышал с закрытыми глазами. Она прижала лицо Элиазара к лицу его отца, и они задышали вместе. Ребенок закричал, потом еще раз. Сепфора улыбнулась. Служанка Мюрти и другая молодая служанка засмеялись. Сепфора протянула им Элиазара:

— Быстрей, — сказала она.

Пальцы и ладони Сепфоры были красны от крови Элиазара. Она подняла тунику Моисея, взяла в руки его член, как только что держала член своего сына. Нежными движениями она смазала член Моисея кровью сына. Моисей выпрямился, грудь высоко поднялась, и, прежде чем он смог задать вопрос, Сепфора, продолжая ласкать его кровью сына, прошептала:

— Нашей свадьбы тоже еще не было. Но я обещала тебе, что сегодняшний день будет днем нашей свадьбы. Да увидит нас Предвечный и да благословит нас, мой любимый супруг. Ты тот, кого я желаю, и кого я выбрала. Ты супруг из моего сна, тот, кто спас меня, тот, кого я всегда желала, тот, кого я ждала, еще не зная твоего лица. О, Моисей, ты стал тем, кем ты должен быть, и эта ночь будет ночью нашей свадьбы. Я, Сепфора, Кушитка, чужая для любого народа, я становлюсь твоей женой крови. Между нами нет греха, у Гирсама и Элиазара есть отец и мать. Я твоя жена крови, мой любимый супруг.

Моисей улыбнулся, с трудом протягивая к ней руки. И Сепфора растворилась в его объятиях, целовала его израненную грудь, прижималась губами к его губам, и их дыхание смешалось в одно.