Колин Маккалоу - Цезарь, или По воле судьбы

Антоний молча кивнул.

Настал черед Лепида.

– Лепид, ты – городской претор, оставляю Рим на тебя. Тебе будет легче, чем мне, ведь Луций Метелл уже не сможет препятствовать твоим начинаниям. Его сопроводят в Брундизий, посадят на подходящий корабль и с наилучшими пожеланиями отправят к Помпею. Если возникнет необходимость, бери себе в помощь дежурящих у казначейства солдат. Обычно городской претор имеет право покидать Рим на десять дней, но это не для тебя. Твоя задача – полные зернохранилища, бесперебойная выдача хлеба и спокойные улицы. Ты убедишь сенат дать разрешение отчеканить в монетах сто миллионов сестерциев, а утвержденную директиву передашь Гаю Оппию. Мои собственные программы развития города, разумеется, будут оплачены мной. Вернувшись, я ожидаю найти Рим процветающим, хорошо управляемым и всем довольным. Это понятно?

– Да, Цезарь, – ответил Лепид.

– Марк Красс… – уже не с той строгостью произнес Цезарь. Этого легата он ценил не только за преданность, ум и отвагу. Тот был последней живой ниточкой, тянущейся к его погибшему другу. – Марк Красс! Передаю тебе Италийскую Галлию. Хорошо заботься о ней. Начни перепись всех ее жителей, еще не имеющих полных гражданских прав. В ближайшее время они их получат. А перепись сократит процедуру.

– Да, Цезарь, – сказал Марк Красс.

– Гай Антоний…

Тон Цезаря сделался равнодушным. Марка Антония он считал человеком, способным справиться с любой задачей, особенно если ему подробно все разжевать, а потом пригрозить. Однако этот Антоний, средний из троих братьев, ничем не блистал. Крупный, чуть мельче Марка, но совершенно тупой. Первозданный невежда. И все же родня есть родня. Поэтому Гай Антоний получит работу с некоторой долей ответственности. А жаль. Что ему ни поручи, хорошего ждать нечего.

– Гай Антоний, ты возьмешь два набранных из рекрутов легиона и будешь приглядывать за Иллирией. Только приглядывать. Не вершить суд, не властвовать. Это возьмет на себя Марк Красс. Ты же сиди в Салоне, но держи связь с Тергестой. И не дразни Помпея. Он будет в двух шагах от тебя. Понимаешь?

– Да, Цезарь.

– Орка, – обратился Цезарь к Квинту Валерию Орке, – тебе достается Сардиния и один легион новобранцев. Мне все равно, что станется с этим островом, даже если он погрузится на дно. Но зерно там родится отменное. Его надо сберечь.

– Да, Цезарь, я его сберегу.

Подошла очередь одного из наиболее удивительных сторонников Цезаря – сына Квинта Гортензия. После смерти отца он отправился в Галлию и за короткое время сумел показать себя с замечательной стороны. Квинт Гортензий нравился Цезарю своей дипломатичностью и умением найти общий язык с вождями строптивых племен. Правда, то, что он не колеблясь пересек Рубикон вслед за своим командиром, явилось сюрпризом. Но очень приятным.

– Квинт Гортензий, на тебе – Тусканское море. Набери флот и возьми под контроль все морские пути между Сицилией и западным побережьем Италии от Регия до Остии.

– Да, Цезарь.

Осталось отдать последнее, самое важное распоряжение. Все взгляды сфокусировались на жизнерадостной веснушчатой физиономии Гая Скрибония Куриона.

– Курион, мне нужна твоя помощь. Ты надежный союзник, ты отважен и храбр. Возьми все когорты Агенобарба и набери в дополнение к ним людей, чтобы составить не менее четырех легионов. Набирай в Самнии и Пицене, но не в Кампании. Тебе надлежит прогнать с Сицилии Постумия, Катона и Фавония. Сицилия нам необходима как воздух. Как только справишься с этим, оставь на острове гарнизон и отправляйся в Африку – она нужна нам не меньше. В результате все зерно будет нашим. С тобой поедут Ребил в качестве помощника и не бывавший еще в боях Поллион.

– Да, Цезарь.

– Все получившие назначения наделяются полномочиями пропреторов.

У Куриона зачесался язык.

– Пропреторам полагаются шесть ликторов. Могу я увить их фасции лавром?

Впервые маска слетела.

– Почему бы и нет? Италия завоевана, – ответил Цезарь и добавил с горечью: – Завоевана. Да. Но ее почему-то никто не защищал. – Он резко кивнул. – Это все. Доброго дня.

Курион с гиканьем помчался домой, схватил в охапку Фульвию и принялся целовать. Цезарь дал ему на подготовку к походу целых пять дней.

– Фульвия, Фульвия, я теперь полководец! – радостно выкрикнул он.

– Что?!

– Мне поручено с четырьмя легионами – с четырьмя, ты только вообрази! – захватить Сицилию, а потом север Африки! Это моя война! Я – пропретор, Фульвия, я украшу мои фасции лавром! Я – командир! У меня шесть ликторов! Мой помощник – убеленный сединой ветеран Каниний Ребил! Я – его начальник! И еще со мной Поллион! Разве это не замечательно?

Беззаветно преданная ему жена просияла, поцеловала дорогое веснушчатое лицо:

– Мой муж – пропретор! – Новые поцелуи. – Курион, я тобой горжусь!

Вдруг выражение ее лица изменилось.

– Но это значит, что ты должен ехать? Когда тебя облекут полномочиями в сенате?

– Не знаю, состоится ли нечто подобное, – ничуть не смутившись, заявил Курион. – Цезарь сам присвоил нам статус пропреторов, но, строго говоря, он ведь не имеет на это права. Так что мы должны ждать leges curiatae .

Фульвия оцепенела:

– Он метит в диктаторы.

– Да. – Курион отрезвел, нахмурился. – Поразительное спокойствие. Я такого еще никогда не видел. Он сидел и невозмутимо, совсем не волнуясь, отдавал приказы. Решительность, немногословие, точные формулировки. Этот человек феноменален! Он отлично знает, что у него нет никаких прав ни на что, и абсолютно игнорирует это! Я по наивности полагал, что автократа из него сделали десять лет единоличного управления Галлиями, но – о боги, Фульвия! – нет, нет и нет! Он рожден властвовать! И теперь меня удивляет, как ему удавалось так долго это скрывать! О, я помню, как раздражала меня непререкаемость его суждений, когда он был консулом! Но я тогда думал, что это Помпей дергает за ниточки. Теперь я знаю, что это попросту невозможно. Цезарь держит в руках все ниточки и дергает за них сам.

– Моего Клодия кто-то определенно задергал, хотя ему уже все равно, что я сейчас говорю.

– Он не терпит ни малейшего сопротивления, Фульвия. И при этом шагает к цели, не проливая римскую кровь. Сегодня я слышал диктатора, выскочившего во всеоружии из чела Зевса.

– Второй Сулла.

Курион энергично замотал головой:

– О нет. Только не Сулла. У него нет слабостей.

– Но сможешь ли ты служить автократу?

– Думаю, да. По одной причине. Рим сейчас нуждается в Цезаре. В его твердой руке. Но сам Цезарь притом уникален. Впоследствии никому не удастся его заменить.

– Тогда хвала богам, что у него нет сыновей.

– А также родичей, могущих претендовать на наследование его положения.