Юзеф Крашевский - Фаворитки короля Августа II

— Оставь нас!

Графиня со свойственной ее характеру нетерпеливой раздражительностью должна была выйти, бросая на Карла гневные взгляды.

А смелый швед между тем с величайшим спокойствием рассматривал арсенал. Ко́зель, проходя мимо Флемминга, сделала ему выразительный знак; Флемминг, у которого искрились глаза, только пожал плечами.

Между тем Карл, обойдя арсенал, сказал Августу:

— Любезный брат, в свете так много говорят о вашей необыкновенной силе. Я не думаю, чтобы тут было все преувеличено, хотя эти рассказы порою бывают неимоверны.

— Гм! Вас это удивляет? — сказал Август.

— Признаюсь, то, что я слышал…

— То, что вы слышали, не превзойдет того, что вы можете видеть, — отвечал Август, и с этими словами он поднял с полу лежавший перед ними железный прут и сказал, улыбаясь, Карлу:

— Позвольте мне, любезный брат, вашу руку. Вы не бойтесь, я не поврежу ее, — добавил он с усмешкой.

— Я ничего не боюсь, — ответил швед и смело вытянул вперед обе руки.

Август погнул прут и обвел его кольцом сначала вокруг одной руки Карла, потом точно так же обогнул им другую. Железный прут в руках Августа вился, как шелковый шнур, и руки Карла были им связаны, как в кандалах.

Карл смотрел на эту работу бестрепетно, с одним холодным удивлением к силе Августа; а Август, завязав прут узлом, посмотрел в глаза Карлу и тотчас же, снова разогнув прут, снял кольца с рук шведа, а прут бросил на пол.

Короли взглянули друг другу в глаза…

— Да, очень большая сила! — сказал Карл и, переведя глаза на стены арсенала, добавил:

— И сколько у вас здесь и оружия и железа!

— Да, как видите, немало, — отвечал Август.

Карл покачал головой и проговорил:

— Только людей, значит, недостает! — И затем он попросил короля позволить ему сделать визит королеве и другим членам королевского дома, которые в это время были уже в Дрездене.

Оба короля направились в замок.

Между тем слух о приезде Карла XII успел распространиться по всему городу.

Это, конечно, возбудило всеобщее самое напряженное внимание. Особенно Карлом теперь интересовались протестанты, недавно только услышавшие о том, что швед сделал для их единоверцев в Шлезвиге. Эти люди уже теснились около замка, чтобы взглянуть на молодого человека, который тогда приковывал к себе внимание целой Европы.

Флемминг и с ним весь двор были возмущены приездом Карла и видели в этом неслыханную дерзость; швед, будто насмехаясь над побежденным, не боялся его даже безоружный.

Флемминг и Ко́зель ни за что не хотели спустить этой выходки. Первый приказал собрать как можно секретнее часть гарнизона, чтобы захватить Карла даже против воли Августа, а графиня просто взяла в карман пистолет и решилась выстрелить в шведа, как только он покажется на улице.

Волнение было заметно повсюду, но король сохранял невозмутимое спокойствие. Швед тоже был спокоен. Повидавшись с королевой, он просил, чтобы ему позволили обнять молодого курфюрста, но от вечеринки отказался.

А пока венценосцы были в замке, Флемминг успел собрать людей и расставить их, где следовало. На случай же, если бы Август не согласился задержать Карла XII в Дрездене, Флемминг под своей личной ответственностью выслал на дорогу в Мессен отряд конницы с приказанием подстеречь и схватить шведа на его обратном пути.

Во время пребывания Карла XII у королевы Флеммингу удалось вызвать короля и переговорить с ним.

— Государь, — сказал Флемминг, — нам дана редкая, единственная минута, когда вы можете отомстить за все наши несчастья… Карл в ваших руках!..

— Да, в моих руках, но он полагается на мою честь! — возразил Август. — А этого слишком довольно, чтобы с головы его не упал ни один волос.

— Но, государь, не смешно ли теперь увлекаться великодушными чувствами к человеку, который поступил с нами так бессовестно? Нет, я захвачу его, хотя бы за это должен был потерять свою голову!

— Дело вовсе не о твоей голове, а о гораздо большем, о моей королевской чести, — спокойно отвечал Август, — и ты не смей думать коснуться Карла.

— Не вы, а я, лично я, государь, буду за все это в ответе!

— Вздор, — возразил резко Август, — там, где есть моя ответственность, ничьей другой нет и быть не может!

— В таком случае мне остается только просить вас приказать взять у меня мою шпагу, которая не может более служить вашему величеству.

Говоря это, генерал хотел уже вынуть из ножен свою шпагу, но король остановил его.

— Флемминг, не забывай, что перед тобой я, что дело тут идет обо мне и что никто не может приказывать здесь, кроме меня!

И затем он грозно посмотрел на своего генерала, но кипевший гневом Флемминг не выдержал и ответил:

— Слушаю, государь, но не смею смолчать, что, поступая таким образом, вы рискуете потерять еще и другую корону!

И сказав это, Флемминг вышел, а король спокойно вернулся к королеве, с которой оставил гостя. Карл XII даже не взглянул на возвратившегося хозяина, хотя он, конечно, мог догадываться, что за дверями разговор был о нем.

Между тем графиня Ко́зель готовилась уже выйти из дому, чтобы, став в удобном месте, выстрелить в Карла, когда он будет проезжать мимо. Заклик, видевший эти сборы, представлял графине всю необдуманность ее намерения, которое имело против себя еще и то, что в собравшихся толпах народа было много протестантов, которые видели в Карле друга протестантской религиозной свободы и могли взять его сторону и даже вступиться за него.

А настроение значительной доли умов действительно было таково, как представлял Заклик, и Август понимал это. Держась во что бы то ни стало своего слова обеспечить безопасность Карла, он захотел сам проводить его за город и приказал подать себе коня. Оба монарха рядом проехали по улицам, переполненным народом. Тишина была мертвая: казалось, что народ удерживал самое дыхание свое, чтобы услышать хотя бы одно слово из разговора королей. Глаза всех впивались в лицо Карла XII, который был совершенно спокоен и не обнаруживал ни малейшего волнения.

Проехав по улицам среди тесной толпы, короли свернули к воротам, выходившим на дорогу в Мессен. Август послал приказ, чтобы в честь Карла троекратно салютовали из пушек, и с крепостного вала раздался громкий салют. После первых выстрелов Карл обратился к Августу и поблагодарил его за честь. Август равнодушно приложил руку к шляпе. Залп повторился, и в минуту выезда Карла из ворот раздался третий салют.

Карл XII остановился и хотел проститься со своим хозяином, но Август не доверял послушанию Флемминга, он подозревал, не устроена ли шведу по дороге засада, и видел одно средство спасти его: проводить Карла XII до того места, где он будет уже вне всякой опасности. И потому он выразил желание сопутствовать Карлу еще далее и проводил его до самого Нейдорфа. За Нейдорфом они расстались, обменявшись рукопожатиями.