Элли Мидвуд - Австриец

Я смотрел, как она направляла мою ладонь вдоль её мягкого, плоского живота все ниже и ниже, не веря в возможность того, что я вот-вот коснусь её в самом из интимных мест, мечты любого подростка, какого я только знал. Мелита с интересом наблюдала за моей реакцией, когда прижала мои пальцы к её нежнейшей, влажной коже между ног — самому прекрасному, что я когда-либо касался в жизни.

— Нравится тебе? — захихикала она над моим голодным видом.

— Да… — я едва прошептал, изучая пальцами каждый изгиб самого потрясающего в моей жизни открытия.

— Хочешь, покажу как оно работает, — Мелита снова накрыла мою руку своей. — Подвинь пальцы вот сюда… Да, вот так. Чувствуешь этот маленький бугорок? Научишься, как с ним правильно обращаться, и любая женщина будет твоей. Расслабь руку, сейчас я сама все буду делать, а ты просто смотри и запоминай.

Всего минуту спустя я уже не знал, на что было более волнующе смотреть: на её тонкие пальчики, умело направлявшие мою руку, или на её лицо, когда она начала стонать от удовольствия, закрыв глаза, закусывая губы и выгибая спину, другой рукой лаская себе грудь. Я накрыл рукой её другую грудь и слегка сжал её затвердевший сосок, от чего она застонала еще громче и зашептала свое одобрение. Вскоре уловив ритм, с которым она ласкала себя моей рукой, я начал уже и сам это делать, без её контроля. Судя по тому, как легко она отпустила мою руку и раздвинула ноги еще шире, я понял, что все делаю правильно.

— Да, так просто идеально, — Мелита шептала между сбивчивыми вздохами. — Только не останавливайся… Еще быстрее, да, только не останавливайся, прошу тебя, не останавливайся!

Я продолжал ласкать её, пока она не вскрикнула и не сжала ноги, схватив меня за руку. В тот момент она смотрела на меня почти что с обожанием в глазах.

— Боже, сладкий мой… Да ты для этого родился, я клянусь, — Мелита прошептала, притягивая меня к себе и крепко меня целуя, одновременно расстегивая мне штаны. — Иди ко мне, ты заслужил.

Я с безумным облегчением услышал эти слова, потому как не был уверен, что смогу сдерживать себя хоть еще одну минуту. Я быстро помог Мелите раздеть себя и тут же поймал на себе её взгляд.

— Ничего себе… Кого-то природа явно не обидела. Поосторожнее с этой штуковиной у тебя между ног, ты ведь убить кого-нибудь этим можешь!

Я рассмеялся, но как только она обхватила рукой мой член и ввела его внутрь, все мысли разом улетучились, кроме одной: это было самым потрясающим занятием в мире и я никогда не хотел останавливаться. Да я, по правде говоря, и остановился только тогда, когда мы оба были мокрыми насквозь и никак не могли отдышаться.

Мелита была права в каком-то смысле, когда говорила, что она изменит мою жизнь навсегда. С того дня, как я открыл для себя все радости, какие только могло предложить женское тело, это стало своего рода одержимостью, и я умолял Мелиту провести очередную ночь вместе при любой возможности. Иногда она притворно закатывали глаза и жаловалась, что едва может из-за меня ходить, но ни разу мне так и не отказала.

Отец увидел нас, когда мы целовались у одной из таверн, после очередного ралли, и заметил по пути домой:

— Она хорошенькая.

— Да, очень даже.

— Смотри только, не наделай ей детей.

Я выразительно на него посмотрел, но он только рассмеялся в ответ. Недавно он начал работать юристом на одной из фабрик, и наше финансовое положение значительно улучшилось. Может, это было причиной тому, что отец снова стал прежним, каким он был до войны, гораздо менее озлобленным и резким. Казалось, что даже ралли его уже не так уж интересовали, и он продолжал посещать их скорее по привычке, чем из идеологических убеждений.

Я все меньше времени проводил со своими школьными друзьями и даже Ханнесом. Мелита и её университетские друзья открыли целый новый мир для меня: с политическими митингами, тайными собраниями на конспиративных квартирах, где лидеры группы зачитывали нам политические программы, провезенные контрабандой из Веймарской республики и призывающие к революции и смене режима. Пропахшие насквозь сигаретным дымом, мы пили свое пиво и сочиняли письма нашим немецким братьям, обещая им нашу поддержку и сотрудничество в том случае, если им удастся захватить власть. Это был новый и захватывающий мир, и мне безумно нравилось быть его частью, до одного дня.

Мелита и я, вместе с пятью нашими друзьями из одного из братств, ждали остальных наших товарищей на небольшой площади, когда я заметил Далию, направляющуюся в нашу сторону. На ней как всегда было длинное черное платье и легкая шаль на голове. Я так много раз представлял себе нашу встречу и всегда надеялся, что Мелита будет рядом, когда это произойдет, и тогда Далия поймет наконец, что она не была единственной девушкой в мире, и что она совершила самую большую ошибку в жизни. И вот мне представилась такая прекрасная возможность ей отомстить, но я почему-то занервничал и понадеялся, что она меня не заметит.

Далия всегда была скромной и благовоспитанной девушкой, и потому всегда ходила, опустив глаза в пол. Кто знает, почему она сейчас подняла их всего на секунду, заметив нашу группу, и наши глаза встретились. Она замедлила шаг в неуверенности стоит ли ко мне приближаться, только едва заметная улыбка осветила её лицо.

— Эрнст, по-моему, ты понравился еврейке. — Мелита, пряча руки от холода на моей спине под пальто, заметила Далию раньше, чем я успел отвернуться и притвориться, что не видел её. Остальные отреагировали на слово «еврейка», как стая охотничьих собак, и немедленно повернули головы к её маленькой, черной фигурке.

Далия медлила еще больше, но теперь больше от беспокойства и растерянности, особенно когда новые комментарии последовали от мужской части нашей группы.

— Эрнст, да ты действительно ей нравишься! Она глаз от тебя оторвать не может, ты красавчик-кобель!

— Ну, иди сюда, евреечка, не бойся, мы не кусаемся… Только если очень попросишь, ха-ха!

— Отстань от нее, ты ей не нравишься, ей Эрнст нравится!

— Прости, евреечка, но наш друг уже почти что женат на этой красотке!

— Ой, ну что вы! — Мелита прочирикала наигранно сладким голосом. — Разве я могу стоять на пути у такой чистой любви с первого взгляда? Эрнст, пригласи девушку на ужин, не разбивай ей сердце!

Я знал, что все они ждали какого-то ответа от меня, и что от этого ответа зависел мой статус, а может и само будущее в их группе. Я затянулся сигаретой, слегка прищурил глаза и фыркнул, глядя Далии прямо в глаза:

— Нет уж, спасибо. Я с еврейками не встречаюсь.

Это было именно то, что они хотели от меня услышать, судя по всем одобрительным смешкам и хлопкам по спине, что я сразу же получил.