Уильям Эйнсворт - Джон Лоу. Игрок в тени короны

Громкий гул поднялся в группе людей, обступивших старика, посыпались ругательства на Лоу.

— Не будьте несправедливы, господа! — сказал Ивлин. — Я уверен, Лоу никогда не посоветовал бы такой суровой меры.

— Эта мера необходима, сэр! — воскликнул Коссар. — Кадильяк арестован по приказанию господина Лоу.

— Не верю, даже если вы, сэр, утверждаете это! — возразил Ивлин.

— Кто передал вам припечатанное письмо, месье? — спросил Коссар чиновника.

— Господин Лаборд, который получил его от господина Лоу, — ответил полицейский.

Молодой человек молчал, но по лицу его было видно, что это сообщение ему очень неприятно.

— Меня уже задержали здесь достаточно долго, — сказал чиновник. — Идёте ли вы, Кадильяк? Или я позову стражу, и она утащит вас отсюда силой.

Кадильяк сошёл со стула. Друзья расступились и позволили ему пройти. Затем он последовал за чиновником, гордо подняв голову и твёрдо ступая. У дверей кофейни стояла карета, а около неё выстроились в ряд двенадцать гвардейцев. Арестованный был посажен в экипаж чиновником, севшим рядом. Один из солдат вскочил на козлы и приказал кучеру направиться в Бастилию.

Никому из присутствовавших рассказанное только что событие не причинило столько огорчения, как Ивлину Харкорту. Он следил глазами, как вели в тюрьму храброго солдата, а затем упал на стул и предался горестным мыслям. Его отрезвил громкий смех, непристойностью своей поразивший его слух. Оглянувшись, он заметил Коссара. Конечно, богач-директор, отбивший у него ту, которую он любил всей душой, был предметом особой ненависти для Ивлина. Коссар питал такое же отвращение к противнику, но гораздо более заботился о своей безопасности и остерегался заводить ссору. Он ненавидел поединки и был столь миролюбивого нрава, что оставалось нерешённым, мог ли его вызвать даже удар палкой или ногой. Коссар прекрасно знал о привязанности, существовавшей между его нареченной и Ивлином, и более чем подозревал, что его невеста ещё таит надежды относительно прежнего возлюбленного. Но он не очень беспокоился об этом, так как не боялся потерять её. Коломба всеми силами старалась избегать его и никогда не хотела оставаться с ним наедине. Её обращение с Коссаром было таково, что ему, при всём самомнении, было невозможно обманывать себя мыслью, что она любит его. Но это тревожило его меньше, чем подозреваемая любовь её к Ивлину.

То обстоятельство, что свадьба не произошла уже давно, не было виной Коссара и тем более Лаборда. По той или другой причине церемонию постоянно приходилось откладывать её: даже теперь не было назначено дня для совершения обряда. У Коломбы всегда имелась новая отговорка, чтобы отложить венчание. Если бы отец не был так занят делами Западной Компании, он, пожалуй, не уступал бы её «капризам». Но пока что Коссар усердно посещал невесту и пытался снискать её расположение великолепными подарками. Она принимала их с большим неудовольствием. Но эти подарки доставляли большую радость Кэти Лоу, которая без устали рассматривала их и говорила, что бриллианты Коломбы гораздо красивее бриллиантов её мамы. Мы не должны умолчать о том, что хотя Коломба не могла подавить свою привязанность к Ивлину, она ни разу не обменялась с ним словом наедине и не пересылалась письмами. Они иногда встречались в обществе, вот и всё.

Таково было положение дел между соперниками, когда они встретились в кофейне Прокопа в тот день, о котором идёт речь.

Взглянув на Коссара. Ивлин сразу заметил рядом с ним Миля и тотчас же узнал его. Но, почти не веря своим глазам, он поднялся с места и подошёл немного ближе к столу, чтобы удостовериться.

— Это ваш друг, дорогой мой? — спросил Горн у Миля. — Он очень пристально смотрит на вас.

Дерзко оглядев Ивлина с ног до головы, Миль ответил:

— Нет, я не имею чести быть с ним знакомым.

— Он англичанин, фамилия его Харкорт, — шепнул Коссар. — Не раздражайте его. Он очень склонен поссориться.

— Вот как! — воскликнул Миль. — Ну, так ему выпало счастье встретиться с человеком, который также готов к драке. Позвольте мне заметить вам, месье, — прибавил он, обращаясь к Ивлину, — что я считаю такой пристальный взгляд на себя оскорбительным, крайне оскорбительным, и должен просить вас освободить нас от вашего присутствия.

— Вот как! — воскликнул Миль. — Ну так ему выпало счастье встретиться с человеком, который также готов к драке. Позвольте мне заметить вам месье, — прибавил он, обращаясь к Ивлину — что я считаю такой пристальный взгляд на себя оскорбительным, крайне оскорбительным, и должен просить вас освободить нас от вашего присутствия.

— Пожалуйста, господа, не заводите здесь ссоры! — вмешался Коссар. — Очевидно, произошло недоразумение. Может быть, вы не знаете, господин Харкорт, о знатности и положении этих джентльменов. Вот их имена!

Он назвал Горна, Этампа и Миля.

— Мы все только что приехали из Брюсселя, — заметил Горн. — Мне думается, что господин Харкорт едва ли мог видеть кого-либо из нас раньше.

«Очень странно — подумал Ивлин, колеблясь. — Лицо, фигура, голос, манеры — всё, как у Рауля Лаборда. Но, если бы это был он, он не сидел бы здесь с Коссаром».

— Я теперь признаю свою ошибку, — прибавил он вслух. — Я принял капитана Миля за другого, на которого он очень похож.

— Ха-ха! Очень часто бывают любопытные сходства, — засмеялся Коссар. — Я сам неоднократно ошибался. Я вполне уверен, что капитан Миль удовлетворится этим объяснением. Пожалуйста, садитесь, господин Харкорт.

Но Ивлин отклонил это приглашение и, гордо поклонившись молодым людям, которые ответили ему таким же поклоном, отошёл от стола и сразу покинул кофейню.

— Что за нелёгкая дёрнула вас вмешаться, Коссар! — заметил Миль, как только Ивлин вышел. — Этому проклятому молокососу следовало бы отрубить уши за его назойливость.

— Если вы хотите драться с ним, вам легко найти удобный случай, — ответил Коссар. — Но я не хотел быть замешанным в поединок.

— Чёрт возьми! Я не успокоюсь, пока не сведу с ним счёты, — сказал Миль.

— Мне жаль, что я помешал вам. Говоря между нами, этот молодой англичанин мне лично неприятен. При другом случае я скажу вам почему.

— Я уж знаю. Лаборд только что намекнул мне. Пойдёмте-ка сюда, месье, — прибавил он отводя Коссара в сторону. — Если мы не уберём этого молодца, мадемуазель Лаборд никогда не будет вашей.

— Может быть, и есть доля правды в том, что вы говорите. Я никогда не смотрел на дело с такой точки зрения. Во всяком случае, обстоятельства, по-видимому, оправдывают ваши слова.

— Я выяснил это у господина Лаборда, который должен знать.

— Чёрт побери! Я хотел бы, чтобы этот англичанин вернулся в свою Англию.