Сергей Красов - Клады и кладоискатели

Среди деревенских ребят ходили легенды о том, что отец Хадоры ещё до революции был разбойником, грабил проезжих купцов. Якобы, у неё дома или рядом с домом запрятаны клады с сокровищами.

Когда соседи обратили внимание, что сидевшая на лавочке возле своего дома Хадора за двое суток ни разу не пошевелилась, рискнули подойти поближе и поняли, что она отмучилась. Согласно найденным документам, звали её Кузнецова Феодора Евсеевна, и было ей сто два года.

Вызванные на похороны дальние родственники, обшарили всё, что смогли и не нашли ни рубля, хотя накануне Хадора получила приличную пенсию.

* * *

2015 год, весна.

Сегодняшним выходом в поле Седой был вполне доволен. Даже, несмотря на то, что сначала пришлось проехать около восьмидесяти километров, а потом пройтись пешком километра три вокруг большого вытянутого озера. И ещё целый день ходили с приборами по полю, заросшему невысокой весенней травкой.

На сравнительно небольшом участке, по сведениям Светлого, в разное время располагались корчма и барская усадьба с фольварком. Это место периодически посещалось конкурентами, но, тем не менее, находок всем хватало.

На обратном пути к машине, уставший за день как собака Седой, еле плёлся, с завистью поглядывая на более молодых товарищей, что всю дорогу балагурили и громко хохотали на весь лес над незамысловатыми шутками.

Настроение у всех было приподнятым. В среднем, у каждого «на боевом счету» было около двадцати монет разных эпох — от Петра Первого до Николая Второго. Правда, из серебра были только «чешуйки» (у каждого по четыре — пять штук), да крестик с восемьдесят четвёртой пробой, попавшийся Серому. У того же Серого сегодня в трофеях были две оловянные пуговицы с номерами полков армии Наполеона.

Седого согревала мысль о попавшейся ему копейке Петра Первого, на которой год выпуска был обозначен старославянскими буквами. Причём, монета идеально сохранилась в песке, и станет украшением личной коллекции. Так же в коллекцию пойдёт и «3 копейки серебром 1842 года» — большая медная монета Николая Первого, которая по диаметру немного не дотягивала до «Катиных» пятаков, но попадалась намного реже. Седому такая попалась впервые. Жаль, что её ещё «при жизни» сильно затёрли. Но, всё равно, будет находиться в коллекции, пока не появится такая же монета лучшего качества.

Ещё в активе у Седого была сегодня пуговица «орёл на пушках» имперского артиллериста и медный крестик-«листик» в хорошем сохране.

Светлый вообще светился от счастья как новенький самовар. Ещё бы — знак выпускника Константиновского артиллерийского училища может попасться только один раз в жизни. И то, далеко не каждому. Даже эмаль на знаке почти вся сохранилась! Единственный недостаток — нет закрутки. Но это уже мелочь. И в качестве бонуса — советский пятак 1935 года старого типа.

Седой раньше находил такой же пятак. Но тот был весь в царапинах и щербинках. И то, продался на московском аукционе за четыре тысячи. У Светлого пятачок был как новенький, что не могло не радовать.

Почти все найденные сегодня медные монеты прекрасно сохранились в песчаном грунте, кроме затёртых во время хождения по рукам. Это тоже было большой редкостью. На полях, которые регулярно перепахиваются тракторами, собирать монеты конечно легче. Но эти же поля регулярно удобряются навозом и всякой химией, что очень способствует тлению и гниению монет и других интересных предметов. Зачастую бывает, что после того как с монеты смоется толстый слой патины, остается гладкий с двух сторон медный кругляшок, о номинале которого можно только догадываться по размеру.

Неожиданно Светлый остановился, с минуту оглядывался и, наконец, изрёк:

— А ведь по этой дороге люди ходили и ездили и сто и триста лет назад. Сами посмотрите: с обеих сторон болота и низины, только здесь полосой идёт возвышенность. Как специально природа создала. Причём, дорога никогда не подсыпалась, и кюветов на ней не было. По идее, надо бы и саму дорогу прощупать. Мало ли чего тут нароняли за сотни лет.

Светлый и Серый тут же собрали приборы и стали прозванивать дорогу.

— Давайте без меня, — Седой махнул рукой. — я, уж, по-стариковски пойду потихоньку вперёд, там вас дождусь. Потом похвастаетесь, если будет чем.

Седой, не спеша, прошёл метров двести, остановился на повороте дороги и посмотрел назад. Парни шли медленно, помахивая приборами, периодически останавливались, что-то копали, переговариваясь.

Седой присел на пенёк, с удовольствием вытянул натруженные ноги и прикрыл глаза.

Через какое-то время голоса приблизились.

— Рота, подъём! — проорал Серый.

— А никто и не спит, — Седой открыл глаза, — как успехи?

— Да, никак! — Светлый сложил прибор и сунул его в рюкзак, — одни пробки и гильзы.

— И фольга от сигаретных пачек, — добавил Серый.

— Оно, конечно, что-то интересное наверняка есть, — Светлый развёл руками, — но больно уж муторно всякую хрень выкапывать. Да и устали уже.

— Клады надо искать вдоль дороги, — Серый сделал глубокомысленный вид, — помните, как Валера говорил — на расстоянии большой нужды. — И заржал, довольный своей шуткой.

— А что, его теория всё-таки подтвердилась, — Светлый сделал паузу, раздумывая, стоит ли говорить. — Короче, тут все свои, клад он всё-таки нашёл. К тому же, на таком, примерно, расстоянии, как и говорил. Только дорога не такая, как эта, а железная.

— Серьёзно? — Седой заинтересовался. — А что за клад? Что-то ценное?

— Не то слово! В общем, мы с ним недавно вдвоём ездили на дизеле под Городок. Ты тогда где-то возле своей Новки копался, Серёга был в отпуске, рыбачил. Короче, мы не столько копали, сколько бухали. Вот он по пьяни и раскололся. Выкопал целый чемодан. А там старинное оружие и торба с золотыми украшениями. И всё — и оружие и украшения — усыпаны драгоценными камнями разного цвета и размера. Почти на всех предметах был герб одного старинного немецкого рода.

— Лихо! — присвистнул Серый. — Я слышал, — он дачу купил.

— Ты дослушай. В общем, он сделал ошибку — выставил одновременно на аукционах четыре предмета с одним и тем же гербом. Два в Питере, два в Москве. Вот его сразу и вычислили.

— Наши органы не дремлют, — прокомментировал Серый.

— Не наши. Российские. И то, случайно. Оказывается, один генерал в отставке охотился за этим чемоданом ещё в молодости, сразу после войны. Он увидел на аукционах знакомые гербы и сразу врубился. Валеру вычислили махом. Приехали и всё забрали. Но, правда, поступили по-божески. Во-первых: не сообщили местным властям. Во-вторых: то, что он успел выставить, разрешили продать, как он и планировал. И, в-третьих: часть драгоценностей без гербов оставили ему.